Тишина - Влада Ольховская

самая долгая, — ничто, а самые великие достижения — такая мелочь под лучами солнца, и все это не имеет значения…

Пока Рина думала об этом, Тао продолжал рассказывать:

— Данные я уже передал, на Земле такое творится — ты не представляешь! Естественно, с миссией «Европа-5» тянуть не будут. Мы пробыли маловато, но потенциал!..

Рина была рада, что ему удалось выжить. Он себя тоже не щадил: как только Кейт его чуть подлатала, именно он отправился за Риной и сумел вернуть ее в жилой модуль. На следующий день эвакуировались все трое, ну а теперь «Зевс» летел обратно к Земле — намного раньше, чем планировалось, но с результатами, о которых никто и не мечтал.

Рина не была уверена, хорошо это или плохо. Они и так уже изменили будущее Европы… Однако обратного хода нет, так что нет смысла в сожалениях.

— Кстати, удалось выяснить, кто нанял Грегора! — добавил Тао. — Будет расследование, будет суд… Но тебя и Илью точно оправдают! Не то чтобы его кто-то обвинял официально, просто на фоне новостей и слухи угаснут.

Имя мужа привычно кольнуло, но прежней боли не вызвало. Илья ведь остался… Она улетела, а он остался, это Рина знала наверняка. Стоял там, посреди серой долины, смотрел, как растворяется в небе челнок… Отпускал.

И вот ведь какое дело: она осознавала, что призрак мужа изначально был плодом ее воображения, вроде как могла снова призвать его в любой момент — и в то же время не могла. Больше никогда.

— Ты ведь понимаешь, что это значит? — задумчиво спросила Рина, уже не прислушиваясь к речи собеседника. — То, что это существо сохранило голос Ильи… Не только слова, именно его голос!

— Я… не раздумывал об этом, — растерялся Тао.

— Этому есть объяснение, я знаю. Но прости мне немного мистический подход… Раньше ведь казалось: человек мелькает и исчезает навсегда. А если предположить, что каждое слово создает такой вот сигнал, меняющий ткань Вселенной… Что будет тогда? Нам кажется, что слова звучат и гаснут. А может, просто разбегаются далекими кругами? Окружают нас, меняют?

— На Земле такого нет, это особенность Европы…

— А кто-нибудь проверял? Может, слова сохраняются, просто в другой форме, которую мы не способны воспроизвести? Может, люди догадывались о таком с начала времен, просто объяснить не могли? Отсюда и то самое «Сначала было слово»… И все, кто был, не исчезли навсегда, они по-прежнему существуют, просто как иная часть мира…

— Да, тебя и правда в мистику занесло, — покачал головой Тао. Чувствовалось, что философские разговоры привлекают его куда меньше, чем обсуждение случившегося. — Ты лучше отдохни… Нам еще долго лететь.

Он вышел из ее палаты, а Рина не стала его задерживать. Она оказалась ранена намного сильнее, чем он. Поэтому Тао уже вовсю бегал по кораблю, ее же Кейт пока не выпускала из лазарета.

Рина и не спешила, она дала себе паузу, восстанавливалась… заживала — или оживала, это тоже было верно. Она перевела взгляд на иллюминатор, за которым по-прежнему пульсировал огнями вечный космос.

— Я люблю тебя, — сказала она. — Всегда любила и всегда буду любить.

Раньше она верила, что это просто слова, которые звучат и стихают. Но после всего случившегося она легко представляла, как они из звука переходят в нечто большее. Вплетаются в ткань бытия, дополняют тишину, из которой соткан весь мир. Доказывают, что всё не зря — и никто не зря, какой бы незаметной ни казалась его жизнь.

Слова больше не звучат, но летят дальше, через пространство между звездами и планетами, к горизонту света. Туда, куда улетели другие слова другого человека, которому они предназначены. Может, из этого нового сигнала и создано то, что люди называют душой? А то, что позволяет одному сигналу дополнять другой, — любовь… Рина улыбнулась, радуясь тому, что не приходится никому это объяснять, достаточно просто знать.

В моменты, когда становилось совсем тоскливо и хотелось снова призвать призрак, она представляла, как одна душа ищет другую в бесконечной тишине, прорывается вперед, зовет, не может найти, потому что смерть вроде как заметает следы и стирает тропы, но… но все равно однажды находит.