Александр Петровский - не магией единой

— Так что ты предлагаешь?

— Прикажи их старшему ничего необычного не делать без твоего разрешения, кто бы ему ни приказал. Для своей матери и короля в этом вопросе можешь сделать исключение. Можно и для принца тоже. И пусть постоянно будут готовы сделать то, что ты им прикажешь. Договорись, как тебе с ними держать связь. У них есть эти волшебные хрустальные штуки?

— Конечно.

— Очень хорошо. Связь нам необходима. А можно вызвать спящего?

— Это очень сложно, но у меня иногда получается, — похвасталась я.

— А сейчас можешь их позвать?

— Нет. Нужно составить связующее заклинание между нашими шарами, а для этого нужны они оба. Потом легко свяжусь, как только захочу.

— Тогда ждём их здесь. Такие переговоры лучше вести не там, где множество демонов могут подслушать.

— А сыщиков тоже переподчинить себе?

— Не нужно. Пусть беспрепятственно продолжают пинать балду.

— Кого пинать?

— Я хотел сказать, ерундой заниматься. Изображать, что ведут расследование. Ты же не думаешь, что они делают что-то полезное? В таких случаях людям лучше не мешать.

Стражники вернулись к воротам примерно через полчаса. Я думала, что договориться с ними удастся легко, но не тут-то было.

— Леди Алиса, когда вы станете министром, мы будем беспрекословно подчиняться вам, — пообещал старший стражник. — Но сейчас нами командует ваша матушка. Вы — не она. Проявить уважение, доложить, как дела, ответить на вопросы — это завсегда пожалуйста. Что-то большее — извините, но нет. Вот если леди министр прикажет слушаться вас — тогда другое дело.

Пришлось звать маму. Её пришлось долго уговаривать, но в конце концов она сдалась. Я думаю, потому, что не смогла выяснить, кто из купцов отец Ника. Сыщики, которые следили за посольством, не видели вчера никаких купцов. Банкир, который переводил деньги за обучение Ника в школе, отказался отвечать на мамины вопросы, ссылаясь на какой-то из королевских указов о банковской тайне. Правда, мама на него как следует надавила, и он всё рассказал. Оказывается, деньги внёс молодой парень, семнадцати-восемнадцати лет, худощавого, но крепкого телосложения, волосы светлые, лицо бритое. Мама решила, что это Ник, я подумала точно так же. Поговорив с мамой, стражник почтительно обратился ко мне:

— Леди Алиса, с этой минуты я и мои люди в вашем полном распоряжении. До тех пор, пока приказ не отмените вы, или леди министр, или Его Величество. Что нам делать?

— Продолжайте патрулировать, — распорядилась я. — И ждите моего вызова по хрустальному шару.

— Слушаюсь, леди Алиса! — откликнулся командир патруля, и стражники вновь исчезли где-то в густом лесу.

Конюх с отвращением отверг моё предложение заработать пару монет, других слуг поблизости не оказалось, и мне пришлось самой тащить вещи в свою комнату. Я надеялась, что поможет Ник, но у него тоже были две сумки, и вдобавок он зачем-то потащил с собой седло. Сказал, что оно дорогое, и будет очень неприятно, если его украдут. Ведь потом ничего не найти, вокруг одни благородные, их даже заподозрить в краже ни в коем случае нельзя — обидятся.

Он умчался, а я поплелась в свою комнату на втором этаже. Там раньше жила та самая убитая девушка, леди Эльза, дочь герцога, а теперь буду жить я. Сумки показались мне тяжелее, чем днём, хотя они, наоборот, должны были полегчать, ведь мы с Ником съели всю еду, что дала мне замковая кухарка. Попыталась применить магию, но ничего не получилось — мой багаж, конечно, взлетел, но держать его в воздухе магически оказалось ещё тяжелее, чем руками.

— Привет! Помочь? — неожиданно предложила одна из школяров, девушка на пару лет младше меня. — Не узнаёшь, Алиса?

— Привет, Инга! Буду благодарна за помощь.

Если бы не голос, я б действительно её не узнала. Виделись мы с Ингой, младшей дочерью министра медицины и санитарии, последний раз года полтора назад, и с тех пор она очень сильно изменилась, из девочки превратилась в девушку, хоть ещё и не до конца. А вот с её братом я встречаюсь постоянно. В их министерстве наследование идёт по мужской линии, придёт время, и мы с ним оба станем министрами. Не одновременно, конечно, ведь он на пять лет старше меня, но станем. Подрастает следующее поколение чинуш, как говорит мой папа.

С Ингой мы были едва знакомы, ни о какой дружбе и речи не шло, да и разница в возрасте у нас огромная, мне уже давно пора думать о замужестве, а ей — пока что о детских играх. Так зачем она вызвалась тащить наверх тяжеленную сумку? Хочет, невзирая ни на что, подружиться? Вряд ли. Наверно, ей надо со мной поговорить наедине. Почему-то никто не сомневался, что я сюда приехала не учиться, а вести расследование, да и стражники, хоть я и не говорила им этого, считают именно так. Может, Инга знает, кто убийца, и хочет мне сказать? Было бы просто великолепно.

Я угадала, она действительно горела желанием поговорить. Правда, совсем на другую тему.

— Ты не представляешь, Алиса, как я рада, что ты приехала! — она это выкрикнула сразу же, как только поставила на пол мою сумку. — Теперь-то всё переменится! Ты же будущий министр! Да ещё и внучка графа! И магическая сила у тебя о-го-го какая!

— Что переменится? — я её совсем не понимала.

— Всё! Ты здесь наведёшь порядок.

В каком-то смысле я действительно приехала навести порядок, как будущий министр, но вряд ли Инга имела в виду раскрытие убийства. Для этого явно не нужна о-го-го какая магическая сила.

— Инга, ты о каком порядке говоришь?

— О порядке здесь. Вот ты думаешь, что благородная?

— Я не думаю, а знаю, что я — благородная леди. У тебя другое мнение?

— Не у меня, Алиса. Там, — она показала куда-то в сторону, — мы — благородные леди. А здесь мы никто, та же чернь. Понимаешь?

— Нет. Тебя обижают магистры?

— Вижу, ты и вправду не понимаешь. Там — сплошная чернь, и горстка благородных. Там у нас с Его Величеством больше общего, чем с любым простолюдином. Здесь — всё совсем по-другому. Простолюдины здесь готовят еду, убирают, стирают, чистят конюшни и всё такое прочее. Но мы их не видим, для нас их нет. А магистры вообще для своих школяров считаются благородными, так что и они не чернь. Теперь поняла?

— Нет. Неужели ты без черни не чувствуешь себя благородной?

— Алиса, при чём тут, кем я себя чувствую? Нас, детей сэров и простых лордов, тут всего ничего. Один мальчишка, ему девять лет от роду, и три девушки. Теперь, когда ты приехала, стало четыре. Остальные — потомство баронов, графов и герцогов, даже наследный принц есть. И этой знати плевать на наше благородное происхождение, понимаешь? Иногда даже буквально плюют!