Контрольная группа - Павел Александрович Шушканов

прелесть – начерченной от самого потолка до уцелевшего плинтуса. На месте глаз белые пятна, словно провалы. Ровно восемь пустых глазниц внимательно наблюдали за мной.

Черт! Я присел у стены, прижал ладони к глазам, пытаясь отбросить видение. Но не помогало. Паук шевельнулся – я видел это точно, прежде чем торопливо зажмуриться. Теперь я ощущал только движение воздуха рядом с собой. Что-то массивное, перебирая тонкими лапами, шевелилось рядом со мной. Оно почти касалось лица. Будь у пауков дыхание, я ощущал бы и его. Не двигаться! Главное не двигаться, а то станет хуже.

К движению воздуха прибавился звук. Что-то хрупкое треснуло под тонкой, но массивной ногой нарисованной твари. Она выбиралась из стены, не видя меня, но чувствуя, что я где-то рядом. Снова шуршание – вторая лапа из восьми. Таблетки! Убрав руку от лица, я медленно потянулся к карману. За тонкими веками шевелилась массивная тень и липкий страх заставлял немедленно распахнуть глаза. Просто чтобы увидеть…

Пузырька не нашлось. Только пистолет в кармане, но он мало полезен. Аккуратно приподнявшись, я запустил пальцы в другой карман. Тень почти навалилась на меня. Торопливо вырвав пробку, я закинул под язык сразу пару таблеток. Слышал, как колотилось сердце, слышал шаги.

– Эй!

Пауки не могут говорить. У них нет ни легких, ни голосовых связок. Нарисованные пауки – тем более.

– Что с вами?

Меня коснулась рука. Я вздрогнул, но все же открыл глаза. Гэм опустилась на корточки напротив меня и обеспокоенно вглядывалась в мое лицо. Ее теплые пальцы что-то стерли с щеки. Сажу, наверняка.

– Ты что-то видела?

Паук исчез. Черная паутина занимала всю стену за спиной Гэм, все так же неровными мазками нарисованная на сырой побелке. Словно пальцами.

– Видела, что вы пялитесь на меня в окно. А потом падаете. Скажите, это нормально или будут еще сюрпризы?

– Для частных детективов – обычное дело, – я поднялся. – Еще мы стреляем лазером из глаз. Что ты тут делаешь?

Глупый вопрос. Отвечать она не стала. Только отряхнула руки и кивнула в сторону приоткрытой двери.

– Наша бывшая библиотека. Ни дня без очереди ни года без долгов, – она усмехнулась. – Не скучаю. Там все равно никогда не было настоящих книг.

– Это как? – не понял я.

– Неважно. Вы можете идти?

Я почувствовал, что злюсь на нее. Отказался от протянутой руки и сунул пузырек обратно в карман.

– Ты знала, что тут был пожар?

– Отыщем тех, кто здесь работал, – уклончиво сказала она. – Но сначала один звонок. Это было непросто, но я отыскала номер Марты – сестры Никиты. Если уж начинать с истоков, то кроме школы есть еще и семья.

Я растерянно кивнул. Обернулся у лестницы. Нарисованная паутина подрагивала на сквозняке.

***

Телефон напомнил о себе длинными гудками, за которыми последовал легкий кашель и настороженное «да». Я терпеть не мог разговаривать по телефону и с трудом удержался от соблазна вручить трубку Гэм. Немного более раздраженное «да» вывело меня из оцепенения.

– Марта Ломакина, я не ошибся?

Снова легкий кашель.

– Слушаю.

Я представился, надеясь на смягчение официального тона. Иногда срабатывало, особенно, как я понимал, среди тех, кто был воспитал толстыми томиками детских детективов и сериалами про тайные расследования в полуночном эфире. Видимо Марта была не из таких. Она слушала не перебивая, подтвердила, что училась в той самой школе и все еще проживает по старому адресу. И никакого любопытства в голосе, только ожидание, что я сам сообщу о причине звонка.

– Я насчет вашего брата. Понимаю, прошло много времени, но есть пара вещей, которые хотелось бы установить. Мы возобновили расследование и теперь…

– Секундочку! – ее голос стал громче.

– Да, я понимаю, что звучит странно.

– Это очень плохая шутка, – перебила она. – У меня нет и никогда не было братьев или сестер. Уточните информацию.

Она отключилась быстрее, чем я успел задать еще один вопрос.

Гэм с пониманием смотрела на трубку, прикусив губу.

– А чего ты ждал? – спросила она. – Представляешь сколько вопросов ей уже успели задать за эти десять лет и как сильно ее замучили все от газетчиков до горе-следователей вроде тебя? Я тоже не стала бы разговаривать. Даже не поняла бы трубку.

– Мы, значит, уже на ты? – уточнил я.

– Эволюционируем, – она стащила с головы капюшон и подставила лицо выглянувшему из-за туч оранжевому солнцу. Под ее зажмуренными глазами темнели едва заметные веснушки. – В квартале отсюда дом Никиты, – сказала она, не открывая глаз. – Если Марта вводит нас в заблуждение, что вполне в ее стиле – я хорошо помню эту хмурую девочку, – то мы сами выясним все что нам нужно. Например, от отца Никиты. Я видела его только один раз, но не произвел он впечатление человека, который может вдруг резко забыть своего сына.

***

Дом казался пустым и только наполовину обжитым. Верхний этаж выглядел незавершенным, словно нелепую конструкцию из некрашеного бруса временно положили на крышу уютного кирпичного домика и совершенно забыли о ней на несколько лет. Большую часть окон наверху украшали доски, из-под которых пробивались клочки истлевшего целлофана. Единственное застекленное окно без штор смотрело на нас над гаражным навесом.

Я позвонил в хлипкий звонок, послушал мелодичную рель за дверью. Постучал. На этот раз ответила тишина.

– Кажется никого.

– Тем лучше!

Гэм спрятала телефон в карман куртки и подтянула рукава, обнажив хрупкие запястья.

– Ты со мной?

В ее глазах светилось то, чего мне не хватало уже много лет – огонек безумия, одновременно опасный, прокидывающий в неприятности, причем крупные, и в тоже время обещающий приз на неоправданный риск. Конечно, я ухватил Гэм за рукав. Она не стала вырываться, только с удивлением посмотрела на мои сухие, прокуренные пальцы.

– Я думала, ты настоящий детектив.

– Я детектив, который еще не за решеткой и не за Барьером.

– Скучный, – понимающе кивнула она и освободила свою руку. – Встретимся внутри, герой.

Она нырнула в наполовину приоткрытое окно, ловко, почти не задев вертикальную створку. Подтянула обутые в кроссовки ножки и исчезла внутри дома. Спустя пару мгновений приоткрылась входная дверь.

– Я не пойду туда! – сказал я.

– Даже чтобы остановить меня? Ты же видишь – дома никого, дверь открыта и внутри подозрительные шорохи. Прояви же гражданскую ответственность, детектив!

Она издевалась надо мной.

– Черт!

Я зашел внутрь, понимая, что так же легко могу зайти в тюремную камеру, если тут хоть где-то запрятаны глазки Паутины. Моя попытка вытащить Гэм из дома ничем не увенчалась.

– Не наводи суеты! Мы ненадолго.

Комната Никиты находилась на втором