Чисто семейное убийство - Анна Орлова

и, должно быть, из-за этого питал вполне понятную неприязнь к врачам.

– Значит, вы утверждаете, что мистера Кларка убили?

– Отравили, – уточнил доктор важно. – Видите ли…

– Старика, – перебил инспектор язвительно, – который и сам давно на ладан дышал. Какой смысл его убивать?

– Это вам виднее! – парировал доктор, выпрямившись. – Я могу лишь предположить – заметьте, с высокой долей вероятности, – что причиной смерти Джозефа Кларка стало отравление драконисом мелкотравчатым.

– Как-как? – вытаращил глаза инспектор Хопкинс, а Сирил захохотал.

– Ой, не могу! – с трудом выговорил он сквозь смех. – Драконис! Мелкотравчатый!

Я тайком улыбнулась. И впрямь специфическое название.

– Ваше веселье неуместно, не находите? – желчно заметил инспектор. – Ладно, доктор, давайте по существу. Говорите, отравление? Уверены?

– Совершенно уверен! – огрызнулся доктор. – Ставлю на кон свой диплом, если хотите. Тут сложно ошибиться, знаете ли. Все симптомы налицо, и этот резкий характерный запах имбиря изо рта…

– Хорошо-хорошо, я вам верю! А что это за драконис?

Доктор откашлялся.

– Драконис мелкотравчатый – экзотическое растение, произрастает в Хиндустане. Он оказывает на человеческий организм сильный стимулирующий эффект, особенно в сочетании с кофеином и алкоголем.

А старик Джозеф пил как раз кофе с коньяком. Не повезло.

– Погодите, – перебил инспектор бесцеремонно. На его худом лице была написана подозрительность. – Выходит, это не яд?

Этан поморщился, однако вмешиваться не стал. Остальные тоже молчали, не рискуя привлекать к себе внимание.

Глубоко посаженные глазки доктора блеснули, и он выпрямил спину.

– Зависит от дозировки, инспектор. Многие вещества в малой дозе применяются как лекарство, а в большой становятся ядом. У Джозефа Кларка было больное сердце, стимуляторы были для него смертельно опасны. Последствия, увы, видите сами.

– Пока не вижу, – буркнул инспектор, кажется, лишь бы возразить. – Кстати, вы что же, оставили тело без присмотра?

Спросил он отчего-то у Этана.

– Едва ли я могу распоряжаться в этом доме, – напомнил Этан спокойно. – Я здесь не в качестве офицера полиции.

– Но проследить-то вы могли!

– Миссис Кларк по моей просьбе приказала одной из горничных никого не пускать на место преступления, – закончил Этан тем ровным тоном, к которому он прибегает, когда очень хочется стукнуть собеседника по голове, да воспитание не позволяет.

Инспектор вознегодовал:

– Горничную? Да ее же отвлечь легче легкого! Отослать с каким-нибудь пустяковым поручением и… фьють.

Он сделал рукой неопределенный жест, очевидно, сам не слишком понимая, какой «фьють» могли проделать Кларки.

– Эта горничная не уйдет, – заверил Этан со всей серьезностью, не позволив себе и тени усмешки.

Я вскинулась. Неужели?..

– Уверены? – недоверчиво прищурился инспектор.

Этан веско кивнул, мне же стоило большого труда не расхохотаться. Он что, посадил на страже Энни? Хотя отлучиться на минутку ей не так-то просто, а гипс можно в случае нужды использовать вместо дубинки. Сплошная польза.

– Все-таки я приставлю к ней констебля, – решил инспектор. – Вдруг это и впрямь окажется убийством?

Он выглянул в коридор, а красный от гнева доктор негодующе фыркнул и налил себе чаю.

– И впрямь? За кого меня принимает этот бобби?

Я прикусила губу. Бобби, надо же. Вот чего не ожидала от почтенного доктора, так это знания жаргона!

Впрочем, к возвращению полицейского доктор несколько поостыл. Он поднялся с места, одернул пиджак и заявил, хорошенько откашлявшись:

– Настоятельно рекомендую вам, инспектор, – последнее слово он произнес так, будто мечтал порекомендовать Хопкинсу не что-нибудь, а клизму, – взять образцы остатков обеда. Хотя я вполне уверен, что яд был в пудинге. Благодаря специям в его составе нетрудно замаскировать специфический запах.

