Андрей Бондаренко - Антиметро

— Попробуй резюмировать! — предложил Артём.

— Резюмировать?

— Ну, предположить…. Что, по твоему мнению, произошло?

Мельников снова глотнул коньяка, а убрав флягу обратно в ящик стола, пояснил:

— Вам, друзья мои, спиртного не положено. По крайней мере, пока. До тех пор, пока являетесь штатскими гражданами. Вот, когда напишите и подпишите соответствующие заявления — тогда — совсем другое дело…

— Какие ещё заявления? — нахмурился Артём.

— Объясню чуть позже, — пообещал подполковник. — Итак, резюмирую…. На мой взгляд, ракету выпустила подводная лодка, всплывшая недалеко от побережья Норвегии. Почему боеголовка оказалось недостаточно мощной? Кто же его знает…. Может, тут никаким НАТО и не пахнет? Например, это дело рук арабской Аль-Каиды? Мол, подлый Бен Ладен организовал провокацию — с целью развязать Третью мировую войну. Мол, пусть русские и американцы вволю поубивают друг друга, радуя фанатичных моджахедов…. Чем, собственно, не вариант? А денег и иных возможностей у Аль-Каиды хватило только на маломощный заряд…. Когда — два с половиной месяца назад — наши генералы объявили "максимальный уровень опасности", то не объяснили (по своей давней привычке) — откуда конкретно исходит эта опасность. Так что, возможны любые варианты…. Теперь, что касается отдалённых и ближайших перспектив. Если мощность ядерного взрыва, действительно, была ниже четверти мегатонны, то можно надеяться, что через некоторое время — со стороны станции "Девяткино" — прибудет команда эвакуаторов. Когда? Может, через пару месяцев. Может, через полгода, через год. Не знаю, ребята…. В любом случае, нам остаётся только одно — упорно и терпеливо ждать. Не допуская при этом, понятное дело, анархии и вакханалии.

— А продовольственных припасов, питьевой воды и медикаментов нам хватит на целый год? — забеспокоилась Таня.

— Да, хоть на пять! — сообщил подполковник. — И продовольственных припасов, и всех прочих. С этим, как раз, никаких проблем не наблюдается…

Неожиданно тоненько и тревожно взвыла сирена, через две-три секунды затихла, и басистый голос Горыныча, исходящий из маленькой чёрной коробочки, закреплённой на дверном косяке, оповестил:

— Борис Иванович, тревога! На перроне буза творится! Слышу частые пистолетные выстрелы, вижу на мониторах непонятных собак…

Мельников схватил со стола брусок рации, поднёс его к уху, и, нажав на нужную кнопку, принялся ругаться:

— Никоненко, мать твою старушку седую! Что происходит на платформе? Какие ещё волки? Ополоумел совсем?

Подполковник, отбросив рацию в сторону, вскочил на ноги, достал из ящика письменного стола мощный аккумуляторный фонарь, выхватил из наплечной кобуры массивный чёрный пистолет и скомандовал:

— За мной! Оружие вам Горыныч выдаст при входе (на выходе?) в туннель. Тёмный, прихвати мегафон! Он лежит на сейфе…

Глава пятая

Алжирские шакалы

Горыныч (уже в серой камуфляжной куртке, застёгнутой на все пуговицы), по знаку подполковника протянул им — рукоятями вперёд — по чёрному пистолету и вскользь пояснил:

— Двенадцатизарядные "браунинги" последней модели, бельгийская сборка, то бишь, родная. Нормальные машинки, без дураков и неожиданных подстав…. Барышня-то умеет стрелять?

— Умеет, если верить нашей базе данных, — нетерпеливо поморщился Мельников. — Отпирай, давай, балабол! Язык без костей. А вы, майор и майорша, не забудьте оружие снять с предохранителей…

Прозвучали чуть слышные щелчки, дверь приоткрылась.

— За мной! — скомандовал подполковник, включая фонарь и насторожённо прислушиваясь к неясным звукам, доносившимся со стороны платформы. — Действуем сугубо по обстановке! Горыныч, запирай!

Они вышли в туннель.

— Здесь шестой! — раздалось сзади.

Артём резко обернулся. Метрах в пятнадцати-двадцати — в ярком луче фонаря Мельникова — обнаружилась серая фигура в чёрном бронежилете, со шлемом, оснащённым прибором ночного видения, на голове.

— Как у тебя, Егоров? — спросил подполковник.

— Всё спокойно, Борис Иванович!

— Бди дальше! Если что — сразу бей на поражение! Мы пошли…

Неясные звуки — по мере продвижения к перрону — начали разделяться, постепенно приобретая узнаваемость.

"Женский отчаянный визг, испуганные мужские крики", — принялся дисциплинированно перечислять внутренний голос. — "Частые пистолетные выстрелы, яростное звериное рычание и жалобное повизгивание…".

— Вперёд, орлы! — без тени сомнения велел подполковник, устремляясь к лесенке. — Посмотрим, что это за волки такие!

На перроне безраздельно царила сладкая парочка — откровенный хаос и бессмысленная вакханалия. Бестолково, отчаянно крича и визжа, повсюду метались люди, между которыми сновали-мелькали шустрые собачьи (волчьи?) силуэты. Создавалась впечатление, что — в основном — собаки нацелились на сухие пайки, но тем людям, которые оказывали активное сопротивление, приходилось совсем несладко.

— Сволочи наглые! — гневно воскликнула Таня и, крепко сжимая пистолет двумя руками ("Как в крутых голливудских боевиках!", — мысленно восхитился Артём), открыла беглый прицельный огонь по большой собачьей своре, окружившей пожилую женщину, беспомощно распластавшуюся на полу платформы.

Отметив краем глаза, что Мельников присоединился к Татьяне, Артём, высмотрев здоровенного наглого пса, вцепившегося в ляжку худенькому фанату "Зенита", положил мегафон на пол, выпрямился, несуетливо прицелился и мягко надавил на спусковой курок (на спусковой крючок, как выражаются штатские лица).

"Братец, это же они, ливийские шакалы!", — внезапно прозрел внутренний голос. — "Гадом буду, они самые! Крысоловы умелые, мать их!".

Это неожиданное открытие меняло всё самым кардинальным образом. Артём поставил пистолет на предохранитель, запихал его — стволом вниз — за пояс брючного ремня и подобрал с пола мегафон…

Говоря по правде, речь шла об обыкновенных пустынных волках. О "Lobo desierto", выражаясь научным языком. "Ливийскими шакалами" этих животных величали сугубо русские офицеры, входившие в специальный корпус ООН, стоявший лагерем на алжиро-ливийской границе. Корпус был, вовсе, и не миротворческим а, наоборот, насквозь секретным и тайным. Как выяснилось, и такие бывают.

— Большая политика — дело тонкое, а, местами, и откровенно грязное! — поучал тогда Горыныч молодых коллег. — Что на регионально-деревенском уровне, что в мировом масштабе….

Секретный воинский корпус условно делился на две приблизительно равные части — на европейскую и африканскую. В европейскую — кроме россиян — входили австрийцы, венгры и англичане. В африканскую — нигерийцы, марокканцы и алжирские берберы. И как-то так получилось, что русские сошлись именно с берберами. Не то, чтобы сошлись, но общались охотнее всего, видимо, почувствовав некое родство душ и схожесть природных менталитетов. Генерал Фрэнк Смит — мужчина опытный и по-настоящему мудрый, возглавлявший "ооновцев" — подметив данную национальную взаимную симпатию, начал назначать в патрули-караулы берберов совместно с россиянами.