Янтарная гавань - Виолетта Орлова

– Значит, подождем.

Уже стемнело и оюньский жар начал спадать. Появились назойливые комары и мошкара. Юноша и девушка, поеживаясь от холода, сели под зеленевшую яблоню; войти в чужой гнездим без приглашения хозяев они не решались. Какое-то время они сидели молча, думая о своем.

– Ты знаешь, Артур, я так устала от всего этого! – поделилась вдруг Диана, склонив голову к плечу своего защитника.

– Потерпи еще немного, моя родная. Они должны скоро вернуться.

– Как думаешь, Дорон разрешит нам остаться у него?

– Я считаю, Тин придет в себя и все объяснит. Надеюсь, Дорон не погонит нас на улицу на ночь глядя…

– У тебя остались деньги?

– Нет, совсем ничего. Я отдал единорогам последние. В крайнем случае, заглянем к Даниелу. Но я уверен, Ди, все будет… – юноша замолчал, ибо в этот самый момент к дому семейства Треймли подлетел единорог. Пассажиров на его спине явно стало меньше; а если быть совсем точнее, то на Маркизе сидел лишь Дорон, согнувшись в три погибели, как дряхлый старик.

– Наконец-то! – воскликнул Артур и живо поднялся на ноги. Господин Треймли приземлился неподалеку от гнездима, спешился и, медленно волоча ногами, побрел к своим непрошенным гостям. В темноте сложно было разглядеть выражение его лица.

– Пойдемте в дом, – тихо сказал он, и ребята поплелись за суровым хозяином, не решаясь даже задавать вопросы.

Внутри помещения было так же мрачно, как и снаружи, пока Дорон не зажег свечи.

– А где Тин? – решился, наконец, спросить оробевший Артур.

– Оставили у врача, – безликим, ничего не выражающим голосом ответил господин Треймли. – Диана, – добавил он. – Прошу тебя пойти в комнату Тина и собрать его вещи. Думаю, он несколько дней пробудет в больнице. А мы пока все обсудим с Артуром.

Девушка с готовностью кивнула головой и поспешно удалилась. Конечно, она с большим бы удовольствием осталась и поучаствовала в разговоре, но перечить хозяину дома, и так едва живому от горя, ей не хотелось. Тогда Дорон поманил за собой Артура в комнату, которая, по всей видимости, была совсем недавно отстроена. Здесь еще пахло свежим деревом, а сплетенные ветви особенно сильно кололись, если случайно дотронуться до стен.

Дорон медленно поставил свечу на позолоченный подсвечник и тяжело дыша взгромоздился на высокое клетчатое кресло напротив маленького столика. Здесь был еще гамак, но господин Треймли не предложил Артуру сесть, а тот сам из скромности не решился, так и продолжив стоять напротив мужчины, ощущая себя провинившимся мальчишкой в ожидании наказания. Какое-то время холодные карие глаза осматривали его с ног до головы, не упуская из виду ни малейшей детали. Этот напряженный досмотр был неприятен сам по себе, поэтому Артур первым прервал затянувшееся молчание.

– Как там Тин? Почему он остался у врача?

Дорон издал странный булькающий звук, отдаленно напоминающий смешок.

– Тебя правда это волнует? – жестким голосом поинтересовался он.

Лицо Артура вспыхнуло, но этот факт едва ли бросался в глаза при свете одной-единственной тощей свечи.

– Если бы меня это не волновало… Я бы не ждал вас здесь! – наконец тихо ответил юноша, уже без малейшего стеснения и робости посмотрев в глаза Дорону.

– Он остался у врача, потому… Что у него шизофрения! Галлюцинации, бред, распад процессов мышления… Я отвез его к своему знакомому, лучшему врачу по психическим заболеваниям. Надеюсь, там его быстро приведут в норму.

– Ах, нет! – в страшной досаде воскликнул Артур, от волнения сам не замечая, что повышает голос. – Я же сказал вам, какой у него диагноз! Тину уже давали лекарства от шакальей лихорадки, и ему стало лучше! Осталось выпить последнее, и он здоров! Почему вы не послушали меня?!

– Почему? – истерически взвизгнул Дорон, совершенно теряя самообладание. – И он спрашивает, почему! Ты умыкнул моего мальчика, соблазнил бредовыми сказками, заставил поверить в сущую нелепицу! Из-за тебя Тина выгнали из школы и теперь уже вряд ли примут обратно, несмотря на мои связи! И вот, спустя год, ты привозишь его обратно, полуживого, больного и хочешь, чтобы я тебя слушал? Ты просто наглый, самоуверенный, дерзкий мальчишка, которого не пороли в детстве, и, если бы не мое воспитание, я бы пинками вытолкал тебя из своего дома, равно как и твою девчонку!

– Пожалуйста! – дрогнувшим голосом взмолился Артур, проглотив незаслуженное оскорбление. – Послушайте меня, ради вашего сына! Он умрет, если вовремя не дать ему лекарство! Я знаю, что ничем не заслужил вашего доверия… Просто прошу вас выслушать! Тин действительно мой друг, и я бы ни за что на свете не стал желать ему зла!

Господин Треймли упрямо потряс головой и вновь с ожесточением уставился на юношу.

– Э, нет. Это ты меня послушай. Я еще раньше подозревал, что ваша дружба с Тином не приведет ни к чему хорошему, я даже предупреждал его… Но, увы, мудрых увещеваний отца оказалось недостаточно. Теперь имеем то, что имеем. Когда мой мальчик ушел из школы, бросив учебу, признаюсь, я был страшно взбешен. Мы искали везде, где только можно, но не находили ваших следов! Я поднял на уши все Королевство! Ты ведь знаешь, я человек со связями, в Крыле короля у меня немало знакомых. Мне было известно, что легкомысленный Тин последовал за тобой, как за человеком, которым, как я подозреваю, мой впечатлительный сын всегда искренне восхищался. Я решил отыскать о тебе всю возможную информацию: пришлось даже наведаться в Клипс! И что же мы узнаем? Наш скромный мальчик Артур, многообещающий ученик Троссард-Холла, оказывается темной лошадкой! Никакой информации о тебе в картотеке Клипса, никаких родственников! В качестве свидетелей остался лишь сожженный дом на окраине леса! Уж не ты ли явился тому причиной? У меня закрались подозрения, что ты вовсе не тот, кого за себя выдаешь. А потом наш деревенский выскочка без роду и племени вдруг так очаровывает моего сына, что тот родного отца готов предать! Как это называется? Я поклялся, что если ты вернешься в мой дом, то выйдешь отсюда только в наручниках и в сопровождении жандармов! Такому бандиту, как ты, не место в престижной школе Троссард-Холл! Удивляюсь, чем только думала Дейра, когда принимала тебя! Тебя надо держать в колонии для несовершеннолетних и не подпускать ни на шаг к столице! – Дорон сбился и на секунду замолчал, чтобы перевести дыхание.

– Очень жаль, что у вас сложилось обо мне такое плохое мнение, – тихо, но в тоже время с оттенком необъяснимой гордости вымолвил Артур. – Но что бы вы там про меня ни думали, я