Саймон Грин - АДСКИЕ ИГРЫТемная Сторона-7.

- Я бы мог устроить бучу, - сказал Уильям, - но мне бы хотелось попытаться самому растить Мелиссу. Глорию это не волновало, но ведь Глория до этого никогда и не была биологической мамой, не так ли, дорогая? Я не стал спорить с Папой, потому что ... ну, потому что так поступают все. Просто его...слишком много. С ним нельзя спорить, потому что у него всегда найдется ответ. Вы не можете спорить с человеком, который прожил множество жизней, который все уже раньше видел и делал. Я иногда задаюсь вопросом, каким человеком я мог бы стать, если бы мне посчастливилось родиться сыном кого-то другого.

- Не бессмертным, - сказал я.

- Это так, да, - сказал Уильям. – Это именно так.

После только что сказанного он стал нравиться мне немного больше, но мне все же нужно было задать ему еще один вопрос. - Почему вы ждали вступления в седьмой брак, чтобы завести детей?

Его лицо резко окаменело, а я внезапно снова стал врагом, который виновен во всех смертных грехах. - Не ваше дело, черт побери!

Я посмотрел на Элеонору, но она лишь холодно взглянула в ответ. Я на мгновение прикоснулся к чему-то внутри них, но этот момент прошел. Поэтому я посмотрел на Глорию и Марселя в их дальнем углу.

- У кого-то из вас есть что сказать?

Глория и Марсель посмотрели на своих супругов и покачали головами. Им нечего было сказать. Это было именно то, чего я ожидал.

Я оставил их вчетвером в Библиотеке, тщательно закрыв за собой дверь, и повернулся к Гоббсу. - Остался еще один член семьи, которого я не видел. Павел Гриффин.

- Мастер Павел никогда ни с кем не встречается, - рассудительно ответил Гоббс. – Но, если вы хотите, то можете с ним поговорить.

- Вы меня конкретно достали, Гоббс.

- Это включено в услугу, сэр. Последнее время мастер Павел редко выходит из своей спальни. Этот подростковый возраст... Он изредка связывается по внутреннему телефону, а пищу для него слуги оставляют под дверью. Вы можете попытаться поговорить с ним через дверь. Возможно, он отзовется на новый голос.

Снова назад по коридорам к лифту, а потом опять на верхний этаж. Мне не приходилось столько ходить пешком уже много лет. Если мне еще раз придеться вернуться в Гриффин-Холл, я возьму с собой велосипед. Мы вновь оказались перед очередной закрытой дверью спальни. Я очень вежливо постучал.

- Это Джон Тэйлор, Павел, - я изо всех сил старался говорить в моем самом безобидном стиле «я-здесь-только-чтобы-помочь». - Могу я поговорить с тобой, Павел?

- Вы не можете войти! - раздался пронзительный, почти визгливый подростковый голос. - Дверь заперта! И защищена!

- Все в порядке, Пол, - быстро сказал я. - Я просто хочу поговорить. Об исчезновении Мелиссы.

- Ее забрали, - ответил Павел. Было похоже, что он прямо за дверью. В его голосе не было...тревоги или впечатлительности. Там был страх.

- Они пришли и забрали ее, и никто не смог их остановить. Сейчас она, наверное, уже мертва. В слудующий раз они придут за мной. Вот увидите! Но им меня не найти...потому что меня здесь не будет.

- Кто они такие, Павел? Кто по-твоему забрал Мелиссу? Кто собирается прийти за тобой?

Но он ничего не сказал. Я слышал, как он хрипло дышит по другую сторону двери. А, может быть, плачет.

- Павел, послушай меня. Я - Джон Тэйлор, и меня боится почти столько же народа, как и твоего деда. Я могу тебя защитить...но мне нужно знать, от кого. Просто скажи мне имя, Павел, и я сделаю так, что они оставят тебя в покое. Павел? Я могу защитить тебя...

И тут он рассмеялся. Низкий, короткий и ужасно безнадежный звук. Никто настолько молодой не может издать подобный звук. Я попытался снова разговорить его, но он не отвечал. Возможно, он все еще стоял за дверью, а возможно, и нет. В конце концов, я посмотрел на Гоббса,но он покачал головой, его мрачное лицо было, как всегда, непроницаемым.

- Павла осматривал доктор? – тихо спросил я.

- О-о, несколько, сэр. Гриффин настоял. На самом деле, - все врачи, какие только есть. Но все они были единодушны, что с мастером Павлом ничего плохого, или, по крайней мере, ничего, что они могли лечить. В последнее время мисс Мелисса была единственной, с кем он разговаривал. Теперь, когда ее не стало...я не знаю, что станет с мастер Павлом.

Мне не хотелось оставлять Павла в таком состоянии, но я не видел, что еще я мог бы сделать. Разве что выбить дверь, силой утащить его из Поместья и спрятать его в одном из моих убежищ. Сомневаюсь, что Гриффин был готов пойти на такое. В конце концов я ушел, оставив Павла в покое, в его заблокированной и защищенной комнате. Мне нравится думать, что я мог бы ему помочь, если бы он мне позволил. Но он этого не сделал.

Гоббс сопроводил меня обратно к входной двери и убедился, что кейс был при мне, когда я уходил. Как будто была хоть малейшая возможность, что я могу забыть миллион фунтов наличными.

- Что ж, Гоббс, - сказал я. - Это была интересный, хотя и не особо информативный визита. Можете доложить Гриффину, что я буду предоставлять ему отчеты, когда у меня появится что-нибудь полезное для него. Полагаю, джунгли не станут атаковать мою машину при выезде.

Гоббс зашел настолько далеко, что снова поднял одну бровь. - Джунгли напали на вас, сэр? Этого не должно было случиться. Всем разрешенным посетителям обеспечено безопасное передвижение вверх по холму к Поместью. Это часть комплекса безопасности.

- Разве что, кто-то не хотел, чтобы я был здесь.

- Уверен, вам постоянно будут об этом напоминать, сэр, - сказал Гоббс. И захлопнул дверь у меня перед носом.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ГДЕ ВСЕ ТЕБЯ ЗНАЮТ.

Итак, у меня есть жертва, которая могла пропасть, но могла и не пропадать, и семья, которая может хотеть, а может и не хотеть ее найти. А еще Кто-то очень могущественный заблокировал мой дар, с помощью которого я все нахожу. Некоторые дела, как известно, просто не могут идти хорошо. Я вернулся в футуристический автомобиль Мертвеца, и он повез меня обратно к подножию холма. И по мере того, как мы легко скользили сквозь нависающие со всех сторон первозданные джунгли, растения отступали от обочины дороги, освобождая нам место. Ничто и никто не побеспокоили нас за все время обратного пути вниз по склону, и вскоре мы миновали огромные железные ворота и снова оказались на обычной Темной Стороне.

Автомобиль силой влился в нескончаемый поток машин, и пока он плавно нес меня назад в черное сердце Темной Стороны, я сидел, размышлял и хмурился. Один из первых тяжелых уроков, которые преподает вам жизнь, - это никогда не вмешиваться в семейные споры. Вам не победить, какую бы сторону или позицию вы ни принимали, потому что такие споры касаются не фактов или разума, а эмоций и истории. Кто и что сказал тридцать лет назад, и кому на дне рождения достался самый большой кусок торта. Старые обиды и старые дрязги. Именно такие мелочи действительно преследуют людей, все остальное забывается.