Леонида Подвойская - Изродок

Но какой все- же молодец!

- Это! Ответил он за меня. Обновка. Одноклассница говорила. Эээ Ирина Меркурьева, да?

Интересно, почему Бычек ему не предложил работать на пару?

- Нет. Дешевка, - рассмотрел он бусы. - Дешевка. Так что, все это - очень остроумная, но версия. Разве что… Кто из ментов в этом копался?! Нет, не к тебе вопрос. Спасибо. О другом теперь. Коротко - «да» или «нет»?

- Коротко - нет.

- Коротко - почему?

- К каждому когда-то нагрянет справедливость.

- Понял. Не развивай. Но ведь сдохнешь. Как остальные.

- Лучше…

- Понял и это. Не развивай. Иди. Но когда ни будь, если выживем, проговорим. Зла не держу. На больных и мертвых не обижаюсь.

- И к каким я отношусь я?

- К мертвым, конечно. Прощай. Из группы ты выведен. По профнепригодности.

- Но это…

- По другому будешь гнить в районе. А так - прямая дорога к бычку.

- Я бы мог по собственному желанию.

- Виталий… - Чума вдруг встал и взял меня за плечи, заглянул в глаза. Острый взгляд, но не злой. И где-то в самой глубине - ну, страдающий, что ли?

- Виталик, я… ну, не должен ничего объяснять. Ты уже третий, которого я вот так отправляю. Это не мои правила. Я как… как… ну, как ротный, отдающий своих лучших разведчиков в полк. А их там… А они там… а я все равно отдаю лучших. Самых чистых. Самых честных. Самых способных. Потому, что знаю - они там нужнее. И… и поверь, лучше бы сам на смерть…

- Ну, вы уже и застращали…, - попытался я обратить в шутку этот неожиданный прилив откровения.

- Тебя застращаешь! Ну, все. Иди. Дел по горло.

- И все же, это не они…

- Иди, щегол! Уж без тебя разберемся.

Когда я вышел из прокуратуры, стыд прожигал душу насквозь. «Самых лучших, самых честных». Понимаешь, честных! Че-е-естных. А у тебя в это время - краденные драгоценности. «Кто из ментов»? И найдут какого несчастного старлея, который привез этот ящик с места происшествия. Или из морга. Не принято на месте происшествия трупов раздевать. Снимать там ожерелья, бусы, кольца… Нет, когда родственники рядом, можно и предложить. А когда вот так - все в крови. В крови. А бусы то не были. Если вспомнить ранения… Кто - то вытер. Но кто? И зачем? Ай, все равно. Неважно сейчас. Важно, что ты - ворюга. Или…?

- О! Важняк! Здоровеньки буллы! Что здесь? Неужели кто из наших - убийца?

Тот самый Женька. Совсем не заметил, как прибрел к школе. И зачем, спрашивается. Каникулы же!

- А я догадываюсь, кого ты выслеживаешь! - приблизил он ко мне страшные глаза. Наркот. Господи, в таком возрасте - и уже. - Но имей в виду, Тамары тебе не видать, старый педо…

Он не договорил, как уже лежал на земле. Подняв его, я хорошенько встряхнул пацана.

- Слушай, детка. Я хотел по - хорошему. Еще вчера. А сегодня уже наплевать. Полежал? За Тамару таких как ты еще шестерых положу. И слушай внимательно - Не про тебя, наркот, девушка. Все, отвали.

Мы разошлись. Он что-то еще бормотал обидное мне в спину, но больше связываться со шпаной не хотелось. Ну, куда теперь? До вечера еще ого -го! А вот решу-ка я вопрос с этими украшениями. Жгут, жгут сердце и душу в прямом и переносном смысле. А потом… А не полазить ли мне по Инету за кое-какой информацией?

Тамара вышла из «музыкалки» - шумного трехэтажного здания сразу после семи.

