Меня укутай в ночь и тень - Дарья Алексеевна Иорданская

В библиотеке должны были храниться книги, описи, списки членов семьи Гамильтон, их полные событий жизни. Их мать в каждом доме возводила алтарь семьи Гамильтон, о ее же собственной родне ничего известно не было. Грегори сообразил, что никогда не слышал ее девичью фамилию и не видел родню с материнской стороны. Теперь это показалось Грегори странным.

Он спустился по лестнице, прошел недлинным коридором и замер возле двери в библиотеку.

Зачем он шел сюда? За какой-то книгой, очевидно. Но у него эта книга напрочь вылетела из головы.

Глава шестая

Пегги взяла лист карминно-красной бумаги и, как заправская силуэтистка, вырезала на нем знаки и символы Старых Богов. Наблюдая, как ловко она орудует ножом и ножницами, Дамиан размышлял о рассказанном Грегори, о страхах Элинор и о вещах совсем уж отвлеченных, вроде старой религии. Ведьмы не отрицали Господа, самые смелые из них даже утверждали, что Сын Божий не чурался чародейства. Но собственные их боги были темны: козлоногий Пак, хранитель ужаса; рогатая Изида, заклинательница змей; трехтелая Геката, требующая жертв. Ведьмы поклонялись страшным Старым Богам и охотнее верили в страшное. Весь мир, в котором они жили, был так или иначе напоен ужасом. И в нем оттого попадались вещи совсем уж удивительные.

Знаки у Пегги получались четкие, буквально исходящие силой, и тем чуднее было, что она повела Элинор к гипнотизеру-шарлатану.

– Зачем ты отвела Линор к этому горе-магу, Маргарет? Откуда вы его вообще взяли?

Ведьма густо покраснела.

– Из… из газеты, сэр.

– Из газеты? – кивнул Дамиан. – И какого черта ты отправилась к шарлатану с женщиной, которую тебе велено было оберегать в том числе и от этого?

– Мисс Элинор просила найти для нее гипнотизера, и…

– Ты взята на работу не для того, чтобы исполнять капризы Элинор, – отрезал Дамиан. – А чтобы защищать ее. В противном случае я не стал бы нанимать ведьму.

– И он не шарлатан, сэр. – Пегги упрямо вздернула подбородок. – Он – настоящий маг и сильный гипнотизер. Но, да, сэр…

Запал молодой ведьмы иссяк, она поникла и отвела глаза.

– Человек он дурной. Простите, моя вина целиком и полностью. Я должна была отвести ее к своим родным, но… кузина Батильда просила больше не приводить мисс Элинор в ее магазин.

– Вот, значит, как? – Дамиана это заинтриговало и напугало немного. Он слышал о лавке Батильды, достаточно сильной ведьмы, которая, впрочем, весь свой дар тратила на пошив платьев. Дамиан всегда полагал, что у каждого должны быть свои увлечения. – Почему это?

– Кузина сказала… – Пегги неуверенно хмыкнула. – Она ничего особенного и не сказала, сэр. Лишь только, что в мисс Элинор есть нечто странное… Что лучше бы мне не иметь с ней дело, сэр. Мол, не доведет до добра. Возможно, кузине мисс Элинор чем-то просто не приглянулась. Но я не стала искушать судьбу, сэр.

– Поговорим о другом, – вздохнул Дамиан. – Ты знаешь что-нибудь о шептунах, Пегги?

Горничная отложила измазанную клеем палочку и удивленно и недоуменно посмотрела на Дамиана.

– Вы о тех старых сказках? Мне матушка в детстве рассказывала о шептунах, об эльфах. Говорила, когда я не слушалась, что нашепчет мне какой-нибудь колдун дурную судьбу.

– А Дженет Шарп между тем верит, что они существуют, – заметил Дамиан.

– Миссис Шарп – сильная ведьма, сэр, – отозвалась Пегги. – Из старой семьи.

– Как и ты, моя дорогая, и Федора Крушенк, и, неприятно признавать, моя мать.

– Нет, вовсе это не так, сэр, – покачала головой Пегги. – Мисс Крушенк – известная ведьма, то да. Я не знаю, сэр, ничего о вашей матери, но слышала, что говорят о Гамильтонах. А вот нам с Алессандрой бесполезно тягаться с Дженет. Нам и десятая доля того, что ей должно быть известно, не знакома. Я ведь говорю, сэр: старое семейство. Может быть, она и встречалась с тем, что для всех остальных – сказки.

Фонарь, наконец законченный, вспыхнул, бросая на стены блики и фигурные тени. Пегги пошла первой, неся его на вытянутой руке и следя одновременно, чтобы все ставни были закрыты, а шторы задернуты. Дом казался погруженным в глухую мертвую полночь. Между тем за стенами разгорался теплый, еще по-летнему яркий сентябрьский день. Обычно Дамиан, словно водевильный вампир, ощущал приход рассвета, но не сейчас. Словно вечная ночь царила в мире. От этого было не по себе.

Луч зачарованного фонаря скользил по стенам, выхватывая сумрачную темную резьбу, пыльные шторы, с которыми никакая горничная не сладит, и мрачные портреты. Изображенные на них Гамильтоны глядели неодобрительно, поджимая губы. Кроме, может быть, Джошуа Гамильтона, который всегда отличался приятным легким нравом. В его взгляде читалась насмешка.

– Взгляните, сэр, – окликнула его Пегги.

Она подняла фонарь повыше, освещая очень старый портрет, написанный на доске и обитый по краям серебром. Его оплетала темная, отливающая красным паутина.

– Я уже все убрала, сэр, и… – Пегги протянула руку, но Дамиан остановил ее прежде, чем девушка коснулась тенет.

– Нет! Я уже видел нечто подобное. Добра от этого не жди.

Пегги привстала на цыпочки, чтобы рассмотреть паутину поближе.

– Вы правы, сэр, – кивнула она. – Это черная магия.

– Верно, – кивнул Дамиан. – И знать бы, Катриона принесла ее когда-то в дом или кто-то другой? Грегори, например.

– Я осмотрю дом и найду способ избавиться от этой напасти, сэр, – пообещала Пегги, делая шаг назад и с прищуром оглядывая зараженный тьмой портрет.

– Я буду в библиотеке.

Дамиан поднялся наверх, сел в кресло и раскрыл тетрадь, исписанную убористым почерком двоюродного деда. К его разочарованию, больше о Барнабасе ничего сказано не было, и фамилия его не называлась. Да и в целом записи делались чрезвычайно нерегулярно. Двоюродный дед писал словно бы от случая к случаю. Сделанные им записи были в основном совершенно безобидны и очень забавны, хотелось зачитать их кому-нибудь. Элинор Кармайкл, например.

Обычно, когда речь заходила о женщинах, Дамиана останавливала мысль о летаргии. Ни одна женщина не заслуживает ложиться в постель с мертвецом. Элинор же… Она принадлежала дню, солнечному свету, и, как бы ни хотелось, Дамиан не мог оставить ее рядом с собой.

– Я проверила весь дом, сэр, – прервала его размышления Пегги. – Следы черной магии есть только на той картине.

– Гм… – Дамиан испытал странное тревожное чувство. – Что это за портрет, напомни.

– Очень старый, сэр, еще средневековый, должно быть. Я окропила его полынной водой. Серебро оклада должно было защитить его от воздействия черного колдовства, но со временем защита ослабла.

– Пошли-ка. –