Кризис Мечтателя - Ирина Солак

Я лишь подмигнул ей и направился к смеющимся друзьям.

– А вот и наш мозговой центр подъехал, – шутливо кланяясь, протянул Арчи. – Ну что ж, заседание клуба мужчин с разбитыми сердцами и неоправданными надеждами объявляю открытым.

– И что там у нас сегодня на повестке дня? – я сделал глоток и повернулся к Эду. – У нашего любвеобильного друга новая пассия?

– Как по мне, он опять пытается прыгнуть выше головы и поймать сразу всех крошек одной неуместной шуткой. Который раз я задаюсь вопросом: как девушки, вообще, на него смотрят? – Эд саркастично усмехнулся. – Мне тут одна птичка нашептала, что наш мальчик совсем вырос и даже каким-то образом умудрился предложить совместное проживание одной даме, но та оказалась настолько сильно не заинтересована в развитии отношений, что сбежала сразу после первого упоминания о создании копии ключа. Прикидываешь, Джейми?

– Так, прошу не сгущать краски в этой истории. Кто же знал, что она не будет согласна жить со мной, моей мамой и всеми младшими братьями, – насупился Арчи. – Я тысячу раз пытался поднять семейный вопрос о моём переезде, но не могу сделать это сейчас, оставить маму, особенно после смерти отца.

– Ну, значит, придется подождать еще пару лет, потому что бросать госпожу Карач сейчас сродни богохульству, – прикинул я, закурил и виновато оглянулся на мадам Смоленску.

Эта женщина всегда угрожала оторвать мне пару пальцев за это действие, потому что, по ее скромному мнению, мой рот должен быть занят другим.

– Твоя матушка – мировая женщина, Арчи. Вырастить тебя и еще четырех оболтусов и при этом сохранить здравый рассудок – достойно не только уважения, но и еще как минимум пары орденов. Подожди еще годик, братья начнут зарабатывать, и ты со спокойной душой сможешь съехать из семейного гнезда.

– А пока что прикажешь мне делать, мой дорогой друг? – старший сын семьи Карач подобострастно заглянул в мои глаза, складывая руки в молитвенном жесте. – О, непризнанный ловелас, поделись тайным знанием: как заставить даму сердца следовать за тобой и в горе и в радости?

– Уроки по общению с противоположным полом он ведет только по предварительной записи, – усмехнулся Эд. – Вот если бы ты…

– Если бы наш многоуважаемый Эд не жил настолько далеко, то как минимум тебе не приходилось бы становиться постоянным гостем всех местных отелей и тратить дополнительные суммы на койко-место, – я перебил Эда, смотря на Арчи. – Не расстраивайся ты так, если девушка не может понять и принять семейных уз и чувство долга, возможно, тебе не стоит так торопиться с развитием событий.

– Или тебе стоило бы снова открыть свой дом для всех любителей похоти и разврата, Джеймс, – цокнул Арчи. – Уже прошло больше года, пора снимать траур и двигаться дальше. Уверен, как минимум мадам Смоленску сразу займет очередь возле твоей двери, чтобы привести в порядок нашего любимого затворника.

Я хмуро глянул на друзей и откинулся на спинку стула.

Прошло слишком много времени с того момента, как я снова остался наедине с собой в маленькой уютной квартире, до сих пор хранящей тепло рук моей жены. Да, было трудно, было грустно, было неописуемо одиноко после ее неожиданного ухода из жизни. Казалось, что та авария унесла с собой не только ее, но и прихватила всё то, что существовало рядом. Я старался не сойти с ума первые недели после трагедии, держал лицо, ходил на работу, поливал ее цветы и сохранял квартиру в чистоте. Но потом один из моих коллег предложил встретиться с его подругой, чтобы развеять мою грусть, как в старые добрые времена бурной молодости, – и меня как переклинило. Казалось абсолютно неправильным улыбаться какой-то непонятной девушке и слышать в голове ее голос, вспоминать, как она регулярно отправляла меня встретиться с друзьями, флиртовать с дамами, дабы повысить самооценку и потешить эго. Если раньше это казалось правильным, особенно когда она силой выгоняла меня «выгулять темную сторону», то теперь хотелось только сидеть дома, ждать и мечтать.

– Земля вызывает Джейми, – пощелкал пальцами перед моим лицом Эд. – Готов поспорить, что скрип, который я слышал, был воспроизведен не этим многострадальным стулом, а твоими перегруженными извилинами. Мы понимаем, что тебе тяжело, но думаю, нам пора вырвать тебя из мира грез и заставить жить настоящим без задних мыслей на тему: «А что было бы, если?..».

– Трудно признать, но я полностью поддерживаю этого оборванца, – Арчи хлопнул меня по плечу. – Как говорится: «Если бы у бабушки было кое-что, она была бы дедушкой». Пора нам тряхнуть стариной и построить глазки тем чудесным дамам у барной доски, которых заботливо напоила для нас мадам Смоленску.

– Этой женщине нужно ставить памятник при жизни, – хмыкнул Эд и повернулся ко мне. – Даже если ты не планируешь продолжать ночь с нами, жизнерадостными и беззаботными, то хотя бы подсоби с образом обаятельного вдовца и позволь юным леди подбодрить тебя, пока мы наводим мосты.

– Ну, вот и нашли мне использование, – я покачал головой. – Но только если вы позволите мне позорно ретироваться в подходящий момент и свалить всё на ваши головы.

– Заметано, о, добрый человек! – Арчи в очередной раз сделал шутливый поклон. – Спасибо, что не позволяешь нашим чреслам ныть слишком много.

– Клоуны.

Я в очередной раз поднес бокал к губам и закатил глаза.

Ночь обещает быть долгой.

Направляясь домой на такси, я слабо покачивал головой в такт музыке. Когда-то ночь была моим любимым временем суток, особенно в часы после двух и до рассвета. В такие моменты меня охватывало вдохновение и чувство непередаваемой свободы, желание творить или, наоборот, разрушать.

Возможно, именно поэтому я не слишком сильно преуспевал в школе и университете, потому что от меня максимум чего можно было добиться в ранние часы – это чувства собственного ничтожества и неконтролируемой агрессии. Но стоило мне выйти на работу и познакомиться с вечерними и ночными сменами, как во мне проснулся неугомонный работник, обаятельный коллега и строгий командир. Поэтому меня по возможности ставили ближе к закату. Мол, тогда и масло поменяет и мотор в одиночку разберет, и всем механикам по шее даст, как говорил шеф.

Но сейчас чувство любви к ночи потихоньку угасало, ведь спать придется снова одному, а ночные кошмары и приступы