Александр Покровский - Не надо оборачиваться

— Вы помните ориентировку на банду, помеченную татуировками «крест в круге»?

— Что-то такое припоминаю. Они якобы собирались убивать каких-то чудовищ серебряными пулями. Труп старика, я так понимаю, их работа?

— Да.

— И что с того?

— Товарищ Нежный, найдите мне хоть кого-нибудь из чудовищ и этих, татуированных. Я никогда не имел дела с настоящими террористами, так что сам не справлюсь.

— Справитесь, и легко. Найти этих типов можно в морге. Трое татуированных и одно старое чудовище.

— Не валяйте дурака. Вы прекрасно поняли, что они мне нужны живыми. Мы должны немедленно пресечь это безобразие, пока ещё не поздно. Под угрозой само существование нашей страны.

— Пока не услышу, чем эти сумасшедшие так опасны, буду считать, что вы преувеличиваете, товарищ подполковник. В Богом забытом областном центре две небольшие банды затеяли разборку, причём настолько аккуратно, что гибнут только они, и это чему-то там угрожает в масштабах страны? Уж простите, не верю. Это не стоит даже одного дня моего отпуска.

— Есть кое-какая дополнительная информация, ещё более секретная, — подполковник надолго задумался. — Скажите, Нежный, ваша супруга крепко спит?

— Думаю, да. А что?

— Ей этого знать ни в коем случае не следует. А вам — пожалуй, можно. Так вот, эти татуированные — члены организации под названием «Ван Хельсинг». О ней почти ничего неизвестно. Возникла она в Румынии, точнее, в Трансильвании, но сейчас их штаб-квартира, по разным данным, расположена не то в Швейцарии, не то в Израиле, не то в США. Скорее всего, в США. Финансируются ЦРУ, поддерживается Ватиканом. Их лозунг — уничтожать нечисть, где бы она ни обитала. Теперь понимаете?

— Не понимаю. Три Вани из Хельсинки пошли убивать смертельно больного старика. Дама, которую трахал этот почти мёртвый старик, прикончила их всех с лёгкостью необыкновенной. Предлагаете панически бояться такую серьёзную организацию?

— Панике, товарищ Нежный, поддаваться ни в коем случае не следует, но также не следует забывать о том, что в конце восьмидесятых эти, как вы выразились, Вани практически полностью уничтожили правящую верхушку Румынии. А мы ведь румынских товарищей предупреждали, но они, увы, не вняли. Им тоже казалось, что эти пареньки с татуировками — безобидные сумасшедшие. И закончилось у них всё довольно-таки жутко. Очень не хотелось бы повторения чего-нибудь подобного у нас. И не думайте, что раз трое убиты, то там больше никого не осталось. Боевиков у них около миллиона, а при необходимости завербуют ещё. Идея же прекрасная — избавим наш мир от адской скверны. Наивные романтики охотно вступают на место павших, заполняя прорехи в рядах. Тем более, за деньги.

— Здорово! Некая террористическая организация базируется в США, имеет поголовье около миллиона, финансирование наверняка тоже неслабое, а изничтожить её или хотя бы остановить должен майор провинциального угрозыска при поддержке подполковника, в глаза не видевшего живых террористов? Вам самому не смешно?

— Мы должны разобраться с теми, которые проникли на нашу территорию. Их не миллион и даже не тысяча. Остальное — не наша забота. А вы, товарищ Нежный, понадобились, потому что тут замешана магия, а кроме нас с вами, никто с магами ещё не сталкивался.

— Не вижу никакой магии. Хоттабыч — просто фокусник, а никакой не маг.

— Как же нет магии? Женщина, застрелившая боевиков, исчезла с места преступления через окно, не оставив следов.

— С чего вы взяли, что через окно? Потому что окно было открыто? А если бы была откинута крышка унитаза, вы бы решили, что она ушла через канализацию? Точнее, уплыла.

— Ну, и как же она, по-вашему, покинула квартиру старика?

— Через дверь, конечно же. Там толклись патрульные, бригада скорой, санитары с труповозки, оперативники, эксперты и хрен знает, кто ещё. Ей было достаточно надеть белый халат и уйти с медиками, никто бы ей ни слова бы не сказал, и даже внимания бы не обратил.

— А окно тогда зачем открыла?

— Чтобы вы подумали, будто она превратилась в летучую мышь, — подсказала Нежная.

— И давно вы не спите? — мрачно поинтересовался подполковник. — Много ли особо секретного услышали?

— Нет, ничего не слышала. По крайней мере, о Румынии — точно совсем ничего. А о Хельсинки — ещё меньше.

В аэропорту подполковника и супругов Нежных встречали три бойца невидимого фронта на трёх машинах. Зачем так много, майор не понял, а спрашивать поленился. Федералов сразу же уехал по каким-то своим служебным делам, а вот Нежный — не захотел. Третий шофёр поначалу немного растерялся, а потом решил пристроиться позади машины, которая повезла супругов домой.

— Юра, а тут можно говорить? — робко поинтересовалась жена. — Этот не подслушает?

— Обязательно подслушает, — вздохнул Нежный. — Но ты говори. Мне приятно слышать твой голос.

— Ой, ты в Турции стал таким… таким…

— Каким?

— Неотразимым, вот. Приятным и неотразимым.

— Я и раньше был приятным и неотразимым.

— Когда-то был, да. И ещё ласковым. А потом эта твоя проклятая работа…

— Лучше уж проклятая работа, чем проклятая безработица. Согласна? Ты что-то хотела спросить, милая? Спрашивай.

— Юрочка, а этот мутный тип, Федералов, он не врал, что эти, которые из Хельсинки, сделали переворот в Трансильвании?

— Врал, конечно. И про миллион боевиков — тоже врал. Там не миллион боевиков, а самое большее — сотня босяков. Как иначе назвать этих троих киллеров-неумех, которых пристрелила неизвестная девица? Пошли на охоту, и сподобились пальнуть только один раз на всех троих, надо же. Просто суперпрофессионалы, обильно финансируемые ЦРУ. Запросто могут сделать у нас государственный переворот.

— У нас в городе?

— Нет, весь город им не удержать, они же мёртвые. А вот городской морг — вполне реально. Но наш спецотряд справится с этими зомби.

— Юра, я же серьёзно спрашиваю. Товарищ Федералов самом деле боится, что эти Хельсинки нашу страну захватят?

— Кто его поймёт? Но, думаю, всё же вряд ли.

— А я, кажется, поняла, зачем они ему.

— И зачем?

— Если он их найдёт, то сможет подбрасывать им дезинформацию. Юра, ты же знаешь, что такое дезинформация?

— Нет, конечно, откуда мне знать?

— Это ложные сведения. Обман.

— Спасибо, милая, запомню. И что за обман он им подбросит?

— Вот смотри. Допустим, есть враги, которые закона не нарушают, а их всё равно нужно убить.

— Нужно — значит, убьют. Уже не раз убивали. Чем им поможет горстка сумасшедших фанатиков?

— А ты представь, что их убедили — это не просто враг, а настоящая нечисть. И Хельсинки его убивают. А если вдруг провал — виноваты какие-то сумасшедшие фанатики, а федеральная спецслужба ни при чём.