Последнее дело Джека Рэтчета - Андрей Бузлаев

Выскочив из здания суда и никого не обнаружив Рэтчет порядком замешкался, но его быстро привёл в чувства мощный удар по челюсти и второй, куда более основательный, танком прошедшийся по и без того недовольной печени. «Не Сэм, он нежнее» – мысленно усмехнулся сыщик.

А вот вне мыслей веселиться Джеку не приходилось: его подхватила парочка дюжих парней — какой-то тощий ирландец с невероятно крепкой хваткой и крепко сбитый невысокий кубинец ему под стать — и волокли его к машине. И если реакции собравшихся в зале при виде девушки Рэтчет не разделил и попросту не понял, то при виде авто у него всё наконец сложилось. Этот Ролс с чёрными крыльями и белой крышей был известен почти всем. Возможно даже лучше, чем его владелец — большинство жителей города владельца в глаза не видели и предпочитали, чтобы так всё и оставалось. Им и тачки хватало, чтобы обделаться.

А Джеку показали уже значительно больше одной лишь машины: заднюю дверь Silver Cloud-а распахнул высокий смазливого вида мужичок и сыщик увидел итальянские туфли, поверх которых владелец авто напялил эти уродливые белые гамаши по старой моде, точно гангстер тридцатых — под стать авто. А поскольку по улицам ходил слушок, что последнего, кто решил про них хоть что-то сказать не смогли дотащить до могилы и гроб пришлось везти к яме на тачке — труп бедолаги нашпиговали свинцом так, что он стал весить вдвое больше — желающих шутить по этому поводу и делать замечания не находилось.

Но куда больше сыщика напрягло то, что этим дело не кончилось и он не ограничился осмотром дорогого салона шикарного авто снаружи. Нет, его бесцеремонно запихнули внутрь, на широкое заднее сиденье, обтянутое светлой кожей. При этом не упустили возможности и пару раз крепко приложили головой — сперва об край крыши шикарного авто, а после и об откидной столик из натурального дерева, приделанный к спинке пассажирского сиденья.

Усевшись ровнее и первым делом убедившись, что — упаси бог — не заляпал гамаши нового знакомого, Джек позволил себе осмотреться, ведь в столь шикарных тачках он ещё не бывал и едва ли окажется вновь. Конечно, в сравнении с этим автомобилем их со Стоуном колымага казалась ржавым помойным контейнером, к которому какие-то умельцы по недоразумению приделали колёса.

А вот Эта машина действительно завораживала, приковывая взгляд к нюансам. Деревянные панели источали лёгкий, уже едва ощутимый запах дерева и лака, едва ощутимый запах кожи исходил от обивки, и весь этот букет дополнял стойкий аромат кубинских сигар и… виски. Почуяв столь знакомый запах Джек тут же покосился на бокал, что держал в своей руке прямо около него этот чуть полноватый мужчина. Сыщику пришлось даже сделать над собой усилие, чтобы не нырнуть в этот стакан с головой, или хотя бы не потребовать отдать его ему немедленно.

Джек посмотрел и на владельца великолепного автомобиля. Его лицо, как показалось Рэтчету, чем-то напоминало коровье, не то бычье. Широким носом, возможно. Впрочем, толстенные губы тоже его красивее не делали. А вот увесистый золотой перстень с несколькими крупными брюликами на мизинце левой руки, который он то и дело потирал большим пальцем, словно подавая кому-то некий странный жест, да и это довольно приметное авто делали его завидной мишенью для женского внимания. Впрочем, и его дорогущий костюм выдавал его положение ничуть не хуже.

Тем не менее, осматривался Джек несколько с иной целью, как минимум не только ради салона и великолепной отделки авто.

Он так же успел приметить, что водитель давно покинул салон и сейчас курит снаружи, прислонившись задницей к водительской двери. И он не сомневался, что тот не с проста столь странно вывернулся: если судить по его куртке, то он специально так изворачивается, чтобы его правая рука была скрыта под полой пиджака и он мог беспрепятственно держать в ней пистолет, направленный точно на сыщика. Ну а в левой, само собой, этот малый держит давно потухший огарок, который он уверенно обсасывает, пристально поглядывая по сторонам. По сути, это самое верное решение, ведь это единственная позиция, с которой можно стрелять в Джека и не бояться зацепить хозяина, вот он и «вышел покурить».

А ещё он обратил внимание на пару господ в полицейской форме, дежуривших под фонарями на ступенях суда. Они тут всегда дежурят и призваны следить за порядком. Но не за всем порядком, как мог убедится детектив на собственной шкуре, когда его мордовали и волокли в тачку прямо у них на глазах. Собственно и сейчас эти бравые ребята смотрели куда угодно, но не на стоявший прямо перед ними Роллс-Ройс.

Глава 8

Пока Джек беспечно поглядывал в окошко, рядом с его ухом раздался до боли знакомый металлический щелчок взводимого курка и в левый висок упёрлась холодная металлическая трубка, не предвещавшая ничего хорошего.

– Повернись, – властно велел Джеку второй пассажир этого авто.

Сделал он это с такими интонациями — почти вежливыми, даже в какой-то степени добрыми, однако в то же время и не подразумевавшими отказа — что Джеку и возразить-то было нечего. Да и совестно как-то — вежливо же просят, так с чего бы отказывать?

Он повернулся. Смертоносное дуло сместилось и теперь смотрело точно в лоб сыщика. В эту секунду он вдруг отчётливо понял, какая судьба его может ожидать: его столь же вежливо попросят опустить стекло, после чего вышибут мозги и выбросят в сливную яму прямо тут, перед зданием суда. А доблестная американская полиция лишь не менее доблестно отведёт взгляд. «Впрочем, она его и возвращать не станет — как смотрели оба чёрте куда, так и продолжат» – мрачно усмехнулся у себя в мыслях сыщик, сам меж тем гипнотизируя ствол перед собой и державшую его пухлую руку с увесистым золотым перстнем на мизинце.

– Вижу, ты всё уже понял? – осведомился у него собеседник. – Да, я пущу тебе пулю в лоб, но все скажут и поклянутся на библии, что это был несчастный случай. Особенно те два копа, на которых ты с таким вожделением смотрел. А всё потому, мой милый друг, что они отлично знают своё место, – собеседник странно дёрнул челюстью и облизнул свои толстенные губы. – Должен тебя спросить, Джек Рэтчет: а тебе известно твоё место?

– Гроб ещё не заказывал, но мерки давно снял и распоряжения оставил, – охотно