Иван Калина - Ворота Лешего

Проснулись один за другим иностранцы, повылезали из палаток. Следом вышел и Макс. Славик увидел у него за спиной рюкзак, указал на это проводнику. Этот жест не ускользнул от Макса – он решил наблюдать во все глаза и никому и ничему не доверять. Наконец, гул перерос в рокот, по деревьям запрыгали лучи фар, замелькали тени, и вездеход въехал на поляну. Мотор заглох. К машине кинулся Макар, распахнул дверь и словно из танка появился водитель. Это была девушка.

7 глава

Девушка спрыгнула на землю, легко, почти невесомо. Стройная, в обтягивающих джинсах, кожаная короткая курточка, кокетливый платок на шее… Держалась она уверенно, голову держала высоко. Ей только не хватало черного кожаного мотоциклетного шлема с ретро-очками чоппериста для создания законченного образа: девушка и мотоциклетка 20-х. Она откинула русые волосы, упавшие на лоб, и первый на кого упал ее взгляд был Макс. Девушка на мгновение остановилась. Кажется, она пыталась вспомнить его лицо. Странно, но у него было то же чувство – они уже виделись. Хотя, он отлично осознавал, что кого-кого, а ее бы точно запомнил. Тогда откуда же ему знаком ее взгляд?

Девушка не задержалась на Максе больше двух секунд, прошла вперед, заговорила с Макаром. Вот эти двое были точно знакомы, причем давно и хорошо. Но отношения их скорее деловые. Девушка спрашивала, он отвечал, фразы короткие, без лишних эмоций. Все четко, как в армии, черт побери. Зато Славик оказался поклонником прекрасной амазонки. Похоже, он был не прочь за ней приударить, только девушка снисходительно улыбалась. Иностранцы тоже не остались равнодушными. Полезли знакомиться, комплименты отсыпать – в такой небывалой дыре и – цветок. Все будто забыли про причину ее приезда. Не забыл только проводник. Он подхватил Славика, тот перевел иностранцам, находившимся к нему ближе, и те вспомнили, устыдились, полезли вслед за Макаром в палатку доставать поляка. Тот уже почти не шевелился, о том, что он жив можно было судить только по хрипам, доносившимся из груди. Девушка неодобрительно покачала головой, посмотрев на больного.

– Раньше не мог позвонить? Боюсь, шансов мало. – Это было обращено к Макару, довольно резко. Тот не смутился, не начал оправдываться, но и не вскипел. Ответил сдержанно:

– Как заметил, так и сообщил.

Девушка присела рядом с поляком, взяла его за руку. Макс думал, что она будет щупать его пульс, но та просто подержала руку, что-то для себя прикинула, встала, достала из машины аптечку, приготовила укол. Вот это Максу показалось более чем правильным. Он тоже присел рядом.

– Противоядие? – зачем-то спросил он.

Девушка ничего не ответила, только одарила его тяжелым взглядом. Макар закатал рукав поляку, девушка перетянула вену жгутом из той же аптечки и ввела раствор. А у них тут все на потоке, – отметил про себя Макс. Видать, не в первый раз. И вспомнив записи Козлова, сам с собой согласился: не в первый.

Она пошла открывать заднюю дверь, чтобы поляка смогли положить на сиденья. Макс шагнул к вездеходу и, встав напротив девушки, потянул дверцу пассажира, рядом с водителем.

– Эй, ты куда? – удивилась девушка.

– Я хочу отсюда выбраться, – Макс уселся на сиденье, рюкзак положил к ногам, и приготовился ехать, будто его пригласили. Именно с таким недоумением смотрела на него девушка.

– Я не поняла – ты такси заказывал?

– Нет. Но я заплатил за этот тур и сейчас я хочу домой. Мне надоело, я устал. И ты меня увезешь.

– А ну, выметайся! – взвилась девушка от наглости незнакомца. – Это мой вездеход.

Макс продолжал упрямо сидеть. Он бы покинул место, если б его начали снимать силой, сразу человека три, но не иначе. Он просто не видел другой возможности выбраться отсюда. Что-то ему подсказывало – сейчас или никогда. Девушку надо смягчить, надавить на жалость. Хотя, вряд ли ее удастся разжалобить. С волками жить по волчьи выть. Но как-то же можно ее уговорить. Или подкупить.

На счастье Макса, к девушке подошел Макар и что-то ей тихо зашептал. Она метнула быстрый, острый и такой заинтересованный взгляд в его сторону, что Макс похолодел. Что проводник мог такого сказать, что мнение этой воительницы тут же переменилось? Вряд ли это было расхваливанием его ума и смелости. То, что тут что-то нечисто, опять загадки, на которые у Макса нет отгадок, было ясно как день. Макс действовал осторожно, будто ступал по болоту – шаги делал на ощупь, проверял наличие топи. Но он понимал, что оступиться он мог в любой момент и сразу этого не понять, лишь какое-то время спустя, когда пути назад не будет. Но у него не было выбора.

– Ладно, так и быть, довезу. Уж очень ты Макару понравился, – сказала девушка, садясь на водительское сиденье и заводя мотор.

Макс усмехнулся про себя, не поверил, но внешне постарался сделать вид, будто все в порядке:

– Я решил – это путешествие не по мне. Только что труп видел. Но Славик сказал – это галлюцинации. Багульник цветет, галлюциногены выделяет. Да и поляк ваш… напугал он меня.

Теперь девушка ему не поверила – Макс заметил ее мельком брошенный взгляд, но ничего не сказала. Поехали в молчании. Она смотрела перед собой, уверенно ведя машину, как опытный проходчик. Каким чутьем она находила здесь дорогу? Да, вот, ветка обломана, там еще одна, но в темноте этого не видно, а только что пройденная колея тут же за ними заполнялась водой.

Где же он все-таки ее встречал? Не удержался, чтобы не спросить.

– Мы не знакомы?

– Вряд ли. Где мы могли раньше пересечься?

Но что-то в ее голосе ему показалось ненастоящим. Она врет, она его тоже узнала.

– Если только в другой жизни, – пошутил он, а она побледнела. Но, может быть, бледность из-за того, что на заднем сиденье начал подавать признаки жизни иностранец?

– Все хорошо, скоро будем, – сказала она, обращаясь к поляку, хотя тот вряд ли мог ее слышать, застонал еще сильнее.

Макс наблюдал за дорогой и не мог просто так сидеть и ждать, когда их поездка закончится. Ему хотелось узнать о ней больше. В ней была тайна, и он остро чувствовал, что сам является частью этой тайны. Чем больше он узнает о незнакомке, тем больше он узнает о себе. Эта мысль зудела, как укус комара.

– Меня Макс зовут, – произнес он после недолгого молчания. – А тебя?

– Какая тебе разница? Я высажу тебя на остановке, и ты уедешь домой и постараешься забыть все, что здесь с тобой произошло. И забирай то, что привез с собой.

Макс смутился. Он не стал бы принимать всерьез ее слова, если б не последняя фраза. Что она имела в виду? В ногу ему давил нож, лежащий в рюкзаке, на каждой кочке он ударялся о колено и наверняка уже набил синяк. Макс каждый раз отодвигал рюкзак, настолько позволяла узость кабины, но переставить его назад он не решался. Ему почему-то было необходимо держать нож под рукой. Уж не о нем ли она говорила?