- Ну, молодец! - на подбежала ко мне и как-то обыденно чмокнула в щеку. Но не как братика, нет, ребята! Тут уж я кое-что понимаю. Как девушка, сделавшая выбор. Может, не на всегда, может - не на год и не на месяц. Но сейчас и на сегодня - точно. Сегодня - я ее парень. А завтра? А завтра… Но не хотелось думать про завтра.

- А где твоя скрипка?

- У меня не скрипка. У меня рояль.

- Эх, жаль, рядом его нет. Где-нибудь в кустах. Я бы сейчас…

- Хватунишка! Хотя… Не все потеряно. Мы идем ко мне домой.

- Это еще…

- Зачем? Ну, договор у меня такой с родителями. Обязательно знакомлю со своими… друзьями. Кто не хочет, сразу отваливает. Как ты?

- Да че тут такого-то. Не свататься же… Хотя…

- Ну-ну? Что «хотя»?

- Знаешь, уезжаю я завтра.

- Уже? Тогда… тем более, пошли!

Господи, как я не люблю ходить к родителям девушек! А тут еще к родителям малолетки - такой громила. С другой стороны - явно же не свататься. А что тогда? Зачем? Дружок? Ай, не пойду, да и все!

- Но я же говорю - завтра уезжаю!

- Пошли - пошли.

- Но лучше бы погуляли, или, если хочешь, как вчера…

- Пошли! Да не бойся, они у меня хорошие.

- Да и не боюсь я. Просто неудобняк. А, ладно.

Квартирка была маленькая. И не уютная. И родители мне поначалу… ну, так себе. Хоть бы очки одели что ли. А то этот невидящий взгляд… Но Тамара их, видимо, очень любила и ни на что такое не обращала внимания.

- Вот, папулька. Познакомься. Виталий… Леонидович. Важняк. Я вчера вам рассказывала.

Ого! Рассказывала. Интересно, что? Ну, наверное, что - то хорошее, если предок заулыбался, протягивая руку. Подошла, улыбаясь и мать.

- Ну, за стол, за стол! - после взаимного представления пригласила хозяйка.

На маленькой кухне мы устроились только благодаря овальному столику. Здесь хозяйничала, конечно, Тамара а я смог более внимательно рассмотреть хозяев. Мать Тони была когда-то пронзительно красива. И отец, видимо, тоже. Гены.

- Так вы это убийство расследуете? - завязал беседу Леонидович. И вы этих нелюдей найдете?

- Да, конечно!

- Вы максималист, молодой человек. Это хорошо. Черта, присущая молодости. А сколько вам лет, позвольте поинтересоваться?

- Двадцать два.

- Ого! И уже следователь? Или практика?

- Нет. Университет я уже закончил, сейчас уже получил юриста третьего класса. Лейтенанта то есть.

- И расследуете такое дело?

- Тоня должна была сказать - в составе группы.

- Да, конечно. Слышали. Ну что же, за знакомство. Рад. У Тони все в друзьях шпана какая-то…

- Ай, папка…

- Шпана! тот же Женька. А тут, хоть будет побеседовать с кем.

Так вот почему злобствует тот наркот. Ревность?

- Ну, давайте еще по одной. Мы то довольно редко, так, по случаю гостей.

По тому, как дрожали руки с рюмкой, я понял - врет папаша. Спивается потиху.

- Скажите, а живете вы где? - поинтересовалась мать. Ксения Феофиловна. Надо же отца ее угораздило. Феофил!

- Отец в столице, а я по распределению… но сейчас возвращаюсь, наверное.

- Да, столица… Шумит, наверное? Ладно! За любовь! - поднялся отец.

Выпили стоя. Вообще-то коньяк был очень хорош. Это что, специально доля меня? вдруг стало стыдно, что я без подарков. Вообще без ничего.

- А… в Оперном вы давно…? - начала Феофиловна.

- Давно. Я, честно говоря, недолюбливаю оперу. Не понимаю. Или не дослышиваю? Но эти все голоса как-то сливаются в один гул и начинает болеть голова.