Янтарная гавань - Виолетта Орлова

– Не терпится послужить прекрасным жемчужинам Тимпатру… С чем пожаловали?

– Мы бы хотели осмотреть музей, – ответил Артур, про себя в очередной раз отмечая склонность армутов к высокопарным речам.

– Прекраснейшая, похвальнейшая мысль, о драгоценный! – с жаром воскликнул мужчина, выплюнув, наконец, изо рта свой зажеванный сакыз.

– Сколько с нас? – поинтересовался Артур, намереваясь заплатить, но мужчина почти в испуге схватил его за руку.

– Ты что, о прославленный кусочек пустынного сахара, разве смею я, ничтожный кабинетный раб, брать с посетителей деньги? Тем более, когда они сами решили просветить свои умы и наполнить их прекрасными знаниями, подобно тому, как разливщик масел наполняет сосуд миррой! Проходите и не робейте; здесь три зала, осмотрите каждый, да не торопитесь!

– Мне не нравится, что он не взял с нас деньги, – шепнул подозрительный Даниел на ухо Тину.

– Наоборот, хорошо, что уж тут может не понравиться?

– Бесплатный короед только в дятлоловке.

– Ребята, смотрите! – воскликнул Артур, пребывающий в полнейшем восторге от увиденного. – Снаряжение группы! А это… Сам Корнелий Саннерс?

Юноша стоял перед невысоким бюстом мужчины, горделиво возвышающимся на мозаичном подносе. Это была голова человека, несомненно, мужественного, наделенного изобретательным умом, владеющего собой, спокойного и решительного. Обо всем этом свидетельствовали горящие глаза, в которых читалась воля, ум и упрямство. Один такой взгляд, брошенный на вас, и вы уже бежите за ним, подобно послушной собачонке, и заглядываете ему в рот, с нетерпением ожидая, что он скажет. Армутский нос с горбинкой ничуть не портил его открытого и честного лица, которое, без преувеличения будет сказано, являлось отличным примером мужественной красоты. Жаль, что этот человек закончил свою жизнь столь печально.

Во втором зале ребята нашли палатку – последнее место стоянки экспедиции. Тут была представлена одежда и некоторые походные вещи ученых вроде котелка, кружек, записных книжек, а также измерительных приборов. На светло-коричневых глянцевых табличках из расплавленного тростникового сахара были выдолблены лица других членов экспедиции – Нахима Шота и Ракиса Лота. Приятные черты Ракиса Лота оттенялись суровыми и жесткими линиями Нахима Шота, и, если и был во всей этой компании действительно внешне неприятный человек, так это он, третий член экспедиции. У Нахима Шота было какое-то зверское выражение лица, про таких обычно говорят «с ветки столкнет и не поморщится». Что ж, такова была его внешность, но внутреннее содержание могло оказаться совсем иным.

В третьем зале под стеклом лежали многочисленные рисунки флоры и фауны, сделанные учеными во время своего путешествия. На высоком постаменте покоилась внушающая уважение своими размерами книга – полная версия печально известных дневников. Артур в нетерпении направился к книге. Он так давно уже мечтал ее прочесть! К счастью, все экспонаты музея разрешалось трогать, поэтому юноша взял в руки дневники и с небывалым внутренним трепетом стал перелистывать страницы. Многое он запомнил практически наизусть, пока переписывал текст в беруанской библиотеке.

Да, несомненно, перед ним лежали те же самые письмена, просто немного пожелтевшие от времени. Артур сразу пролистал книгу в конец; ему было интересно, на каком месте обрывается печально известная рукопись. Каково же было его удивление, когда он увидел, что дневник вовсе не обрывается! Сам Корнелий, будучи в трезвом уме и здравой памяти, повествовал о том, как их группа отыскала озеро исцеления.

Занимательным показался факт, как они натолкнулись на то самое озеро, о котором упоминал гераклионский моряк. Дело в том, что от долгой ходьбы по пустыне у Ракиса Лота сильно заболела нога, что весьма затрудняло путь. В какой-то момент группа вышла из пустыни и направилась к горам. Вот там-то им на пути и встретилось таинственное озеро. Ракис Лот, решив помыться в его водах, к своему огромному удивлению полностью исцелился! Вся эта счастливая история заканчивается тем, что Корнелий составил подробную карту с указанием местонахождения драгоценного целительного источника и спокойно вернулся в Тимпатру, где их приняли со всевозможными почестями! Тут Корнелий оставил третью и последнюю часть дневников, после чего ликующий ученый отправился в Беру, дабы исцелить больную дочь, ради которой и совершалась данное путешествие.

Невероятно! Эта история разительно отличалась от той, что довелось узнать Артуру. В первой версии группа не нашла ничего. При этом Ракис Лот и Нахим Шот по неизвестным причинам погибли, а сам Корнелий сошел с ума. В таком состоянии его нашли спасатели и привели в Тимпатру, после чего первым же кораблем отправили в Гераклион. Самые лучшие врачи Беру пытались привести знаменитого исследователя в порядок, но все было тщетно, ибо от безумия не имеется лекарств. История, находящаяся в музее, предлагала совсем иную, более счастливую версию произошедших событий.

– Не может быть! – себе под нос проговорил Артур и передал книгу Диане, которая знала всю историю даже больше его самого. Затем руководитель пошел в первый зал. Ему хотелось обстоятельно поговорить со смотрителем музея. Он застал мужчину тут же, полусидящим на ложе из тростникового сахара; на сей раз смотритель покуривал кальян, распространяя вокруг себя сладковато-яблочный дымок. Он был без маски; очевидно в помещениях жители города были избавлены от необходимости участвовать в карнавале.

У смотрителя были толстые щеки, поросшие жесткой черной щетиной, горбатый нос, вьющиеся волосы, плавно переходившие в бороду и глаза цвета янтаря. Чистокровный армут, если бы не слишком светлые глаза. Мужчина умильно посмотрел на Артура и даже сделал позыв к тому, чтобы прослезиться.

– Ах, такой юный, красивый, интересующийся! Что за молодежь нынче, куда ни глянь – бриллианты с апатитами.

– Я, собственно… – смущенно пробормотал «юный бриллиант». – Хотел бы узнать, почему… В музее нет информации о том, что на самом деле случилось с экспедицией?

– Как, о изумруд пустыни? Разве ты счел наши экспозиции неполными?

Артур пожал плечами.

– Просто я знаю историю Корнелия Саннерса. Его экспедиция трагически погибла у подножия Таргаринских гор, а он сам сошел с ума и был обнаружен только спустя несколько месяцев после начала поисковых операций.

– Ах нет же! – живо воскликнул смотритель, и даже попытался вскочить с места. Впрочем, его собственное тело оказалось столь тяжелым, что тут же перевесило своего обладателя обратно на подушки. – Нет же! Я не знаю, откуда взялся этот возмутительнейший миф! Ах, юноша, вы слишком молоды и не понимаете, что в мире полно завистников. Корнелий не был исключением; его открытие оказалось слишком значимым для всех; немудрено, что недоброжелатели постарались всячески скрыть этот факт. Более того, объявить