Дуглас Престон - Влияние

— Я смотрю, на столе порядок в отличие от большинства наших нерях. — От него пахло апельсиновым «тик-таком». Он двинул еще пару листков. — А это что? — И вытащил из стопки компьютерную распечатку данных по гамма-излучениям. — Если бы я не знал, что входит в ваши обязанности, то решил бы, что вы по-прежнему усиленно трудитесь над гамма-излучениями. Вы, кажется, обещали мне изображения с радара еще вчера.

— Я пока работаю над ними. До пяти они будут у вас на столе. Кстати, доктор Дерквейлер, в мои обязанности входит анализ всей поступающей информации, включая гамма-излучения.

Послышалось чавканье «тик-таком».

— Мистер Корсо, боюсь, на этой почве у нас могут возникнуть серьезные разногласия по поводу организации работы. Мы единое целое, и я возглавляю команду. Извините, но, мне кажется, я достаточно ясно объяснил вам, что вашей первоочередной задачей является обработка информации поверхностного радара. Я хочу, чтобы эти материалы — все материалы — вы представили в виде доклада на следующей неделе.

Корсо промолчал.

— Вам все понятно, мистер Корсо?

— Да, понятно, — ответил он.

Корсо подождал, пока Дерквейлер уйдет, и откинулся в кресле; его трясло. Этот тип невыносим: каким-то образом выбившаяся в руководители посредственность наслаждалась каждой секундой своего начальственного положения. Он покосился на оказавшиеся поверх других бумаг данные о гамма-излучениях. Теперь придется лезть из кожи вон, чтобы успеть закончить работу над материалами по радару к пяти. Почему ему так понадобились эти изображения? На Марс вроде бы никто в ближайшее время не собирался. А данные по гамма-излучениям действительно поражали. Ему удалось продвинуться в этом направлении чуть дальше Фримэна. И если для Дерквейлера это не представляло никакой ценности, то Чодри наверняка посмотрит на все иначе.

В раскрытую дверь робко постучали. Повернувшись, он увидел Марджори. Стройная, похожая на натянутый лук, она стояла, прислонившись к дверному косяку, согнув одну ногу, точно газель.

— Привет, — сказала она.

— Ушел? — улыбнувшись ей, кивнул Корсо.

— Поворачивает за угол.

— Заходи. — Он пригладил рукой волосы.

Она плюхнулась в стоявшее в углу кресло и откинула голову; волосы рассыпались по спинке.

— Пообедаем?

— Мне нужно обработать эти данные, — покачал он головой.

— Получается?

— Тяжело. Я почти все время занимался гамма-излучениями.

— Ну и как?

Корсо бросил взгляд на распахнутую дверь, и она, поняв намек, встала и закрыла ее.

— Потихоньку. Почти уверен — там что-то на поверхности. Периодичность слишком совпадает с вращением планеты, чтобы предполагать нечто другое. Я рассматривал изображения, пытаясь углядеть вероятный источник гамма-излучений. Марс большой, и у нас скопилось более четырехсот тысяч изображений с высоким разрешением — все равно что искать иголку в стоге сена.

Она встала и потянулась; Корсо наблюдал, как задравшаяся блузка обнажила плоский животик. В голове отчетливо всплыли воспоминания о проведенной вместе ночи.

— Ну, если не удается пообедать, то, может, хоть поужинаем? — спросила она, откидывая волосы.

— С удовольствием.

— Я очень рада.

ГЛАВА 17

Форд поставил «лендкрузер» в ряд с видавшими виды мотоциклами и взглянул на написанную от руки по-кхмерски и по-французски вывеску государственного учреждения, именуемого Филиалом консульского отдела района Кампонг Крабей, коммуны Свай Пор. Форд вышел на жару, поднимавшуюся вокруг него волнами, искажавшими воздух.

— Помоги нам, Боже, — сказал Хон, жмурясь от солнца и глядя на шлакобетонное здание. — Надеюсь, у тебя с собой достаточно долларов.

Форд похлопал себя по карману.

Они постучали в деревянную дверь, и их пригласили зайти. Офис помощника консула состоял из одного помещения: цементные свежепобеленные стены и пол, стоящий в центре напротив двери стол с примыкающими по обеим сторонам столами секретарей да два металлических стула, формально ожидающие посетителей. Задняя дверь вела то ли во флигель, то ли в уборную позади дома. В помещении висел крепкий запах сигарет.

Помощник консула, видный мужчина со шрамом на лице, поднялся к ним навстречу с широченной улыбкой, обнажившей плотный ряд крупных зубов исключительной белизны, невиданной доселе Фордом и резко контрастировавшей с консульской грязно-оливковой рубашкой, мешковатыми синими штанами и шлепанцами. У него была мощная толстая шея, а лицо сияло прекрасным расположением духа.

— Добро пожаловать! Добро пожаловать! — воскликнул он по-английски, протягивая руки. Его физиономия выражала эмоции человека, только что выигравшего в лотерею. «А возможно, так оно и есть», — рассудил Форд, думая о неминуемых взятках.

Хон намеренно поприветствовал того по-кхмерски. Форд благоразумно промолчал, как обычно, не показывая знания языка.

— Мы говорим по-английски! — радостно возвестил помощник консула. — Прошу, садитесь, мои дорогие друзья!

Форд с Хоном уселись на жесткие металлические стулья.

— Hre min gnam sa! — рявкнул помощник одной из своих секретарш, которая, тут же подскочив, метнулась за дверь, успев на ходу дважды поклониться.

— Отличный день, а? — вновь заулыбался он, скрещивая на груди руки. Форд заметил, что на обеих отсутствуют большие пальцы.

— Отличный, — поддакнул Хон.

— Здесь очень здорово, в Кампонг Крабее.

— Да, отменный климат, — вновь поддакнул Хон. — Я сразу заметил, что тут охренительно хороший воздух.

— Да, отличный воздух! Район Кампонг Крабей — хорошо!

Форд и Хон, переглянувшись, улыбнулись и закивали.

Секретарша вернулась с тремя кокосами со срубленными мачете макушками и торчавшими из них соломинками.

— Прошу вас! — предложил чиновник. Они попили кокосового молока, оказавшегося теплым, поскольку плоды висели на дереве. Форд решил, что ничего подобного в своей жизни не пробовал.

— Великолепно, — сказал Хон. — Насколько вы гостеприимны здесь, в Кампонг Крабее!

— Лучшие кокосы! — воскликнул помощник, так яростно взявшись за соломинку, что та громко забулькала. Он со стуком поставил пустую скорлупу на стол, рыгнул и поинтересовался, разводя руками: — Так что вам угодно, друзья? Все к вашим услугам.

— Это мистер Керк Мэндрейк, — представил Хон. — Он искатель приключений, турист-экстремал. А я — Хон, его переводчик.

— Да-да, турист, — энергично закивал чиновник, явно не понимая, о чем речь. — Отлично!

— Он хочет побывать на развалинах храма под названием «Нокор Пхеас».