Трой. Дело чести - Василий Меркулов

себе придут к нему. А потом, когда один из этих драчунов — Адольф и Француз — всё-таки раздавит другого, то Король кошек просто добьёт изнурённого длительной войной соперника.

И всё! Барс со всех сторон в выигрыше!

Король кошек свернулся клубочком и громко заурчал — что называется, запел песенку.

Жизнь была прекрасна!

— Я твоим «завтра» уже по горло сыт!

Высокий, до ужаса худощавый владелец хостела с дешёвым имплантом правого глаза злобно смотрел на Леонарда Милье. Казалось, что в этом сером, убогом заведении со слегка покосившейся крышей, хозяин хостела чувствовал себя настоящим королём.

И, в общем и целом, не безосновательно.

— Всё будет в порядке! — Леонард попытался успокаивающе выставить вперёд руки перед напором грозного собеседника. — Джим, я скоро устроюсь на работу и тогда всё тебе верну — всё, до последнего цента!

— Да-да, всё та же песнь слышна мне уже который год! — Джим, уже весь раскрасневшийся от гнева, принялся размахивать руками. — Что, Леонард, думаешь, ты один такой умный, кто думает, что если бестолковому владельцу хостела лапши на уши навешать, то он и поведётся на всё — так, что ли? Да у меня каждый третий посетитель так думает! И знаешь, скольким таким умникам удалось обвести вокруг пальца старину Джима? Ни одного!

— Джим, ну пойми меня! — проговорил Милье. — Я ведь действительно ищу работу. Я ни какой-нибудь там алкаш или наркоман! Я ищу работу, и рано или поздно я её найду, во что бы то ни стало, и тогда...

— Да, а ещё раньше второй приход Христа свершится! — владелец хостела уже орал на своего собеседника. — Не держи меня за дурака, Милье! Мне тут за все мои годы работы рассказывали и не такие сказки!

— Джим, ну пожалуйста! — сказал Леонард, глядя в единственный глаз владельца хостела. — Ты же ведь прекрасно знаешь, что я — бывший заключённый. И прекрасно знаешь, насколько трудно таким, как я найти место в этом мире после пятнадцати лет тюрьмы. Подержи меня хотя бы недельку! Я всё верну, даже заплачу больше, только...

— Вот именно! — проорал Джим. — Ты ещё и бывший зэк! Грош цена всем твоим словам, уголовник! Я никогда не доверял пьяницам, наркоманам и зэкам, таким, как ты! В общем, слушай сюда, Леонард! Либо ты сейчас мне платишь, либо уходишь, понял? А если думаешь, что ты сумеешь со мной справиться в рукопашной — учти, мой палец сейчас расположен на тревожной кнопке. Стоит тебе только рыпнуться, и я нажму на неё! А потом сюда прибегут полицейские и тогда... Моли Бога, чтобы я не подал на тебя в суд, Милье! А то снова окажешься за решёткой, понял?

Леонард молча, с печальной улыбкой на устах, кивнул Джиму в ответ и пошёл к выходу из хостела. Нет, он, конечно, мог ещё пасть на колени перед Джимом и умолять его о хотя бы какой-нибудь поблажке. Но этого Милье делать не стал. Во-первых, взыграла природная гордость. А во-вторых — едва ли это принесло бы хоть какой-то эффект. Уж слишком непреклонным был владелец хостела. Получилось бы, что Леонард просто зря унизился. А это уж совсем ни к чему.

Милье оказался на ночной улице Хротцбера. Неоновые витрины — красные, розовые, зелёные — миллионы огней освещали мокрый от вечного дождя асфальт. По автострадам куда-то спешили дорогие автомобили. Откуда-то сверху сладкий женский голос вещал о том, как классно пить «Драг-колу». Леонард поднял голову. На огромном мониторе молодой красивый парень жадно наслаждался коричневым напитком.

«Хм, „Драг-кола“! — с некоторой грустью подумал Леонард. — Подумать только, ещё когда я сел в тюрьму, она была на пике популярности! Сколько лет прошло — и вот, пожалуйста, она вновь в деле! Владельцы этой компании заключили сделку с Дьяволом, не иначе...»

Милье огляделся по сторонам. Ночь уже затянула небо темнотой. Дождь ещё не лил, но это могло измениться с минуты на минуту. Необходимо было срочно найти укрытие на ночь.

И дождь здесь был последним источником опасности.

Сколько скинхедов, сколько Хейтеров бродят по ночному городу! Леонард освободился сравнительно недавно, но он уже был наслышан о ночных бандах. И уж кого-кого — а полночных бомжей, которые ночуют на улице (за которых никто и не вступится, если что), эти отморозки уничтожат первыми.

На глаза Милье попался огромный мусорный бак. Да, это укрытие ему подходило, пожалуй, идеально. Конечно, внутри жутко воняло, но лучше уж жить в извечной вони, чем быть убитым ночными отморозками!

Леонард открыл крышку бака и с лёгкостью запрыгнул внутрь. Почти мгновенно он забылся крепким сном — он не спал почти что полтора дня.

Полил проливной Хротцберский дождь...

Алистеру Смулзу не было страшно. Алистер Смулз был просто в ужасе.

И на это были веские причины.

Ведь сейчас он в сопровождение одного только Троя стоял в самом сердце вампирского стана. Или же Хротцберского отдела корпорации «Вампо», называйте это, как хотите.

Повсюду, повсюду вокруг двух самозваных сыщиков просто кишели жуткие создания, именующие себя вампирами. В чёрных кожаных куртках, бледные, как смерть, они облизывали свои белоснежные клыки, глядя прямо на своих нежданных гостей. А в центре зала стоял сам Элиот Мак Грейн, внимательно оценивая взглядом Троя и Алистера.

И такое внимание совершенно не нравилось Алистеру.

Пришли они сюда, конечно же, по инициативе Троя. Наёмник сказал, что Мак Грейн — один из главных подозреваемых в смерти Дриксона. Также он сообщил Смулзу, что диалог с главой вампиров — дело неприятное, и, в принципе, если Алистер не хочет, то может с ним не идти, на что тот ответил, что какой-то там вампир его не пугает, если рядом с ним будет сам Трой.

Алистер тогда не знал, как будет жалеть о своих словах в недалёком будущем...

И вот теперь, спустя примерно полчаса после этого разговора, они стояли прямо перед Элиотом Мак Грейном, в то время как его подчинённые с неким странным (если не сказать страшным) шипением сверлили двух друзей глазами.

«На кой чёрт я только на это согласился? — сокрушённо подумал Алистер. — Да, если б я не пошёл, я был бы последним трусом... Но ведь лучше быть живым