Сергей Гомонов - Пари с будущим

— Я не мог позвонить.

— Как не мог? На работе тебя все потеряли, дядя Руся всех своих знакомых полицашек задергал, а ты не мог позвонить?! Ну, ты даешь!

— Аникин жив?!

— Па, ну что ты такое говоришь? — возмутилась Светланка и, чуть не плача, повисла у меня на шее. — Почему дядя Руся не должен быть жив?

Да, да, я совсем ничего не знал об этой новой реальности, где не было Второй мировой войны и не погибло почти тридцать миллионов людей, где жив Руслан Аникин, а взрослая Светка Еремеева зовет меня отцом и, в точности как ее мать, от волнения трещит без остановки. А еще в этой реальности совсем глупо и бесславно лишился своей очередной жизни асура Тарака, называвший себя Трансцендентным, и я стою, как посторонний, до сих пор не в состоянии поверить избавлению.

— Что это за парень? — я указал на выползшего из канавы шофера фуры.

Кругом суетились какие-то люди, но мне сейчас было плевать на их эмоции. Нас тут было трое — и всё. И я хотел знать имя третьего.

— Это Лёха, сын бабушкиной соседки по даче. Из-за этого урода погибли, наверное, хорошие люди…

Я покосился на горящие остатки «броневичка» Стяжателя, на его собственные клочки, размазанные по рельсам, и покачал головой:

— Насчет твоей последней фразы… Видишь ли, Светланка, я думаю, три утверждения из четырех в ней неверны.

— А какое из них тогда верное?

— О том, что они погибли. Подожди-ка, — я отстранил приемную дочь и подошел к горе-водиле.

От парня несло блевотиной, но он казался вменяем.

— Алексей?

— Д-да?! — полуспросил-полуответил он, вскинув на меня взгляд.

Я присел на корточки:

— Как твоя фамилия?

— Бекетов.

— Это фамилия твоего отца?

— Нет, мамы. Они… они не женились.

— А фамилию отца ты знаешь?

Он утвердительно кивнул, проглотил слюну и только потом ответил:

— Ковалец.

Я поднялся и протянул ему руку:

— Ну что ж, Алексей Игоревич, вставайте. Это был всего лишь несчастный случай, Картикея ты бедовый!

И не нужно было этой парочке никакой спецподготовки, выучки бойцов секретного подразделения и трех высших образований. Достаточно того, что охранник Селезинских складов Игорь Ковалец внял нашему с Шивой пророчеству и тогда, двадцать лет назад, не остался в гараже прогревать машину. А позже его благополучно родившийся сын Лёха запал на красавицу-соседку, да так запал, что в один прекрасный день откликнулся на первую же ее просьбу подвезти до города на рабочей фуре, даже не подозревая, что в системе неисправности.

Верно говорят, верно: странная штука эта история!..

Со стороны города под какофонию сирен мчались полицейские автомобили, машины «скорой» и два наших красных «носорога». И медики за компанию с моими коллегами здесь были уже никому не нужны…

Она ждала моего пробуждения, с закрытыми глазами сидя возле капсулы в позе лотоса. Ее биокукла была создана такой похожей на нее настоящую, что, проснувшись, я еще долго не двигался и смотрел на нее. Наконец губы Савитри дрогнули в улыбке:

— Если я буду молчать еще сутки, ты все это время так и станешь притворяться спящим? — спросила она, а я следил, как док в разговоре слегка касается их кончиком языка, чтобы избавить нежную кожу от сухости жаркого здешнего воздуха.

— Хоть вечность. Где мы сейчас? И когда?

— Это побережье будущего Бенгальского залива, Двапара-юга, Агни. Так решили считать. Эпоха наших предшественников заканчивается, наша — еще не началась. При датировке ее в священных текстах, конечно же, слегка погорячились, но суть одна: мы в доисторической древности, огонек.

Я пошевелил руками, распутал сплетенные в той же медитационной позе ноги. Последствия долгого сна почти прошли, и мне удалось встать. Тогда поднялась и Савитри.

— У тебя всё получилось?.. — с затаенной тревогой спросила она.

Я не сдержался, ухватил ее за руку, привлек к себе, но Савитри опередила и, не закрывая незрячих глаз, впилась поцелуем мне в губы. Мне казалось, прошло миллион лет с той поры, как мы видели друг друга последний раз, и не было нам никакого дела до окружающих нас в лаборатории капсул, приборов и прочей техники.

— Расскажи, — попросила она, когда безумие первых минут встречи схлынуло и мы вышли в город.

По словам Савитри, узнав о моем скором пробуждении, наши уже часа полтора собирались у небольшого пригорка, почти не укрытого кронами деревьев. Когда мы явились, все были в сборе, и я более или менее складно пересказал им события, случившиеся со мной после того, как Шива и Савитри была переброшены сюда «Тандавой» из времен Леонардо.

Док покачала головой:

— Теперь я понимаю, зачем папа тогда попросил ему помочь с мнемоникой… Значит, если бы я могла видеть, как все, то встретив тебя наяву, сразу узнала бы по тому образу, что мы извлекли тогда из памяти отца…

— Наверное, но разве это что-нибудь изменило бы?

— Нет… Я все равно больше ничего о тебе не знала…

— И какие странные хронологические рывки в твоих перемещениях! — удивилась Тэа, одетая в какую-то длинную светло-серую тунику наподобие греческой, и я невольно улыбнулся ее сходству с подросшей Светланкой… с племянницей, выходит!

— Да, и я тоже еще не понимаю их закономерности…

— Ты устранил возможные петли времени, — проговорил заместитель Аури, вайшва Йама, пристально взирая на меня. — Похоже, что так. Тебя протащило по этим «затяжкам» в материи бытия. Я думаю, что нынешняя Трийпура — это последняя наша проблема.

— Может быть…

Шива покосился на меня. Было видно, что ему не понравилось это мое неуверенное «может быть». Вероятно, он считал, что если у меня симбиоз с сурой — не знаю, как иначе назвать это состояние, — то я должен уметь объяснить все на свете. Но теперь даже сура не мог угадать происходящее под наслоением действий Стяжателя и его орды.

— Скажи — между нами троими — о чем все-таки думаешь с этими «петлями»? — спросил Танцор, когда мы с ним и Савитри, отделившись от остальных, отправились по городу: они решили устроить мне экскурсию.

— Я не знаю про петли ничего. У меня сложилось впечатление, что Стяжатель, получив по уху, пошел ва-банк и напоследок решил подложить нам самую грязную свинью, со Второй мировой, когда ему не удалось добить меня в реинкарнаторе. И в результате выяснилось, что история, с которой был знаком Денис Стрельцов и все его современники, — это история той ветки времени, которую успешно реализовал Тарака, сбежав от меня со станции уже после того, как убил нас троих. Когда же я разрушил его планы, его ветка-новодел исчезла, а меня автоматически перенаправило в старую, настоящую ветку, где Второй мировой не было. Её, то есть Завершающую войну, как раз и готовил Стяжатель из прошлого, еще не знающий о том, что петля в будущем расцеплена. Получается, что на «Трийпуру» тогда, после проникновения в эпоху Че, он вернулся именно после смерти на переезде, размазанный по рельсам, озлобленный, и начал попытки нейтрализовать своих будущих невольных убийц, еще толком не разобравшись, что произошло. Почему он и повел агрессивную политику, захватив сознание громилы-охранника и взяв в заложники Варуну, Аури и Виллара. Но не забывайте, это только мои догадки, и я могу ошибаться…