Сакс Ромер - Дочь доктора Фу Манчи

ГЛАВА V

НАЙЛАНД СМИТ ОБЪЯСНЯЕТ

— Следы привели меня из Каира в Луксор, — продолжал Найланд Смит. — Из информации, которая поступала ко мне ежедневно, нетрудно было сделать вывод: следует опасаться покушения на сэра Лайонела Бартона. Уже после внезапной и таинственной смерти профессора Зейтланда я узнал, что в последние годы он занимался захоронением, известным среди египтологов как «Гробница Лафлера», или «Могила Черной Обезьяны». Он готовился к раскопкам и был глубоко возмущен тем, что называл вторжением сэра Лайонела. — Смит внезапно повернулся ко мне. — Вы об этом знали?

Я только теперь понял, что его кожа была искусственно осмуглена. На фоне коричневой маски светлые глаза казались неестественно пронзительными.

— Разумеется.

Веймаут, слегка придя в себя от потрясения, вызванного неожиданной встречей с Найландом, впервые подал голос:

— Вполне вероятно, что какие-то записи профессора были украдены.

— В том-то и дело! — вскричал Найланд Смит. — Это и привело нас к Бартону. Как его записи, целы?

— Да он их почти и не вел, — усмехнулся я. — С его-то памятью!..

— Вы хотите сказать, что его записной книжкой была его же собственная память? Что ж, это многое объясняет… — Смит не стал уточнять, что именно, а вместо этого продолжил рассказ. — Короче, Флетчер расположился здесь. Я использовал этот номер в качестве базы для своих операций. И первым делом выследил Фа Ло Ше в ее логове. Я намеренно использую этот термин, поскольку она — самый опасный зверь нашего века из всех, кого я знаю.

— Чего я не могу понять, — воскликнул Петри, — так это почему сэр Лайонел отнесся к этой женщине столь доверчиво?

Смит нетерпеливо покачал головой.

— Думаю, в конце концов он ее заподозрил, но было слишком поздно. Ну, а я, естественно, подозревал каждого и потому решил войти к Бартону в доверие, чтобы присмотреться поближе. Как раз тогда, Гревилль, мы с вами и встретились. Не хочу вас упрекать, но в тот момент больше всего мне хотелось вас придушить. Представиться я, как вы сами понимаете, не мог и потому оказался совершенно беспомощен. Пришлось надеть маску… — он пожал плечами. — Вот тут-то я и ошибся. Враг ударил, а я оказался бессилен — обстоятельства сложились против меня. В ту злосчастную ночь я как раз решил дождаться, пока лагерь уснет, и тайно пробраться к сэру Лайонелу. Перед тем судьба мне слегка улыбнулась: в одном из ваших рабочих, Гревилль, его зовут Саид, я узнал своего давнего знакомца. Когда-то в Рангуне он служил у меня конюхом. Я, конечно, тут же отыскал его в Курне, и он с радостью согласился мне помогать. Когда я добрался до палатки Бартона, то, увы, опоздал. И самое обидное — всего-то минуты на три. Он как раз успел нацарапать это свое последнее послание…

— Что?! — взволнованно прервал Веймаут. — Вы в самом деле видели записку?

— Я ее даже прочитал, — спокойно ответил Смит. — Как ни странно, Бартон, разбуженный уколом, мгновенно понял, что случилось. Я даже готов поверить, что он этого ожидал… впрочем, возможно, он наконец-то начал подозревать мадам Ингомар. Так вот, когда я вошел, записка как раз выпала из его руки. Так что вас, Гревилль, разбудил вовсе не его возглас, а мой…

Найланд Смит подошел к столу и невозмутимо принялся выбивать трубку. Я в оцепенении наблюдал за ним. Петри и Веймаут пребывали в таком же состоянии. Он и в самом деле был замечательным человеком.

— Прочитав записку, я решил, что мне остается лишь наблюдать за дальнейшими событиями, и выскользнул из палатки так же бесшумно, как и вошел, — продолжал Найланд. — Потом добрался до вершины холма, где ждал меня Саид. У него тоже были кое-какие новости: минут за десять до моего появления кто-то стремительно пробежал мимо его укрытия. Проследить Саид не решился: ему приказано было ждать. Я уверен, что он видел того самого агента Фа Ло Ше, который побывал в палатке Бартона передо мной и выполнил свое задание. Кстати, Саид уверял меня, что это был бирманец и что он видел знак у него между бровей. Потом, спустившись в заброшенную шахту, я при свете карманного фонаря написал Флетчеру записку. Саид отвез ее в Луксор. Результат вы знаете: Флетчер послал две телеграммы — Петри и Веймауту. Я же тем временем вернулся обратно и со склона, что над палаткой сэра Лайонела, прослушал все ваше совещание. Понимаете, я ведь по-прежнему должен был подозревать каждого. Мне уже тогда было очевидно, что кто-то заинтересовался «Могилой Черной Обезьяны» еще до Лафлера. Причину такого интереса нам еще предстоит выяснить. А пока что член семьи этого злого гения проник в могильник…

— Смит! — прервал его Петри. — Я уверен: в этой гробнице тысячелетиями ждал своего часа какой-то древний секрет. Возможно, ужасное оружие разрушения!

— С первым согласен, — подумав, кивнул Смит. — Что касается второго — вряд ли. — И, не дав возможности спросить, что он имеет в виду, продолжил свой рассказ: — Я видел все, что происходило потом. Видел, как открыли хижину и внесли в нее два фонаря. Нетрудно было догадаться, что вы решили перенести туда сэра Лайонела. Действительно, вскоре вы это сделали и заперли дверь. Больше для Бартона я не смог сделать ничего.

— Поскольку было совершенно очевидно, что эпицентр всех этих таинственных преступлений — «Могила Черной Обезьяны», я отправился туда, — повествовал Найланд Смит. — Калитка в ограждении была заперта, однако мне удалось найти подходящее местечко и незаметно перебраться через ограду. Потом я долго вглядывался вниз, в шахту, и прислушивался. В такой тишине любое, даже самое незначительное движение не могло ускользнуть от моего слуха. Однако до меня не доносилось ни звука.

Признаюсь, я был озадачен. Даже начал сомневаться: уж не обманулся ли бедняга Бартон в своих предположениях. Может быть, он и в самом деле умер? Также вполне возможно, что человек, которого видел Саид, не имел к делу ни малейшего отношения. Я никак не мог себе представить, для какой цели потребовалась эта искусственная каталепсия, в вызывании которой, как мы знаем, непревзойденным мастером был доктор Фу Манчи.

Осторожно, как шакал, пробираясь в лагерь, я безуспешно пытался сообразить, что делать дальше.

В ту ночь, как вы помните, никто в лагере спать не ложился, и мне приходилось следить за каждым своим шагом. Это сильно выматывало, тем более что у меня были все основания подозревать: наемный убийца не убежал, он где-то рядом и, вполне вероятно, следит за каждым моим движением.

К тому же — что скрывать? — очередной провал меня порядком напугал. Я уже потерпел неудачу в Лондоне. Теперь здесь. Ощущение, признаюсь, не из приятных.

С минуты на минуту должен был вернуться Саид. Действительно, вскоре я услышал вой собаки — наш условный сигнал. Это меня порадовало: он, по крайней мере, свое дело сделал. Я ответил.