Ядовитая - Анна Сергеевна Одувалова

твоих проблем. Тебя снова будут пытаться отправить из страны, а я буду вынужден вылавливать и после этого на законных основаниях сажать под арест в камеру, где тебе, судя по всему, не очень понравилось. А я не хочу этого делать.

– И что заставило тебя поменять мнение? – с усмешкой спрашиваю я. – Изначально ты хотел именно этого.

– Это дело сложнее, чем кажется, – раз. Ты сотрудничаешь – два. Я действительно не вижу у тебя мотива – три. И кто-то хотел убить тебя – четыре. Достаточно?

– Более чем.

– Сейчас я спрашиваю не как законник. За что ты могла его убить?

– Не знаю. Ни за что. – Я качаю головой. – Только с ним познакомилась. Я вообще не представляю, как уехала с ним домой! Пойми меня, я красива и богата, у меня нет привычки прыгать в платформы к левым парням.

– Платформа была твоя.

– Тем более! – Я фыркаю. – Тащить в свою платформу не пойми кого вообще не моя тема.

– Ты употребляла?

– Нет.

– В твоей крови был серый дурман. Ты же понимаешь, что это отягощающее? Под серым дурманом тебе могло причудиться все что угодно. Там и мотив не нужен. Если бы не это, все было бы проще. И для тебя самой.

– И еще раз нет, только не его. Слишком много у меня связано с ним личного, я никогда по своей воле не приму эту дрянь.

– Но принимала, Клэр.

– Все совершают ошибки.

– Для тебя они могут стать фатальными.

– Ты же сказал, что дело сложнее…

– Это не исключает того, что его убила ты. Что ты пила тем вечером?

– Шампанское, бутылку открыли при мне. Я всегда заказываю в одном месте. Это была обычная бутылка шампанского, одна из коробки. Я взяла сама и попросила открыть.

– То есть туда подлить наркотик никто не мог?

– Исключено.

– А еще? Может, было что-то еще, что ты не сказала нам?

– Точно… – Я замираю. – Парень угостил меня коктейлем! Причем, знаешь, что странно? – Дерек не стал послушно спрашивать «что», просто внимательно на меня посмотрел. – Мы сели за столик, который был забронирован для меня, и тут же подошел официант. Тогда я не обратила внимания, но, кажется, Дар был удивлен. Впрочем, он не стал отрицать, что коктейль для меня.

– Ты знаешь этого официанта?

– Конечно. Я не беру людей с улицы.

– Найдешь его контакты? Не сейчас. Мне нужно связаться с распорядителем. Она всем заведует. Потом еще что-то пила или ела? – продолжает допрос Дерек.

– Нет. Потом начинается провал. Но не сразу… просто все события тускнеют перед глазами. Мне кажется, что и коктейль я поэтому сразу не вспомнила. Не думай, что я не сказала из-за блажи.

– Я вообще не знаю, что думать в последнее время. – Дерек вздыхает и устало трет переносицу. – Иди, спи. Завтра решим.

Просыпаюсь от криков и угроз, которые доносятся из коридора. Они врываются в мое сознание и дезориентируют окончательно. Я не сразу могу понять, где я и как тут очутилась. Вообще, что вчера произошло. Слышу тихий, уверенный голос Дерека, что он говорит, разобрать не могу, и папин на повышенных тонах. Его, подозреваю, слышат даже соседи этажом ниже.

– Ты не понимаешь, с кем связался! Где она? Тебя уволят! – В общем, стандартный набор разгневанного отца, в руках которого деньги и власть.

Скатываюсь с кровати и натягиваю помятую рубашку Дерека. Боги, представляю, в каком виде явлюсь перед папой! С другой стороны, зато живая. А выбор у меня небольшой: или трусы и простыня, или мужская рубашка. Мятое и грязное платье осталось в ванной. Надеюсь, Дерек его утилизировал.

Мелькает мысль отсидеться тут, но я не могу. Папе нельзя так нервничать. У него сердце, лекари просили не перенапрягаться. Бессонные ночи, работа целыми сутками к пятидесяти дали о себе знать. Поэтому я выхожу и с порога говорю:

– У меня все нормально! Тебе нельзя орать!

– Ты! – Отец облегченно выдыхает и снова поворачивается к Дереку, который стоит, скрестив на груди руки, и молчит. Только бросает на меня короткий оценивающий взгляд.

Прикидывает, как я себя поведу? Да, обвинить его в домогательствах сейчас отличный вариант, только вот я не для того сбегала со своей свадьбы, чтобы через сутки вернуться в исходную точку. Нет уж, уехать с отцом я не хочу.

– Ты вылетишь за это с работы! – напирает отец. – Я сейчас все задокументирую! Ты арестовал мою дочь, а потом я обнаруживаю ее у тебя дома. Он тебя принуждал? – обращается он ко мне, и я вижу, как он весь напряжен.

– Да! – фыркаю я, на миг забыв и про папино больное сердце, и про желание не нервировать отца. Просто я тоже вспыльчивая! – Есть принуждал. Хотя… о чем я? Еду я сама отобрала у милой девушки, которая, наверное, рыдала всю ночь. Папа, что с тобой? Ты, как я понимаю, сразу начал орать и не попытался хотя бы выяснить, что случилось?

Вижу, что краска постепенно сходит с его щек, и отец начинает дышать чуть спокойнее. Кажется, кризис миновал и есть шанс поговорить спокойно.

– Я волновался за тебя, – признается он, и сердце сжимается, но я непреклонна.

– А почему ты за меня волновался, если должен был ночью спать? – шиплю я.

– Потому что тебя не было в камере ночью! Он тебя увез! – Снова обличительный жест в сторону Дерека.

– Может, ты еще и в курсе, почему это произошло?

– Может… – начинает он, бросает взгляд в сторону законника и замолкает.

– Вот то-то! – отвечаю я, выразительно посмотрев на папу и стоящих за его спиной телохранителей.

– Вашу дочь вчера пытались силой увезти из камеры. Преступники пробрались на территорию управления, подкупили охрану и пытались выкрасть мисс фо Селар, – ровно говорит Дерек. – Вам что-нибудь известно об этом?

– Нет! Не известно. С адвокатом будешь такие вопросы задавать, – огрызается отец и поворачивается ко мне. – Одевайся и поехали. Как тебе не стыдно находиться тут в таком виде?

– Платье мятое, грязное и корсет жмет, – парирую я. – В чем мне надо было еще ходить? В одних трусах? Я не догадалась взять на свою свадьбу пижаму, в камере не выдают, а у Дерека была только рубашка. Поэтому твои претензии, конечно, обоснованны, но что с ними делать, я не очень понимаю. Или ты привез мне сменную одежду, просто я ее не вижу?

Папа тушуется и явно пытается придумать оправдание, но его спасает Дерек, который мастерски меняет тему.

– Уехать она не может.

– Что? – Отец снова багровеет. – Ты не слышал, что я сказал?

– Это вы не слышали, мистер