Общество забытых мучеников - Анви Рид

герой. Всего лишь дурак на побегушках – и в данный момент очень важное и нужное прикрытие (о чем Реджис, конечно же, ему не скажет).

– Быстрее, – шепнул Реджис, стуча по часам на руке.

– Да иду я, иду! – шепотом ответил Ноа, прильнувший ухом к очередной закрытой двери. – Интересно же, о чем там болтают! Я без сплетен как без воздуха, дай мне хоть так подышать!

Они миновали коридор спального крыла и наконец подошли к винтовой лестнице, когда за их спинами неожиданно раздался голос.

– Кто там? – Мистер Чампи вышел из туалета и, застегивая ремень на поясе, двинулся к ним.

– Эй, Тод, а я тебя обыскался! – крикнул ему Ноа.

Реджис и глазом не успел моргнуть, как кудрявый худощавый парень вырос в высокого статного профессора, преподавателя криптографии.

– Кэруэл, ты? – Мистер Чампи прищурился.

– Да я, я. – Ноа взял Реджиса под руку и сделал шаг, подставляя лицо свету. – Где ты пропадал?

Голос Ноа тоже изменился. Да он весь стал другим. Реджис впервые увидел его превращение и впервые же потерял дар речи оттого, насколько идеальным получилось сходство.

– Да ходил отлить. – Мистер Чампи почесал затылок. – А ты что тут забыл? – Он бросил взгляд на Реджиса. – Студенты должны быть в своих комнатах.

– Он со мной. – Ноа похлопал Реджиса по плечу. – Вызвался на дежурство. Я искал тебя, чтобы предупредить.

– Но ты же сказал, что первая ночь без…

– Я передумал.

– Передумал? Ты?

– Да, решил, что особо опасный лишним на патруле не будет.

Но мистер Чампи уже не слушал его.

– Что на тебе за наряд? – Он подозрительно оглядел Ноа. – Час назад ты был в другом.

– Переоделся. – Ноа отряхнул лацканы пиджака. – Обнулился, так сказать.

– Обнулился… – повторил мистер Чампи. – Слушай, как-то это все подозрительно…

Реджис прикусил щеку. Они не могли облажаться. Не могли!

– Тебе бы это… – мистер Чампи обошел Ноа с Реджисом по кругу, – перестать молодиться.

Реджис еле сдержал смешок.

– Ты слишком много общаешься со студентами. – Мистер Чампи наконец тоже улыбнулся. – Понахватался у них всякого.

– Спасибо за беспокойство, друг. – Ноа громко сглотнул. – Ты прав. Что-то я… эм… сам на себя не похож.

– Да… – Мистер Чампи посмотрел на ботинки. – Но вот они хороши. Вкус есть.

Ноа натянул на лицо искусственную улыбку. Такую искусственную, что на ее фоне даже самые дешевые пластиковые цветы из «Волмарта» выросли бы в огромный куст, посади он их в землю.

– Ладно, Тод… – протянул Ноа, – вообще-то, нам пора.

Мистер Чампи понимающе кивнул.

– Хорошего патруля, Джосайя! – И вернулся в туалет.

– Кажется, нам помогаешь не ты, Ноа, а испорченное мясо с ужина, – сказал Реджис и, схватив его за локоть, потащил вниз по винтовой лестнице.

В женское крыло Реджиса не пустили. Мисс Моретти залилась румянцем, стоило Ноа подойти к ней и попросить провести к одной из учениц. Она любезно проводила его и напоследок, скромно коснувшись руки, что-то прошептала на ухо, отчего румянцем залился уже Ноа.

– Спасибо, что помогаешь мистеру Кэруэлу дежурить, – сказала Реджису Бруна, когда вернулась в начало коридора.

Она не спускала взгляда с Джосайи и, стоило ему зайти в комнату, грустно села на стул, кутаясь в длинный вязаный кардиган.

– Все ради блага Академии, мисс Моретти, – улыбнулся ей Реджис.

Она была одной из немногих профессоров, к кому он успел привязаться. Ее пропахший шоколадом кабинет и тонкий вкус в музыке, который Реджис разделял и почти что боготворил, дарили хоть какое-то спокойствие. Пары с мисс Моретти имели свой шарм. Итальянский, теплый, добрый шарм. И если бы у заброшенного собора была душа, то имя ей явно было бы Бруна Моретти.

– Джосайя очень нервный в последнее время. – Ее карие – какао с молоком – глаза скользнули по лицу Реджиса. – Он плохо спит и может нести… всякое. Он как расстроенная скрипка. Как хор, в котором сопранисты поют соль малой октавы.

Реджис кивнул. Он понимал, о чем говорит Бруна.

– Не злись на него, а то я вижу твой неодобрительный взгляд. Мистер Кэруэл старается ради всех нас, tesoro.

