Проклятие на наши головы - Мария Морозова

пожал плечами Беран. – Королевская шесть, дом с желтой крышей.

– Отлично, – улыбнулась я. – Пойдем, Мик.

Улица Королевская, несмотря на свое громкое и солидное название, оказалась небольшой улочкой, ведущей к берегу озера. А дом номер шесть не слишком отличался от большинства коттеджей Свишена. Два этажа, высокая треугольная крыша с мансардой, ухоженный сад вокруг. На воротах висела табличка, сообщавшая о том, что в доме сдаются комнаты. Рядом болтался лист бумаги, где говорилась, что сейчас комнат свободно две.

Толкнув створку, я зашла во двор. Из-за кустов жимолости тут же показалась женская голова, обильно украшенная седыми кудряшками.

– Доброе утро, – поздоровалась я. – Вы госпожа Тикнер?

– Доброе, – кивнула женщина и выбралась на дорожку, отряхивая руки от земли. – Я. Вам комнату?

– Меня зовут Ружена Сторна. У меня есть несколько вопросов насчет женщины, которая снимала у вас комнату три недели назад.

– Это та, что сбежала? – уточнила женщина. – И что ж вам от нее надо?

– Мя! – вдруг вякнул Мик и упал мордой в клумбу с красивыми фиолетовыми цветочками.

– Котовник! – ахнула я, хватая кьюра за упитанные бока.

Кот извивался и мурчал. Пришлось прижать его по крепче.

– А чего это моей жиличкой заинтересовался некромаг? – удивилась госпожа Тикнер, правильно оценив Мика. – Неужели померла?

– Кто знает, – ответила расплывчато.

– Ну ладно, пойдемте.

Госпожа Тикнер довела нас до небольшой беседки и села на скамейку. Я устроилась рядом, все еще придерживая одуревшего Мика.

– Так что вы хотели спросить? – поинтересовалась женщина.

– Как выглядела ваша постоялица?

– Молодая, волосы длиной по грудь, светлые. С вас ростом. Симпатичная, хотя и не слишком приветливая.

– Светлые, – повторила я задумчиво. Вроде похоже. – Расскажите о ней. Как ее звали, откуда приехала. У нее был кьюр?

– Назвалась она Луизой Лец. Но документы не показывала, так что настоящее имя или нет – не знаю. Кьюра не при ней не было. По крайней мере, я его не видела. Приехала чуть больше месяца назад и прожила у меня в комнате на одного ровно двенадцать дней. Пока не сбежала.

– Откуда приехала?

– Чего не знаю, того не знаю, – развела руками женщина. – Говорю ж, она не слишком приветливая была. Сама ничего не рассказывала, только спрашивала.

– И что спрашивала?

– Да как и все. Где у нас тут рестораны, ратуша, источники, пивоварни.

– Значит, не местная, – сделала я логичный вывод.

Жители Свишена и окрестностей и так все про город знают. А источники и пивоварни – это обязательная программа приезжающих издалека туристов.

– Одета она была прилично, – продолжила госпожи Тикнер. – Приехала с одним чемоданом. Заплатила сразу за неделю, но сказала, что, может, и больше поживет. Ну и пожила. Я, дура старая, за первую неделю-то оплату взяла, а остальное – думала, когда съезжать будет, заберу. А эта Лец взяла и удрала.

– Как это случилось?

– Посреди ночи, через окно. Видно, побоялась через дверь, потому что у меня спальня прямо рядом с крыльцом. А денег почти за неделю не оставила, оставила только бардак, вот!

Я задумчиво закусила губу. Ночью, да еще и через окно. Выглядело странно. Если бы женщина не хотела платить, она вполне могла бы подгадать момент и днем. Может, она от кого-то бежала?

– Значит, через окно…

– Я зашла утром, новые полотенца принесла. Смотрю, окно нараспашку. День был ветреный, так я решали закрыть. Подошла, а снаружи под ним ящик стоит, чтобы вылезать удобнее было, значит. И следы по земле. Я сначала подумала, может вор влез. Потом глянула вокруг – так ни вещей в комнате не осталось, ничего. И никто из соседей эту Лец с утра не видел. Ну я и поняла, что удрала она.

– Как она себя вообще вела? – задала я новый вопрос. – Нервничала или боялась чего-то?

– Да нет, – покачала головой госпожа Тикнер. – Я за ней не следила, но когда видела, то выглядела эта негодяйка вполне себе нормально. Однажды вечером даже прихорашивалась, словно на свидание собиралась. Довольная вся такая была, модная.

– Но с кем, не говорила?

– Не говорила.

– А в вечер перед побегом вы виделись?

– Виделись, – госпожа Тикнер с досадой поморщилась. – Спокойненько так поздоровалась со мной, спросила, как здоровье. Улыбалась прямо в лицо, двуличное создание. А потом удрала.

– И комната ее сейчас занята, конечно.

– Занята, – подтвердила женщина. – Там уже три жильца сменилось. Да и я уборку делала не раз.

То есть мы с Миком явно ничего не найдем. А жаль. Некромагу бывает достаточно и нескольких волосков, чтобы понять, жив человек или нет. Ритуал весьма энегрозатратный, но, если бы был материал, я бы не побоялась выложиться.

– Но она оставила в ванной косметичку, – вдруг всплеснула руками госпожа Тикнер. – Ванные у нас общие, по одной на этаж, так она, видно, не успела заглянуть. Или забыла.

– Вы ее не выбросили? – подобралась я.

– Нет, в шкафу валяется.

– Несите, – почти что приказала.

Женщина и не подумала спорить. Скрывшись в доме, через минуту вынесла большую косметичку из бежевой кожи. Я вцепилась в нее, как голодный упырь в добычу, но потом потрошить передумала. Нет уж, лучше сделать это дома. С толком, с расстановкой. А не тогда, когда руки заняты извивающимся котом.

– Так чего? – спросила госпожа Тикнер, провожая меня к воротам. – Она все-таки умерла?

– Еще не знаю, – ответила честно. – Но очень постараюсь это выяснить.

Итак, что мы имеем? Имеем имя, пусть и не факт, что настоящее. Хотя если Луиза Лец приехала сюда отдыхать, зачем ей было представляться фальшивым? Жаль только, и имя, и фамилия слишком уж распространенные.

В побег ради того, чтобы сэкономить двадцать пять сконов, мне верится слабо. Если принять за факт то, что Луиза Лец была обычной туристкой, пока все выглядит так, будто она познакомилась у нас с кем-то, от кого потом пришлось убегать под покровом ночи. Возможно, поклонник оказался слишком навязчивым, выследил ее, и она решила уехать тайно. Но что случилось дальше? Как Лец попала в особняк? Неужели ее преследователь – еще и маньяк?

Хотя я вообще могу ошибаться, и к призраку Луиза Лец не имеет