Невеста до гроба - Оксана Олеговна Заугольная

поняла это, а когда поняла, было уже нестерпимо горячо. Так что я снова вызвала дождь, пытаясь заставить себя перестать ругаться от жжения, ведь ругань его только усиливала!

И вот я снова мокрая и очень молчаливая, а ещё до бесов голодная. Серьёзно, я оглядывалась по сторонам, готовая сожрать даже траву.

Я замерла.

Трава. Трава. Что-то заставило меня вспомнить снег, который должен быть в это время года. И тут одно из двух — или с момента моего попадания в могилу прошло куда больше времени, чем я могла представить, или я в центре аномалии. Отлично, я помню про аномалии, но не помню, кто я! Найти бы того, кто отвечает за амнезию, да вздуть его хорошенько!

Я вяло расстроилась, что помню слово «амнезия», и поняла, что нужно выбираться отсюда. Про аномалии я помнила чуточку больше и что они неизменно притягивают в себя в основном всяких отвратительных существ, я знала. А у меня только лопата и дождь с ветром. Нет, там имелись ещё молнии, но, как бы я ни старалась, мне не удавалось снова вызвать их из пальцев, а бьющие с воздуха попадали куда угодно, но только не туда, куда я указывала.

В общем, защитить я себя могла едва-едва, но рассчитывала, что это и не придётся. В конце концов я решила, что не все же вокруг хотят меня убить, как эти неизвестные мне личности, а узнать о себе побольше и заодно съесть хоть корочку хлеба, я смогу там, где водятся люди, а не неизвестные твари.

Подбадривание мне помогло не очень. Дело в том, что я осознавала — едва я выйду за пределы аномалии, как окажусь посреди снегов. Босиком, с непокрытой головой и одной-единственной лопатой! Мне удалось с помощью обтекающего тело ветерка высушить платье, но на этом хорошие новости заканчивались. Панталоны не сохли ни в какую, а где взять что-то потеплее, я понятия не имела.

Так что я решила начать с малого. Убедившись, что мои неудачливые убийцы не торопятся возвращаться, я подняла юбки, чтобы подсушить теперь уже и под ними. И ещё минуту, никак не меньше, пялилась на какие-то разнообразные мешочки, подвешенные под юбками. Ещё бы у меня высохли панталоны. Да тут десять панталон намокнут!

Я поспешно принялась снимать с себя всё это великолепие, тяжесть и неудобность которого совершенно не чувствовала. Похоже, для меня было привычным так ходить. Что напрочь убивало моё теорию, что я богата. Богатые не носят под одеждой целый склад!

К счастью, все мешочки были зачарованы от воды и огня. Удивительное чувство понимать, что, если меня совершенно случайно сожгут, скажем, мешочки при этом останутся, ну да ладно. Увы, ничего съестного в мешочках не оказалось. Только травки, какие-то изящные инструменты, о назначении которых я даже не догадывалась, порошки и мелкие орешки. Часть я узнала, другие нет. Ничего такого, что позволило бы мне поесть прямо сейчас, не было. Ближе всего к съестному выглядели орехи, но я побоялась их пробовать. Так что пришлось мне обратно всё вешать на нижний пояс и надеяться, что ничего из найденного мне попросту не пригодится.

Зато я вдруг поняла, почему здесь не было еды. И дело не в том, что пахнуть колбасой в районе коленок немного неприлично, а сесть на пирожное будет не очень приятно. Мне не зря ощущалось, что не хватает чего-то на голове. Там была шляпа, в которой я совершенно точно держала пакет с бутербродами! И это точно была шляпа, ведь в короне точно не уместится даже один бутербродик!

Значит, всё сходится. Я ведьма. Штормовая ведьма. И, как подсказывала мне чуть очнувшаяся память, штормовые ведьмы в этой стране были вне закона. По крайней мере, я помнила именно так.

Что же, значит, хорошо, что я потеряла шляпу. Легче будет себя выдать за кого-то другого! Лишь бы мне первыми не попались те, кто меня знает.

Кажется, я достаточно себя мотивировала двигаться дальше. Платье моё высохло, панталоны тоже, я уже привыкла к тяжёлой и громоздкой лопате, и терять мне было нечего, разве что мой гроб под землёй. Там теоретически могли оказаться туфли или шляпа, но даже ради бутербродов я не готова была это проверить.

Оставалось лишь понять, куда идти. Я выбрала дерево с самыми удобными ветками. Чутьё подсказывало, что при должной мотивации со стороны я могу забраться на любое, но зачем мне это проверять сейчас, когда я одна и никто не торопится меня мотивировать? Я на всякий случай зацепила лопату за одну из веток на такой высоте, чтобы с земли снять её было непросто, после чего полезла выше.

Как я и предполагала, всё ещё была зима и с верхушки дерева отлично были видны края аномалии. А ещё с востока очень далеко виднелась деревушка. Я прислушалась к своему чутью. Память молчала, но мне казалось, что я была в этом месте и мне там не особо понравилось. Что же, чутью тоже следовало доверять. Я повернулась ещё, но вокруг был густой лес, и только. Хотя… нет, нет, на юго-западе виднелись горы. Целая гряда. Почему-то мне показалось, что в горах должны жить люди. Почему? Я понятия не имела. Но туда меня тянуло, а к деревушке — нет.

Мне вдруг сделалось грустно, будто скалы были связаны для меня с чем-то важным. Я потёрла запястье. Чуть ниже выделялся подзаживший ожог, и мне показалось, что его можно было бы прикрыть плетённым браслетом. Интересно, я могла плести браслеты? Ещё один глупый вопрос самой себе от человека, который не понимает, кто он такой.

Я спустилась с дерева, подхватила лопату и уверенно двинулась в сторону пещер. По дороге я собиралась как следует напрячь память и вспомнить ещё хоть что-то. Итак, я штормовая ведьма и, по-видимому, должна это скрывать, если хочу выжить. С учётом того, что не штормовых заклинаний я не помню, мне придётся совсем не пользоваться заклинаниями и обходиться лопатой. Меня же не выдаст лопата, она может оказаться у кого угодно!

Я шла уже некоторое время, когда обнаружила, что у края совсем небольшой полянки из земли торчит шляпа. Остроконечная такая шляпа, заставившая мой живот снова забурчать, как будто в этой шляпе меня ждали бутерброды. Впрочем, так могло и оказаться. Я ведь не помнила тех, кто закопал меня, так что они вполне могли закопать по отдельности меня и мою шляпу. И, возможно, ещё через полчаса ходьбы я обнаружу свои закопанные туфли!

Эта мысль