Вилли Конн - Любовники из сновидений

С трясущимися поджилками Морли приблизился к дивану, нагнулся и его пальцы коснулись чего-то шелковистого и мягкого. В ответ рука Моники прошлась по его бедру.

— Фу, какой ты волосатый, Майк, — прощебетала мисс Грей.

Морли затаил дыхание.

— А что это за штука у тебя здесь? — голос Моники стал тревожным. Ее быстрые пальчики пробежали по толстому животу шефа.

— Ой! Кто это? — взвизгнула секретарша.

Вспыхнул свет! Придерживая падающие брюки, Морли побежал назад в кабинет.

— Стой, негодяй! — за ним с зонтиком наперевес бросилась мисс Грей.

— Моника, я все объясню! — кричал на ходу Морли.

— Я превращу тебя в решето! Мерзавец!

Моника, стремительная, как пантера, настигла шефа и уколола его зонтиком в ягодицу.

— Моника, прекратите! Я вам приказываю! О!!! — взвыл шеф, носясь пропеллером вокруг письменного стола.

— Приказываешь? На, получай!

Бронзовая чернильница, описав короткую дугу, угодила в Морли, и его спина покрылась экзотическими полосами. Тяжело дыша, он несся впереди мисс Грей, словно молодой самец зебры.

— Я проучу тебя, толстопузый Казанова!

Мисс Грей, размахнувшись, метнула тяжелый русский зонт. Просвистев мимо улепетывавшего начальника, он ударился в лампу. Стало темно.

— Казанова, ты где? — зловеще прошептала секретарша, выискивая свою жертву. В ответ тихо заскрипела кожа — шеф уселся в кресло.

Горя справедливым негодованием, мисс Грей на цыпочках подкралась к Морли и уже было занесла над его головой увесистую телефонную книгу, но тут вспыхнул свет. В дверях стоял Стивен. Морли, в наспех накинутом мундире, важно восседал за письменным столом. А за его спиной маячила полураздетая мисс Грей.

— Стивен, — обратился начальник полиции к помощнику, — насколько я понимаю, моя секретарша собирается принять душ, не принесете ли вы ей свой махровый халат?

— Вы еще об этом пожалеете, и этот негодяй Норман тоже, — прошипела секретарша, удаляясь в душевую.

Джек-Потрошитель в Нью-Йорке, в этом Майк больше не сомневался. Но кто это? Загримированный маньяк-убийца? Отпадает. Интуиция подсказывала детективу, что с появлением Джека-Потрошителя связана жестокая и страшная тайна. Предстояла схватка, исход которой был неизвестен…

Майк передернул затвор пистолета и ловко поймал вылетевший из него патрон.

— О’кей!

Нервы и реакция в полном порядке. Включив зажигание, он с удовлетворением отметил, что его сердце бьется ритмично и ровно, подобно мотору этой машины.

Майк взглянул на часы.

С минуты на минуту должен появиться помощник начальника полиции. Наконец, в зеркальце заднего вида мелькнула чья-то тень, и Стивен, распахнув дверь, сел рядом с Майком.

— Хэлло, Стив, а как же запрет шефа? — Норман иронично посмотрел на Стивена, — может быть, тебе не стоит ехать со мной?

— Плевал я на Морли. По городу рыщет Джек-Потрошитель, а этот толстый боров только и думает, как бы не лишиться своего кресла.

— Ты вооружен?

Вместо ответа Стивен откинул полу пиджака. Под мышкой у него болтался автомат «Узи», а к широкому поясу было подвешено с полдюжины гранат.

— И ты умеешь всем этим пользоваться, Стив? — насмешливо спросил Норман.

— Все о’кей, Майк! — простодушно ответил помощник.

— Тогда вперед, Стив!

Норман дал газ, и «Форд» стремительно сорвался с места.

— Слушай, Том, ты такой парень! Шварценеггер против тебя — цыпленок. Я и раньше восхищался тобой, а когда ты заделал Элен тройню, я просто выпал в осадок. Ты настоящий половой гигант, май френд!

— Я есть заделать не Элен. Я есть заделать свой лоб три большой рог. Детишки есть не мой, — зазубренные ногти мясника Тома впились в рукоятку тесака.

— Да ты что? — обомлел фармацевт Боб. — Элен изменила? Тебе?! Такому парню!

— Доннер веттер! Я буду находить этот мерзавец. Я буду делать из него бифштекс и отбивной котлетка! — могучая десница мясника провернуло в мороженной туше никелированное лезвие тесака. В мясной лавке послышался треск костей, от которого по спине Боба пробежали мурашки.[3]

Было от чего прийти в бешенство! Вся тройня удалась на одно лицо. Но напрасно Том подолгу простаивал у детского вольера, вглядываясь в черты малышей, ища между собой и ими хоть какое-то сходство. Увы! Они были похожи не на него, а на какого-то другого мужчину. Том мрачнел, напивался и шел разбираться к жене. Но перепуганная Элен упрямо твердила, что кроме Тома не имела никого. Глядя на огромные волосатые кулаки мужа, способные повалить быка, хрупкая женщина забивалась в угол, а Том, свирепея, принимался крушить мебель, осыпая домочадцев проклятьями.

Потом начались таинственные исчезновения детей. Они пропадали, непонятным образом преодолевая запоры и замки, которые Том собственноручно навешивал на двери. Спустя несколько дней дети Элен также непостижимо возвращались в вольер. Словом, уютная и тихая некогда вилла Тома с появлением Элен превратилась в весьма зловещее место.

Джек-Потрошитель был уже близко, и Майк это чувствовал. Въезжая в злачный квартал Нью-Йорка, посещаемый самыми дешевыми проститутками, он был почти уверен, что встреча с Джеком состоится именно здесь. Ведь они были излюбленной добычей Потрошителя.

Остановив «Форд» у табачной лавки, Майк со Стивом не спеша двинулись по тротуару, разглядывая местных «девочек». Королевы панели охотно демонстрировали свои прелести. Белые, желтые, черные шлюхи из африканских джунглей, аравийской пустыни и сибирских снегов слащаво улыбались детективам.

Что привело их на эту грязную, заплеванную улицу Нью-Йорка — врожденная порочность или злая судьба?

— Стив, смотри, годится? — Норман указал на старую облезлую проститутку, даже не пытавшуюся привлечь их внимание.

— Недостаток клиентов дает ей много свободного времени, — согласился Стивен, — и делает ее наблюдательной.

Майк поманил проститутку. Она мелкой рысцой подбежала к детективам.

— Мальчики, я вас обслужу всего за десять баксов, будете довольны. Но никому ни слова. Если эти твари узнают, что я продешевила, — она кивнула в сторону навостривших уши «девочек», — они изобьют меня.

— Плачу пятьсот, — Майк вытащил пять стодолларовых бумажек, покрутил их перед носом проститутки и убрал их опять в карман. Мне нужен вот этот парень, — Норман показал фоторобот Джека-Потрошителя.

Лицо старой шлюхи перекосила гримаса гнева:

— Проклятый легавый! Хочешь меня купить?! — ее бровь задергалась, а в глазах появились неврастенические слезы.