Достоевский. Дело о пропавшем наследнике - Александр Бертич

как раз для внезапных гостей и подолгу пустовали. Хоть он и вращался в высшем свете и любил иногда пустить людям пыль в глаза, но гости наезжали к нему редко, дома он почти никогда не обедал и в кухарках не нуждался. При необходимости заказывал еду из ближайшей ресторации.

Квартира его считалась центровой и престижной.

Малая Садовая была пешеходной улицей. На скамейках под фонарями с утра до ночи пили кофе разноцветные туристы. На фасаде напротив прятался городской памятник: бронзовый кот Елисей и его подруга, кошка Василиса. Магический пес Волчок покосился на них из своей серебряной переноски. Никаких нежелательных сущностей он в них не распознал. Хотя, как многие знают, магические коты встречаются в нашем мире куда чаще собак.

Дверь подъезда захлопнулась за ними, и шум города мгновенно стих – будто радио выключили. Сонечка вдруг поняла, как же она устала.

В холле сидела консьержка и вязала носок. Ее маленькая, по-балетному гладко причесанная голова с низким пучком над длинной шеей качалась в такт постукивающим спицам. На плечах художественными складками висела шелковая шаль с длинными кистями.

– Добрый вечер, Анна Андреевна, – сказал граф. – Принимайте новых гостей. Это София и Родион. А также Волчок.

– Все-то вам неймется, Федор Михалыч, – начала консьержка, поднимая голову от вязания. – Еще и собаку в дом притащили.

Но Достоевский что-то шепнул ей на ухо, и она расплылась в улыбке.

– Ну, раз подарок Блока, тогда молчу, молчу, – сказала она, покрепче кутаясь в шаль. – Для меня поэзия – это святое! Обожаю людей искусства…

На площадке второго этажа стоял широченный диван, круглый стеклянный столик и пальма в кадке. Родик решил, что на этом диване он будет по ночам грустить и писать стихи. Сонечка загляделась на раскидистое дерево и почему-то вспомнила, что она никогда не была на теплом море.

И только Волчок почему-то заскулил в своей клетке и принялся скрести прутья коготками.

Граф Достоевский водрузил клетку на стол и открыл дверцу.

Волчок выглянул, посмотрел на пальму, принюхался и вдруг заливисто залаял (было слышно, как консьержка внизу от неожиданности уронила свое вязанье).

Вредные сущности оказались похожими на крохотных черных мартышек. От грозного лая магической ищейки они немедленно проявились и посыпались с пальмы, как мелкие кокосы. На лету они визжали и плевались. Оказавшись на полу, бросились врассыпную, но скрыться не успевали – дымились и исчезали на глазах. Это выглядело не столько страшно, сколько противно и немного даже смешно.

– Мерзость какая, – сказала Сонечка… и рассмеялась.

Минута – и все было чисто. Спастись не удалось никому. Волчок еще немножко порычал и спрыгнул со стола. Родик спохватился и похлопал себя по бокам: а вдруг какая-нибудь из зловредных сущностей забралась в штанину? Сонечка уже хотела пошутить, но не стала.

Достоевский тоже был серьезен.

– Спасибо, мой славный зверь, – сказал он Волчку. – Эти мерзкие твари обожают шпионить и делать разные пакости. Интересно, кто принес их сюда? Кто-то из нейрозрителей, не иначе…

Волчок не ответил. Уселся на полу у сонечкиных ног и высунул розовый язык. Он тяжело дышал: видно было, что выгонять мелких бесов не так-то легко.

Соня нагнулась, чтобы его погладить. В ответ он лизнул ей руку. Язык волшебного пса был теплым и приятным. Совсем не липким. «Вот бы взрослые господа научились так мило целовать ручки, – подумала Соня. – Так нет же, колются своими противными усами».

В квартире Достоевский открыл ключом сперва одну дверь, потом другую.

– Девочки налево, мальчики направо, – сказал Достоевский. – София, можешь поставить клетку себе. Пусть Волчок тебя охраняет. И от всяких сущностей, и от назойливых соседей, хе-хе.

Родион уже хотел обидеться, но смирился.

– Кстати, выгуливать собак надо утром и вечером, – напомнил граф. – Это касается и магических феноменов.

– Они же не… – начала Соня.

– Может, они и не это самое… зато должны сбрасывать негативную энергию, которую собирают за день. Все зло уходит в землю, понимаешь? Для заземления особенно подходят большие деревья. На крайний случай – фонарные столбы и гидранты.

– Мы будем вместе гулять во дворе, – предложил Родик.

На том и порешили. Но в этот вечер гулять уже не пошли. Негативную энергию пришлось сливать потихоньку, в прихожей Достоевского, на его замечательные ботинки. Хорошо, что он не заметил.

* * *

Но вечер на этом не закончился. Достоевский уже проследовал в свои комнаты, а Родион с Сонечкой еще стояли в коридоре, каждый у своей двери – крашеной в белый цвет и с простенькими ручками из полированной латуни. (Стоит ли говорить, что двери в покои Достоевского были массивными, из красного дерева, с резьбой в стиле «Ренессанс»?)

Родион уже взялся было за латунную ручку, как вдруг неожиданно для самого себя сказал:

– Сонь… давай я клетку к тебе занесу. Тебе же тяжело. Ну и еще помогу чем-нибудь?

«Какой хитренький», – решила Сонечка, но не стала говорить это вслух.

Родион подхватил клетку с Волчком и торжественно внес ее в Сонечкину комнату. Там задвинул в дальний угол.

Волчок тут же открыл дверцу носом и выбрался наружу. Обследовал помещение. Враждебных сил не обнаружил и прилег на коврик.

– Этот дом чист, – сообщил он важно.

Можно было уходить, но как-то очень не хотелось.

В комнате стояла тишина. Окна выходили во двор – в тот самый двор, в котором будет гулять щенок. В отличие от знаменитых питерских дворов-колодцев, этот двор был просторный, с небольшим сквериком и несколькими симпатично подстриженными деревьями. Напротив светились – и уже начинали гаснуть – окна соседнего дома. Соседи ложились спать.

Сонечка тоже зевнула в ладошку.

– Я в ванную, – сообщила она. – Хочешь, посиди тут… можешь пока стихи посочинять…

Она сказала это без всякой издевки, но Родик покраснел. Сонечка не стала читать его мысли. Просто поленилась, и спать действительно хотелось.

За ней закрылась дверь. Теперь можно было выдохнуть.

– Дались ей эти стихи, – сказал Родион щенку. – Я ж говорю, она меня за дурака держит.

Волчок вильнул хвостиком.

– Потому что от стихов толку никакого, – сказал он. – Я же тебе советовал – хочешь с ней дружить, подари ей что-нибудь вкусненькое.

– Ты советовал косточку говяжью. Это не подходит. Девчонки больше любят сладкое.

– Что может быть слаще косточки? – Волчок облизнулся. – Ну ладно. Хорошо. Тогда конфетку ей дай.

– Да где ж я тебе возьму конфетку. Ночью все кондитерские лавки закрыты. И вообще, чтоб ты знал, девушкам принято цветы дарить.

– Это невкусно.

– Согласен. Но считается, что так надо. Цветы красивые, и пахнут приятно…

– Глупости, – отозвался пес. – Это ты сам должен быть красивый и пахнуть