Александр Петровский - не магией единой

— Жаль, что промахнулась, но уже ничего не исправить. Так вот, той же силой можно оттолкнуться от земли и немного приподняться.

— А можно только толкать, или тянуть тоже?

— Забыл, как я вытащила кинжал из дорожного указателя?

— Забыл, — признался он. — Скажи, Алиса, а можно этой силой пользоваться как верёвкой? Зацепиться за какой-нибудь крюк, и вытащить себя наверх?

— Можно, наверно. Никогда не пробовала. Это ведь опасно. Сила действует, пока есть магическая энергия. А она может кончиться в любой момент.

— Но лазить по стене эта твоя сила помогает?

— Наверно. Но только хорошему скалолазу. А ты, значит, залез на стену без магии?

— Что поделать. Магией не владею, приходится как-то обходиться без неё. А окно, к слову, было не заперто. Убийца его закрыл, но запереть не смог — засовы-то внутри. Алиса, скажи ещё вот что. Если нужно не влезть, а вылезти, левитация поможет?

— Не знаю. Если сорвёшься с большой высоты — точно нет. Ник, а почему ты так интересуешься этим убийством? Потому что я должна его раскрыть?

— Алиса, я думал, ты давно поняла, что я припёрся в эту школу не ради знаний, полезных знакомств или твоих прекрасных глаз. Мне тоже нужно, чтобы убийство было раскрыто. И неважно, кто это сделает — ты, я или королевские сыщики.

— Очень приятно, что ты считаешь мои глаза прекрасными, — только и смогла ответить я.

Мне с самого начала казалось, что Ник — не тот, за кого себя выдаёт. Да и маме он сразу не понравился. Ну зачем честному человеку скрывать имя своего отца? Значит, парень всё время врал? Но такого быть не могло. И я, и мама, и бабушка, и все остальные мои предки по женской линии отлично чувствовали ложь. Это не совсем чтение мыслей, но очень к нему близко. Может, как раз поэтому именно наша династия получила пост министра ВД, хотя во всех соседних королевствах внутренними делами ведали мужчины.

Но я с детства знала, что правда может быть неполной, и тогда она ничем не отличается от лжи, а распознать её гораздо труднее. По словам мамы, легче всего обмануть того человека, который считает, что обмануть его невозможно. Был у неё на службе случай, когда какой-то простолюдин убил жену и маленького сына, а на допросе под заклятием правды утверждал, что жену да, убил, а вот сына — нет.

Казалось бы, какая разница, мужику и так и этак на плаху, но если ребёнка убил не он, то кто? Мама лично занялась тем делом, и лжи в словах убийцы не почувствовала. Потом оказалось, что жена не всегда бывала ему верна, и на самом деле сын — не его. Из-за этого он их и убил. Но мама и два сыщика провозились больше недели, разбираясь, что там к чему.

— А теперь скажи, кто ты такой, Ник, на самом деле? — попросила я.

У меня голова шла кругом. Интригами занимается знать, мы, министерские династии, от них далеки. Министру внутренних дел, сколько ни интригуй, другого поста не получить. А вот какое-нибудь графство королевским указом вполне может превратиться в герцогство. Наверно, министр по делам благородных семейств тоже вынужден разбираться в интригах, иначе бы не справлялся с работой. Но министр ВД — нет. Мама занимается разбойниками, а там какие интриг? У разбойников всё просто — напали, отняли и скрылись, на этом всё.

И только сейчас я вдруг поняла, что купечество давно погрязло в интригах ещё глубже, чем знать. Кто-то становится королевским поставщиком, а кто-то — нет. Конечно, королевский эконом смотрит на цену и качество товара, но что, если товар и качество примерно одинаковы у нескольких торговых домов? Кто из них получит выгодный заказ? Конечно, тот, кто сильней в интригах. Ник же рассказывал, как купцы нечестным путём становятся сэрами. Что это, если не интриги?

Я-то думала, что приеду в эту школу, поговорю со школярами и магистрами, и разберусь, кому была выгодна смерть Эльзы. Ну, вот уже знаю — четверо министерских детей уж точно не огорчились, когда её убили. И что это даёт? Девятилетний мальчишка — убийца? Может, оно и так, но как доказать? Допросить под заклятием правдивости? Так их всех уже допрашивали, говорят, не убивали. А тут ещё и Ник в это влез. Какое может быть дело купцам до убийства благородной леди? Или он всё-таки не из купечества?

— Алиса, папа мне сказал, что женщин из твоего рода обмануть невозможно. Так оно или нет, не знаю, но я тебе ни разу не солгал, — наконец, заговорил Ник, по своему обыкновению нагло улыбаясь. — Так что я до сих пор всё тот же простолюдин, сын очень богатого купца, и до последнего времени был охранником.

— А кто ты сейчас?

— Ученик престижной школы под названием «Королевская кровь». Как и ты. А ещё — сыщик. Но не из тех, что служат под началом твоей матери, а сыщик-любитель. Ну, или частный детектив.

— Как ты сказал, последнее? — я вспомнила, что это слово уже слышала, вчера, в посольстве Иного мира.

— Частный детектив. Так в Ином мире называют сыщиков, которые работают не на власти, а на клиентов. В королевстве тоже такие есть, хоть и немного.

— А это слово больше ничего не может значить? — я не чувствовала лжи в его словах, но как можно смотреть сыщиков?

— Какое? «Клиенты»?

— Нет, «детектив».

— Может, — подумав, кивнул он. — Так в Ином мире ещё называют книги о расследованиях. Детективные романы, или, если коротко детективы.

— А их можно смотреть?

— Конечно. По книгам иногда ставят спектакли, там их показывают по хрустальным шарам. В смысле, по тем штукам, что у них вместо шаров. Многим нравится. Я тоже с удовольствием и читал, и смотрел. Если хорошо сделано, то интересно.

— Значит, ты сыщик, который работает на клиентов? Клиенты — это заказчики?

— Да.

— И кто твой заказчик?

— Обычно частный детектив скрывает, кто его нанял. Но мне это не нужно. Мой клиент — папа.

— А какое дело твоему отцу до убийства дочери герцога?

— Тут всё просто, Алиса. Папа считает, что если убийца не будет быстро найден, герцог пойдёт войной на короля.

— Да. Мама тоже так думает, и я с ней согласна. Но при чём тут купцы? Это будет далеко не первый мятеж. Ваша Гильдия всегда объявляла нейтралитет, и ни одна из сторон вас не трогала. Кто бы ни сел на трон, ему нужно, чтобы торговля в королевстве оставалась в порядке.

— Это теория, да и важно другое. Папа занимается торговлей между мирами. Иной мир поставляет сюда предметы роскоши. Во время войны желающих купить что-нибудь роскошное намного меньше. А это падение продаж. Если и не убытки, то резкое снижение прибыли уж точно. Лучше немного потратиться, пробуя предотвратить войну.

— Надо же, жадность на страже мира. Я всегда думала, что наказание преступника — это ради справедливости.