– Хорошо, мисс Моретти.

Теперь кивнула она. Пара минут тишины. Пара вдохов ванильного парфюма профессора. Из комнаты вышли Эбель с Ноа. Увидев Реджиса, Эбель оторопела и нахмурилась, готовясь как следует ему врезать.

– Ты решил взять еще одного ученика? – Бруна встала со стула и направилась им навстречу.

– Да. Больше народу – больше кислороду.

Бруна кинула через плечо взгляд на Реджиса и прошептала: «Я же говорила, что он несет всякое».

– Джосайя, тебе бы проветриться… И поспать, poveraccio[8].

Из комнаты выглянула Соль и, помахав Бруне, позвала ее.

– Она очень голодна, мисс Моретти, – объяснила Эбель.

Улыбнувшись, Бруна залезла в карман кардигана, вытащила шоколадный батончик и пошла к ученице.

Стоило им отойти к лестнице и шагнуть на первую ступеньку, как Эбель толкнула Реджиса в плечо.

– И это, черт возьми, твой гениальный план?! – грозно прошептала она.

От Эбель пахло корицей и дождем. Странное сочетание, от которого по спине Реджиса побежали мурашки. Ей подходил этот запах. Горячий и одновременно холодный. Сладкий и травяной. Горький и освежающий. Одним словом, противоречивый. Как и она сама.

– На хрена он нам нужен?! – Эбель ткнула Джосайю в спину. – Я же сказала, что мы больше не просим помощи у этого предателя!

– И когда это я успел вас предать? – Ноа остановился, и Эбель врезалась в него.

Реджис поймал ее за локоть, помогая удержать равновесие, Эбель вывернулась и чуть не упала.

– Вы шутите? – Эбель посмотрела на профессора. – Вам правда кажется это смешным?!

– Как давно ты стала обращаться ко мне уважительно, вишенка? – улыбнулся Ноа, ожидая реакции Эбель.

Она на секунду замерла. Моргнула пару раз и, поняв, что перед ней стоит Ноа, закатила глаза.

– Я убью тебя, хренов ты придурок! – замахнулась она, но так и не ударила.

– Ты бы видел ее, Редж, когда я зашел в комнату, – тихо засмеялся Ноа. – А еще, прикинь, – он закрыл рот ладонью, давя очередной приступ хохота, – эти чокнутые сплели из простыней канат.

Эбель закусила губы и скрестила руки. Налетевший сквозняк растрепал ей челку, выбил пряди из высокого пучка, покрыл мурашками шею. Реджис еле сдержал себя, чтобы не поправить ей волосы.

– Ах вот что в твоем понимании гениальность, – съязвил он.

– Прикинь, да. – Ноа держался за живот, почти скрутившись в улитку. – Я еле сдержался там, в комнате.

– У нас не было выбора. – Эбель покраснела.

– Поэтому ты решила выпрыгнуть в окно?

Реджис хотел отчитать ее за такие бестолковые, абсолютно идиотские мысли. Но она бы сразу накинулась на него за то, что он позволяет себе так с ней разговаривать.

– Мне нужно было в трапезную, а какими путями я туда бы добралась, тебя волновать не должно, – кинула она и, толкнув Ноа, зашагала вниз.

Вот примерно так она Реджису и ответила бы, скажи он, что ее план безрассуден.

В главном зале было пусто. По коридору, ведущему в учебное крыло, разносилось эхо шагов. Кажется, профессор, патрулирующий эту часть собора, ушел в ту сторону. Все оказалось проще, чем Реджис представлял. До трапезной оставалось несколько метров, когда впереди раздался голос мистера Льюиса:

– Кэруэл, черт тебя дери, сам иди разбирайся, что там за шум.

Реджис подтолкнул Эбель к дверям. Она приоткрыла их и скользнула внутрь.

– Бегом, бегом, бегом, – шепотом скомандовал Ноа, толкая Реджиса вслед за ней.

Прикрывая их собой, он раскинул руки и сделал вид, будто потягивается.

– Черт-те что творится, – голос мистера Льюиса стал громче и ближе. – Готов на деньги поспорить, что там долбаная крыса или тупоголовая белка.

Реджис с Эбель прислонились к двери и замерли. Раскиданные столы и стулья освещал лишь тусклый свет проглядывавшей сквозь облака луны. Ничего не изменилось после той ночи. Беспорядок, оставленный Соль и Эбель, никто и не убрал.

– Ты когда успел переодеться? – Профессор математики был совсем близко.

– Да вот… сейчас… – замялся Ноа.

– А что там дверь открыта?

Шаг. Еще шаг. Эбель и Реджис затаили дыхание.

– Сквозняк. – Ноа успел захлопнуть дверь трапезной раньше,