Ольга Романовская - Паук раскинул сеть

Берта покосилась на Сирила. А ничего мальчик, даже на неё чем-то похож: тоже светленький. Вырастет помощник, не чета Ахаву. Тот наплевал на отцовскую память, на ферму, в город подался на заработки, там и женился на торговке рыбой. На разведённой, с дитём! Что ж такого натворила, раз муж не поленился брак расторгнуть, пошлину уплатил?

Сирил немного успокоился, хотя для себя твёрдо решил: спать сегодня не ляжет. Всю прошлую ночь он провёл в страхе, вздрагивал от каждого шороха, всё боялся, вытянется из кустов рука мэтра Карена, перекинет через плечо и унесёт на камень, чтобы выпустить всю кровь. В результате после мытья в тёплой воде и сытного ужина Сирил заклевал носом. Берта уложила его с собой, обняла и умилилась, когда мальчик прижался к груди. Намучился, устал.

В доме погас свет, воцарилась тишина.

Собака не отреагировала на появление чужака. Подняла морду и тут же положила обратно на лапы: сонный порошок, развеянный по ветру, сработал на славу. Некромантка всегда пользовалась им, чтобы не рисковать. Не любила она шума — главного врага тёмных магов.

Майя размяла усталую спину и перелезла через забор. Ноги гудели от долгой прогулки, но лошадь без ведома учителя не возьмёшь, пришлось шагать пешком. Вспомнились наивные обыватели, которые полагают, будто бы маги только с помощью артефактов перемещаются. Если бы! Такими дорогими вещами на мелочи не размениваются, да и несовместимы они с поисками, где нужно постоянно местность прочёсывать.

Впереди, фермерский дом. Можно напроситься на ночлег и расспросить о беглом мальчишке. Поисковое заклинание привело сюда. Легче, конечно, уточнить у духов, но Майя рассчитывала справиться без них. Октограмма Мерхуса достаточно точна, сообщает и направление, и расстояние. Всего-то надо обойти местность по периметру в милю. Главное, успеть до возвращения учителя. Эльес рассвирепеет. Не уследила за мальцом! Но ничего, Майя его найдёт и сама проведёт ритуал. Сосуд она прихватила, энергию соберёт, следы заметёт. Подходящее место для алтаря тоже найдётся: в любом лесу есть камень или поваленное дерево. Нет, Эльес, конечно, тоже накажет, но не так. Может, просто подвесит на притолоке и пройдётся по мягкой точке ремнём.

Несмотря на то, что Майя уже выросла, учитель продолжал наказывать, как прежде, повторяя, что пока она не маг, а вроде студентки. Но больше всего Майя страшилась не ремня, грязной работы и избиения, а того, что Эльес не позволит восстановить баланс энергии, заставит медленно, но верно сходить с ума, теряя человеческую сущность. В отличие от учителя, девушка обращать это состояние во благо не умела, управлять собой тоже. Да и, что таить, Майя нуждалась в ласках учителя, чем тот без зазрения совести пользовался, смеясь, повторяя: «Любая слабость может погубить тебя, учись от них избавляться».

Нога угодила в навоз. Майя выругалась и едва не прокляла всю местную скотину. Новые туфли, между прочим: не в обносках же на встречу с графиней идти? Однако одно дело — стучать каблучками по паркету, выбивая лишний лозэн из молодящейся красавицы, и совсем другое — вышагивать по пересечённой местности.

Осветив путь магическим светляком, Майя решительно направилась к дому. Заведённая по привычке за спину рука крепко сжимала кинжал. Некромант всегда готов к нападению, готов нанести удар, а потом закрепить его заклинанием. Майя умела бить прямо в сердце, практически никогда не промахивалась, как бы неожиданно и кто бы ни вставал на её пути.

Глаз уловил какое-то движение слева. Майя замерла и вторично выругалась. Всадник! Принесла же его Грань! Можно, конечно, навсегда отвадить, вся нечисть к услугам некромантки, но та предпочла обождать. Она пригнулась, чтобы не заметили, и, хоть не верила в Дагора, сложила пальцы в храмовом жесте.

Всадник подъехал к самому дому, спешился и постучался.

Майя нахмурилась. Только постояльцев ей не хватало! С другой стороны, что мешает расспросить о мальчике завтра? Можно немного поколдовать над внешностью и предстать перед хозяйкой в образе безутешной матери, разыскивающей единственное дитя.

Эллина же забарабанила в дверь сильнее. Она не собиралась ночевать на улице, на постоялый двор же не желала обращаться по известным причинам. Имея в любовниках Главного следователя Сатии, да ещё инквизитора, поневоле задумаешься, не расскажет ли хозяин о твоих передвижениях. Брагоньер не придёт в восторг, когда узнает о самовольной отлучке. Он строго-настрого запретил брать заказы и отбыл в местное Следственное управление, искренне полагал, будто Эллина поедет любоваться на местные красоты, а гоэта вместо этого искала очередную пропажу. На этот раз невесту. Это только на первый взгляд звучит дико, в Тордехеше девушек частенько умыкали из отчего дома или прятали от неугодного семье жениха.

Добраться до городка, где остановился Брагоньер по пути в курортную Трию — скрепя сердце, соэр поехал-таки в отпуск: с королём не поспоришь, — Эллина до утра не успевала, поэтому решила заночевать на ферме. Темноты гоэта не боялась, но ругаться предпочитала на свежую голову.

Хозяйка встретила гостью неласково. Берта уже заснула, а тут явился неизвестно кто посреди ночи, перебудил и напугал детей.

— Постоялый двор там, — невежливо послала визитёра в темноту фермерша и собиралась захлопнуть дверь, но помешала ловко подставленная нога гоэты.

— Откуда такой выискался? — недовольно пробурчала Берта и только сейчас сообразила, перед ней женщина.

Воспользовавшись замешательством хозяйки, Эллина проскользнула внутрь и нагло попросила позаботиться о Звёздочке. Гоэта давно усвоила главное правило: мямли ночуют на улице и живут впроголодь. Будь настырнее, не гнушайся крепкого словца — и заработаешь нехитрое счастье работника магических услуг. Конкуренция ведь бешенная, ради заказа гоэты друг другу пакости делают.

— Звёздочка — это кто? — нахмурилась Берта. После сна она туго соображала.

— Моя лошадь, — простодушно улыбнулась Эллина. — Она там, к столбику привязана. Можно просто накормить и напоить, а в стойло не заводить. Я заплачу. За койку для себя т тоже. Сколько скажете.

— Да кто ты вообще такая?! — обычно добродушная Берта взвилась. — Нашла служанку, аристократка!

Гоэта невольно прикусила губу. А ведь и точно, Брагоньер привил некоторые манеры своего круга. Хотя, безусловно, до умения любовника командовать людьми Эллине далеко. И хвала божественным брату и сестре, такого бездушия гоэта себе не желала.

— Я магичка, — немного приврала Эллина.

Скажет — гоэта, фермерша презрительно скривится.

Рот Берты сложился в форме буквы «о». Она почтительно посторонилась и вышла во двор, чтобы глянуть на лошадь. И только сейчас вспомнила: собака не лаяла. Нахмурившись, фермерша обернулась к Эллине и поинтересовалась почему.