Звено цепи - Маргарита Гуминенко

вздохнула. "Не умею я вести допросы!" — устало подумала она.

* * *

Тётя Люся любила заводить полезные знакомства и легко находила общий язык с людьми своей профессии. Она считала, что при её работе необходимо иметь как можно больше источников для добычи информации. Результат — всё, что касалось медицинских проблем, она могла откопать быстрее любых аналитиков.

— Паренёк с богатым опытом пребывания в медучереждениях, — объяснила она Сокольскому. — Тебе наверняка будет интересно. Не знаю, как его взяли в армию, но через четыре месяца он был подчистую уволен! Психопатия, склонность к насилию. Человека, которому нельзя держать в руках оружие, не возьмут ни в полицию, ни к нам.

— Что было дальше? — коротко спросил Сокольский.

— К делу приложены справки о том, что диагноз поставлен неправильно и на самом деле, это был психопатический синдром на почве стресса. Аршинов успешно прошёл лечение и признан годным для службы в органах. Я проверила: клиника, в которой он лечился и справку получал, существует. Врач, подписавший заключение, тоже существует. Работает вместе с небезызвестным тебе Лебедевым. Но Владимира Аршинова он в глаза не видел.

— Вот как! — оживился Сокольский, придвигаясь ближе, словно почуял свежий след.

— Психопатов успешно лечат, — пояснила тётя Люся. — Такой диагноз не значит, что человек — безнадёжный псих. Но я могу предположить, что на господина Аршинова у кое-кого были свои планы и пребывание в лечебном учреждении в них не входило. Потом наш герой поступил в полицию и через некоторое время имел доступ ко всему, что ему необходимо для его новой работы. Только не той, за которую ему платили в бухгалтерии.

— Доступ к базам, оружию, материалы дел, которые интересуют его хозяев. Понятно… — протянул Сокольский.

— Ничего тебе не понятно, Игорёк! — энергично возразила ему Бердникова.

Сокольский оставил бумаги и посмотрел на неё.

— Я чего-то не знаю? — спросил он.

— Все чего-то не знают. Сядь. Это конфиденциальная информация.

Сокольский подвинул стул и сел. Тётя Люся удовлетворённо кивнула.

— В девяностые один врач предложил лечение рака при помощи специально выведенных микроорганизмов, которые питались раковыми клетками, — начала она.

— И чем всё закончилось?

— Оказалось, что микроорганизмы не брезгуют и здоровой тканью, — ответила Бердникова. — Пришлось отказаться от затеи. Но метод переняли наши с тобой коллеги: решили бороться с криминалом, физически уничтожая одних преступников руками других преступников.

— Я слышал об этом, — признался Сокольский. — Правда, в форме фольклора.

— Всё держалось в строгом секрете, — продолжила Бердникова. — Толчком к экстраординарному способу "очищения общества" была угроза одного арестованного "авторитета" в адрес следователя, который вёл дело. "Авторитет" откупился и вышел на свободу, следователь занервничал и предложил другому преступнику простую сделку: убьёт этого парня — останется на свободе. Операция прошла успешно и посвящённым людям пришло в голову, что нужно продолжить практику. Когда сменилось руководство, лавочку прикрыли, но её основатели и сейчас считают, что это был неправильный ход. Сам посуди: без смертной казни любой маньяк может надеяться, что рано или поздно сбежит и снова будет маньячить. А так, к нему подсылают убийцу — и проблема решается раз и навсегда.

— Кто-то нанял Аршинова в качестве киллера? — предположил Сокольский. — Но он не преступник.

— Он — потенциальный психопат, — возразила Бердникова. — К тому же, с подмоченной репутацией. И он согласился. Тебе осталось лишь узнать, кто именно ему платит.

— Если Аршинов захочет выдать своего покровителя, — с сомнением признался Сокольский.

— Я в тебя верю, — подбодрила его тётя Люся.

Глава четвёртая. Напрасное самопожертвование

— Инга сказала, что одной ей с этим типом не справиться, — передал Матвей Киппари Сокольскому. — Я хотел вызвать Капустина ей в помощь…

— Сам поговорю, — остановил его Сокольский, разглядывая через одностороннее стекло Вову Аршинова, снова пристёгнутого к стулу, унылого и настороженного. — Нет времени долго экспериментировать.

Он толкнул дверь и вошёл в камеру. Аршинов встрепенулся.

— Послушайте! Всё, что я рассказал, можно проверить… — начал он.

— Молчи! — приказал Сокольский. — Рот откроешь, когда я буду задавать вопросы.

Он подошёл и наклонился, с близкого расстояния разглядывая физиономию своего неверного сотрудника. Так внимательно разглядывал, словно собирался поставить диагноз по состоянию кожи или выбирал место, куда лучше стукнуть. Потом выпрямился и зашёл Аршинову за спину. Тот дёрнулся, стараясь оглянуться, но наручники не дали.

— Вот смотри, — начал Сокольский. — Сперва ты установил взрывное устройство в машине Курковой, но получилось так, что за руль сел её муж. Случайность? Это могло быть случайностью, но, как выяснил наш эксперт, устройство включалось дистанционно. Ты сидел в своей машине на противоположной стороне двора. Оттуда прекрасно видно, кто вышел из подъезда, а мадам Куркова не является поклонницей стиля "унисекс", чтобы спутать её с мужем. Значит, тебя устраивало, что она останется жива?

— Почему вы так упорно не верите, что я там оказался случайно?! — взмолился Аршинов, уже не делая попыток заглянуть себе за спину.

— Потому, что не верю в совпадения, — терпеливо объяснил Сокольский. — Ладно, продолжим. Я учёл угол обзора с крыши пристройки, на которой ты прятался, выслеживая Куркову в военном городке. У тебя было несколько секунд, чтобы прицелиться и попасть в женщину. Ты ведь снайпер. Но тебе было всё равно, кого подстрелить. Может быть, твоей целью и здесь была не Куркова, или по каким-то причинам ты её пожалел.

Он вышел из-за спины Аршинова и остановился перед ним. Вова напряжённо выпрямился, не зная, чего ожидать.

— Или ты не снайпер? — вкрадчиво спросил полковник. — Перестань врать и говори: что произошло два года назад?

— Или что? — спросил Аршинов.

— Сдам тебя контрразведке, — серьёзно пообещал Сокольский. — На это у меня достаточно оснований.

— Хорошо! — отступил Аршинов и некоторое время сосредотачивался. Сокольский терпеливо ждал. — Пистолет я действительно потерял. Но не там… Я в ту ночь шлюху подцепил, наверное она и вытащила. Или сам выронил. Утром, когда протрезвел и понял, что пакета нет, я вернулся. У меня память хорошая зрительная, я запомнил, где мы… ну, трахались, в общем. Только она мёртвая лежала. Кто-то её застрелил. Не я — за это поручусь. Я ещё подумал: вдруг из того самого ствола? Но делать-то что-то надо было! Я и сказал, что наверное на канале пакет выронил, когда мы на спуске пили.

— Допустим, это правда. Дальше что?

— Я уволился. Несколько месяцев переждал, потом через знакомого устроился на другом берегу…

— Как тебя в полицию взяли с твоим диагнозом? — прервал его Сокольский.

— И это знаете? — Аршинов усмехнулся. — Чему я удивляюсь? Только это отдельная история. Мне нужно было закосить под психа. У меня