Michael - Зверь внутри

— Послушай, начальник, а что ж ты ростом-то не вышел? Нами командуешь, а сам шпентик шпентиком…

Мужики заржали и ржали долго. Им показалось на редкость удачным то, как глуповатый Пименов уел больно уж много забравшего в голову начальника. Когда они отсмеялись, Щуплов громко и отчетливо произнес, мгновенно испортив работягам все веселье:

— В институте надо учиться.

Повернулся и пошел. Разбрелись и мужики, почесывая затылки и уж и поругивая Максима за то, зачем полез: припомнит начальничек-то, да и упоминание об их необразованности было неприятно.

…Ярость… Бешенство…

Щуплов был взбешен, но ярость его была глубока и внешне не выражалась никак, разве что излишней сухостью в общении с окружающими. Злоба копилась в нем, блокируя все прочие чувства.

Как посмел этот дылда оскорбить его и выставить в смешном виде перед всей МТС? Что это он о себе возомнил?

Подобные мысли все крутились в голове у Щуплова, и даже Аня, о которой он думал все утро, как-то отошла на второй план.

Но ближе к вечеру ему удалось обуздать свой гнев и в шесть вечера, как и было договорено, он ожидал девушку возле ее калитки.

Прошло десять минут, но Аня все не выходила. Щуплов совсем собрался пойти постучаться, как вдруг дверь дома отворилась и на пороге вырос длинный чернявый подросток. Спустившись с крыльца и пройдя по выложенной гранитными камнями дорожке к калитке, парень остановился и с любопытством посмотрел на Александра.

— Здрасте, — сказал он. — А вы Аню ждете?

Щуплов кивнул, досадливо думая, что этот жердеобразный тип тут совершенно не к месту.

— Подождите, щас выйдет, — развязно продолжал жердеобразный. — Одевается.

— А ты кто? — поинтересовался Щуплов не оттого, что это ему было интересно, а для того, чтобы хоть что-нибудь сказать, ибо юнец не уходил, а по-прежнему стоял на одном месте, беззастенчиво разглядывая гостя.

— Я — Василий, — гордо отозвался юнец, протягивая руку Александру. — Брат Ани.

Тот протянутую руку пожал, а про себя подумал, что, очевидно, родителям не мед иметь такого сына, а сестре — такого брата. Уж слишком наглым не по годам казался этот Василий.

— Только вы это, — Авдотьин-младший понизил голос и наклонился к уху Щуплова. — Вы поосторожней с Анькой-то…

— В смысле? — не понял Александр.

— С ней ведь этот… Ментяра местный ходит, — голос Васьки упал до шепота. — Жениться собирается.

Надо сказать, что, хоть Щуплов и слышал, как Аня угрожала Максиму во время их ссоры именем участкового, то в продолжении последующих событий как-то об этом моменте позабыл. Теперь же Васька напомнил о нем самым беспардонным образом.

— Ну и что? — спросил он Авдотьина. — Я ее что у него, отбираю?

— А что, нет? — в голосе Васьки послышалось разочарование.

«Да, Василий, — подумал Александр про себя. — Не любишь ты мента.»

— Ладно, я тебя предупредил, — проговорил между тем Васька, незаметно перейдя на «ты». — А мне пора.

И поспешно скрылся, так что Александр даже не заметил, в какую сторону он пошел. Видимо, Василий своим натренированным ухом услышал какой-то звук за входной дверью дома, так как через мгновение она отворилась и на пороге появилась Аня.

Из ее внешности явствовало, что к предстоящему свиданию девушка тщательно готовилась, но, как показалось Александру, лучше бы она этого не делала.

Прежде всего бросался в глаза избыток косметики на лице Авдотьиной, дешевая косметика, к тому же неумело нанесенная, делала ее лицо похожим на раскрашенную маску.

Одета была Аня в белую блузку, очевидно, парадно-выходную, но показавшуюся Щуплову какой-то застиранной и мятой. Голубые джинсы в обтяжку, выгодно подчеркивавшие стройную фигуру девушки, были хороши, только белые туфли на десятисантиметровых «шпильках», в сочетании с черными носками, совсем не смотрелись.

— Какая ты красивая, Аня, — тем не менее сказал Щуплов, глядя на девушку.

— Спасибо, — отозвалась Авдотьина зардевшись.

— Я так рад, что ты нашла для меня время, — продолжал Александр, беря девушку под руку. — Я ведь тут человек новый, совсем никого и ничего не знаю.

— Ой, да что тут знать-то? Три двора да и только…

В этом Щуплов был с ней полностью согласен, но вслух он этого, разумеется, не сказал, а попросил провести его по всей деревне и поведать обо всех местных достопримечательностях.

…Вообще-то Щуплов, ведя себя таким образом, здорово рисковал. И помимо Максима с Виктором у Ани были воздыхатели, да и многим местным могло здорово не понравиться, что какой-то низкорослый чужак гуляет с самой красивой девушкой в деревне. Вполне могли и бока намять.

Но Щуплов об этом совсем не думал, он развлекал даму, как мог. Произнося всяческие цветастые фразы и рассказывая захватывающие истории, он сам себе дивился, так как хорошо подвешенный язык никогда не входил в перечень его достоинств. А тут… Сказать, что Щуплов разливался соловьем, было все равно, что не сказать ничего.

Аня слушала его с восхищением. Еще бы, такого собеседника у нее никогда не было! Все хамье и грубияны местные, которые и двух слов-то без мата не могли связать, не говоря о том, чтобы сказать комплимент… И Максим туда же. Виктор — тот чуть лучше, да и то с Александром не сравнить… А эти взгляды… Конечно, всегда понятно, чего же мужику надо, но дать понять это так, и так к этому подойти… Плюс ко всему, Щуплов не лез целоваться, когда они проходили уединенными местами, тем более не пытался залезть в штаны, чем Виктор был ой как грешен!

Так они обошли все Ясино и прилегающие окрестности. Все, кого они встречали и с кем здоровалась Аня, с удивлением провожали их взглядом, а многие при этом приговаривали, памятуя отношения Ани с участковым:

— Ну Авдотьина и дает!

…Рассуждая о понятиях отвлеченных, парочка, казалось бы, совсем позабыла об окружающей действительности, когда голос, так до боли (даже до отвращения!) знакомый, вернул их на землю:

— Аня, привет. Далеко собрались?

Голос принадлежал Парееву, шедшему им навстречу.

Девушка при виде своего почти что жениха побледнела. Ее губы затряслись. Щуплов хоть и побледнел тоже, но в остальном выглядел спокойным.

— Здравствуй Витя, — проговорила она срывающимся голосом. — А я вот тут Александру деревню показываю…

— Привет, Виктор, — дружелюбно проговорил Щуплов, протягивая участковому руку.

— А вырядилась, вырядилась-то как, — продолжал Пареев, оглядывая Аню с ног до головы тяжелым взглядом и словно не замечая Щуплова с его протянутой для приветствия рукой. — А я ведь тебя эти туфли одеть так и не мог заставить.