Анна Орлова - Любовь до гроба

Ознакомительный фрагмент

– Вы когда-нибудь имели дело с бойцовскими псами?

София неуверенно кивнула, а господин Рельский согласно склонил голову.

– Тогда вы представляете, насколько опасны они без хозяина, – продолжил Шеранн.

София передернулась, вспомнив виденные когда-то следы укусов – а то была всего лишь овчарка! Настоящие бойцовские псы намного страшнее и опаснее.

– Но какое отношение это имеет… – недоуменно начала молодая женщина, однако дракон не дал ей договорить.

Он преспокойно сунул руку прямо в камин. София вскрикнула, представив, что, должно быть, он ощущал в этот миг, но лицо Шеранна было безмятежно. Пламя танцевало вокруг его руки, лизало пальцы, будто собака ладонь обожаемого хозяина. Вот в огне мелькнула оскаленная пасть, пес взглянул на замерших людей и безразлично отвернулся. Миг – и снова лишь языки пламени умильно вились вокруг плоти дракона, не причиняя ему ни малейшего вреда.

– Огонь – часть меня, – нарушил ошеломленное молчание Шеранн, удивительно нежно улыбаясь. – Когда я в этом облике, он служит мне. Если бы там, в библиотеке, было драконье пламя, его бы мог погасить только один из нас.

– Но разве вы не можете разжечь обычный огонь? – тихо спросил Ярослав, все еще под впечатлением от продемонстрированного зрелища – язык не поворачивался назвать это фокусом.

– Нет, – покачал головой Шеранн. – Любое пламя, жизнь которому дал дракон, – это драконье пламя. Потому я уверен, что ни один из нас не разжигал тот пожар. Впрочем, госпожа Чернова вполне может проверить мои слова. Не так ли, прекрасная дама? – иронически поинтересовался он у Софии, заставив ее стряхнуть странное оцепенение. Теперь ей казалось, что огонь в камине живой, что он того и гляди вырвется наружу… Страшно.

– Не премину воспользоваться вашим щедрым предложением, – ответила она чопорно, но предательский румянец ее выдал.

Господин Рельский удивленно приподнял темную бровь, но промолчал.

Дракон вызывал у Софии смятение и досаду. Если хищник вчера рычал и пытался вас съесть, а сегодня любезничает как ни в чем не бывало, вы поневоле станете искать подвох. Неудивительно, что в его присутствии женщине изменило привычное спокойствие!

– А как вышло, что вы приходили в библиотеку? – Мировой судья поспешил предупредить разгорающуюся ссору.

– По случаю, – объяснил дракон, грустно улыбнувшись и разведя руками. – Я ведь никак не мог предугадать, что этот невинный поступок окажется роковым.

– Но почему вы интересовались именно этим проклятым дневником? – раздраженно воскликнула госпожа Чернова.

– А вот этого я не скажу. – Дракон обворожительно улыбнулся, и в глубине его темных, чуть раскосых глаз блеснула яркая вспышка огня, отчего София едва не забыла о своем вопросе. И прежде чем она успела возразить, Шеранн добавил: – Клянусь, это не касается людей. Это наши, драконьи, секреты.

– Думаю, в этом нашему другу можно доверять, – поразмыслив, признал мировой судья. По привычке он немногословно, но очень точно формулировал свои мысли. Именно «в этом» и «нашему другу» София разгадала намек и поморщилась. Она не желала иметь с Шеранном никаких дел!

– Милой даме нельзя столько хмуриться – от этого появляются морщины…

За доброжелательным тоном дракона скрывалась колкость. Молодая женщина не нашлась что ответить.

– Чего именно вы ожидаете от нас? – тут же спросил господин Рельский, видя ее замешательство.

– Я не смогу затеять собственное расследование – со мной не станут разговаривать, да и на место событий не пустят, – устало объяснил дракон, потер переносицу, вздохнул и просто закончил: – поэтому мне нужна помощь.

– Не понимаю, почему мы должны помогать вам! – промолвила София с некоторым сомнением.

Как же ей недоставало поддержки мужа! Ей отчаянно хотелось, чтобы кто-то взял на себя все трудности, сильною рукой отодвинул беду. До слез тяжело быть одной…

На скулах дракона заиграли желваки, он стиснул кулаки и, казалось, готов был взорваться, но с явным трудом сдержался.

Не зря его имя Огненный Шквал, подумала София. Столь же порывистый, взрывной и неожиданный, тем не менее он обладал способностью быстро обуздывать свой норов. Она вдруг поняла, что он намеренно ее пугал.

– Госпожа Чернова, – не без внутреннего протеста дракон выговорил ненавистное «госпожа», – я уже попросил у вас прощения. Согласитесь, у меня были причины так поступить.

– Принимаю ваши извинения, – грациозно склонила темноволосую голову София. – Однако все равно не могу уразуметь, почему мы должны вам помогать!

– Боюсь, у вас нет выбора, – вмешался господин Рельский. – Наша с вами соседка, госпожа Шорова, сообщила о том, что видела вас в ту памятную ночь крадущейся по дороге. Как вы понимаете, это навлекает на вас подозрения. К тому же она весьма прозрачно намекала на некие особые отношения между вами и покойным.

– Что?!

Молодая женщина покраснела от возмущения. Быть может, это странный розыгрыш?! Нелепая шутка?

Однако мировой судья смотрел на Софию вполне серьезно и сочувствующе. Госпожа Чернова перевела взгляд на Шеранна и стиснула зубы: на его лице читалось нескрываемое злорадство. Еще бы – теперь бывшая госпожа обвинитель вынуждена сама защищаться от несуразных подозрений.

– Как опровергнуть эту нелепую ложь? – совладав с чувствами, требовательно спросила София.

Она старалась не смотреть на дракона, испытывая с трудом сдерживаемое желание сказать какую-нибудь колкость.

– Я не знаю, – покачал головой Ярослав. Он немало времени посвятил поиску иного выхода и вынужден был признать, что не в силах его найти. Впрочем, существовал еще один вариант, но мужчина весьма сомневался, что София пожелает им воспользоваться. Хотя попробовать, несомненно, стоило. – Вы можете быть уверены, я вас не оставлю и сделаю все возможное.

Молодая женщина ощутила искреннюю признательность, найдя столь желанную поддержку.

Господин Рельский не стал скрывать действительное положение дел.

– Я пытался повлиять на барышень Ларгуссон и госпожу Шорову, но безуспешно. Следовательно, в ближайшее время все станет известно.

– Быть может, пригласить малиновок?[25] – с робкой надеждой спросила София.

– Не думаю, – ответил господин Рельский, пожав плечами. – На кону слишком серьезные политические интересы, а малиновки напрямую подчинены полиции.

На мнение и действия столичных полицейских мировой судья влияния не имел, так что предпочитал оставить расследование инспектору Жарову, на которого несложно надавить в случае надобности…