Сделав это сенсационное заявление, он уселся обратно в кресло, вполне довольный собой, и глотнул чаю.

– Уверены, значит? – прищурился инспектор.

– Быть такого не может! – громко возразил Сирил и хлопнул ладонью по подлокотнику.

– Вам что-то известно, мистер?.. – повернулся к нему полицейский.

– Сирил Кларк, младший сын… э-э-э… покойного. Послушайте, отец сам выбрал себе кусок! Даже Далтону, это наш дворецкий, не позволил себя обслужить. А потом доктор с отцом играли в шахматы, в стороне от всех. Так что, если яд был в пудинге, выходит, доктор его и отравил!

Взгляды скрестились на докторе, который подавился чаем и закашлялся.

– Что за глупости! – с трудом выговорил он сквозь кашель. – Будь я отравителем, кхе-кхе, молчал бы про яд. Зачем привлекать внимание?

– Чтобы отвести от себя подозрения, – легко парировал Сирил. – Логично же.

Доктор похлопал себя по груди, избавляясь от остатков кашля.

– И какой, по-вашему, у меня мотив убивать моего давнего друга?!

– Ну-у-у, – протянул Сирил, блестя глазами. – Месть за постоянные проигрыши в шахматы?

– Издеваетесь, – констатировал доктор мрачно.

– Немного, – усмехнулся Сирил. – Ну же, доктор, не будьте таким букой. Потерпите немного. Сейчас наш дорогой инспектор обыщет гостиную, раздобудет пузырек с отпечатками пальцев – и сцапает убийцу. Просто, как фабула рассказа.

– Вы подозрительно много знаете о расследовании, – вновь прищурился инспектор.

– О, в наше время для этого достаточно читать детективы, – легкомысленно отмахнулся Сирил. – А я их, знаете ли, пишу.

Лицо инспектора вытянулось.

– Только этого мне не хватало… – пробормотал он чуть слышно, тряхнул головой и обратился к доктору: – Так что вы там говорили про яд в пудинге? Как его, по-вашему, могли подсыпать в тарелку покойного?

– Видите ли, инспектор. – Теперь тон доктора стал покровительственным, заставив полицейского сцепить зубы. – Не надо было ничего, как вы выразились, подсыпать. Я думаю, что стимулятор был во всем пудинге.

Инспектор хлопнул глазами и пробормотал растерянно:

– Как это?..

Он обвел взглядом остальных, будто прикидывая, не испустит ли сейчас дух еще кто-нибудь. Все – даже Кларисса – выглядели возмутительно здоровыми.

– Вы что же, надо мной издеваетесь? – рявкнул инспектор Хопкинс, побагровев.

– Ничуть, – так смиренно ответил доктор, что не осталось сомнений: издевается. – Я всего лишь хотел сказать, что доза, смертельная для человека со слабым сердцем, людей здоровых только взбодрит. Чувствуете прилив сил? Вряд ли мы все будем сегодня хорошо спать.

Кларисса запоздало отреагировала:

– Здоровых? Ах, мне дурно! Наверное, я тоже сейчас умру…

Никто не отреагировал, даже Линнет не шевельнулась. Она смотрела в пространство широко открытыми глазами, будто грезила наяву, и время от времени что-то записывала в блокнот. Неужели стихи пишет? Или составляет список дел?

Маргарет, ни на кого не глядя, обрывала пожелтевшие листья драцены, которая росла в большой кадке у окна.

Тереза теребила мокрый носовой платок и время от времени всхлипывала.

Питер поежился и провел рукой по лицу, будто пытаясь избавиться от видения мертвого отца.

– Мы и без стимуляторов будем плохо спать, – заметил Сирил хмуро и передернул плечами. – Особенно если…

«Это убийство», – должно быть, хотел сказать он.

– Погодите, – поднял руку инспектор. – Хотите сказать, что этот ваш… как там его? Драконис. Это что же, новая приправа?

Сирил несколько спал с лица. Припомнил, очевидно, шуточки про «особый» семейный рецепт кухарки.

– Вряд ли, инспектор, – сказал доктор снисходительно. – Видите ли, экстракт дракониса мелкотравчатого не купишь в какой-нибудь лавке специй. Это лекарство, причем не из тех, что стоят на каждой кухне – вроде рвотного корня или лакричных леденцов от кашля. Даже не каждый врач знает, что это такое.

– А вы, выходит, знаете? – подколол инспектор, но без огонька. Кажется, он