Уильям Риттер - Загадочные кости

— Дженни, ты меня пугаешь, — сказала я.

— Вас не должно быть здесь!

Порыв превратился в поток и занавески начали безумно трепыхаться. Пуховое одеяло слетело с всегда безупречно заправленной кровати Дженни, дверцы шкафа задребезжали, а затем начали с громким стуком открываться и закрываться. Этот звук заставил щёлкнуть во мне чему-то первобытному, и я обнаружила себя выбегающей из комнаты и бегущей вниз по коридору, ещё до того, как осознала, что двигаюсь. Когда я всё-таки, усилием воли, заставила себя вернуться в спальню Дженни, то нашла комнату безмолвной и неподвижной, а саму Дженни сидящей на полу. Какая-то часть её была ужасно расстроенной, а другая, склонившаяся над осколками вазы, тянулась своими изящными пальчиками к веточкам древогубца. Ее серебристая рука прошла сквозь маленькие пурпурные бутоны, как пар, и в тот же миг она закричала:

— Нет! — и дверь со звуком, похожий на выстрел, захлопнулась.

Глава одиннадцатая

Я стучала и звала, но комната Дженни безмолвствовала, будто могила, а её дверь не сдвигалась с места. У меня было такое чувство, словно мне врезали под дых. Мне хотелось плакать. Сделав глубокий вдох, я взяла в руки чемодан и собрав все остатки мужества двинулась вниз по винтовой лестнице.

Джекаби я нашла в кабинете по звукам сборов, доносящихся оттуда. Он опорожнял корзину со странными безделушками и пихал их по какому-то неведомому мне принципу отбора к себе в походный ранец, оставляя остальные лежать в куче на своём столе. Деревянная трещотка лежала рядом с этой кучей, а в воздухе висел запах чеснока.

— Почти готов, — сказал он. — Просто привожу кое-что в порядок из отобранного с собой в дорогу вчера.

— Сэр, — начала я, не зная, как сказать. — Дженни... то есть, я думаю, что она... — Я вздохнула. — Сэр, с ней творится что-то неладное.

— Прямо сейчас? — Он выдернул шишковатый корень и чашку с золотой каймой из корзины, и поставил их на стол. На другом конце уже стоял чайный сервиз, но эта чашка в пастельных тонах определенно была из другого набора.

— Да, сэр. Я не знаю с чем это связанно: с цветами или перчатками, или с тем, что я вчера сказала. — Я вздохнула. — А, может, со всем вместе. Но ей хуже.

Джекаби бросил корень в свой ранец и повернулся ко мне.

— Дело не в вас, мисс Рук, — сказал он. — Наш бестелесный партнер заключил себя здесь в ловушку, устроил себе некоторого рода чистилище. Она не может покинуть этот дом, потому что она может существовать только в том месте, где чувствует свою принадлежность к нему. Именно поэтому она может касаться только тех предметов, которые, по её мнению, ей принадлежат. И именно поэтому продвижение в её собственном деле встало. Она не могла сопровождать меня в моих изысканиях.

— Её дело? Вы говорите о её гибели?

Джекаби кивнул.

— Да, дело о её убийстве... и чуть сверх того.

— А вам она нужна рядом, чтобы разрешить его?

— Я, конечно, мог бы расследовать это дело самостоятельно — я так и делал до определенного времени. Дуглас помог мне собрать довольно внушительную папку важной информации. — Он порылся в ящике стола и извлек на свет папку. Джекаби положил её на стол, и я заметила имя Дженни, аккуратно напечатанное на обложке. — Дело неполное, но это всё, что нам известно о мисс Кавана и её женихе: газетные вырезки, свидетельства, факты, люди, представляющие интерес. В глубине души наша дорогая Дженни не верит, что правда будет найдена. И я, если честно, не знаю, может, это ей во благо. Может быть, она боится, что ответы окажутся болезненнее вопросов, а я просто не смогу их ей не дать. Однако, когда она будет готова, думаю, она обнаружит, что сможет пойти туда, куда должна.

— Вы так думаете... — раздался голос Дженни из-за стола, и постепенно плавные линии обрели черты её лица. Она выглядела огорченной и раздосадованной, но, по крайней мере, растерянность и паника исчезли, и она, казалось, взяла себя в руки. — Но наверняка не знаете. Вы могли поверить мне на слово, когда я сказала, что хочу знать, вместо того, чтобы секретничать у меня за спиной и начинить мною, сочтя заброшенным проектом, свой стол.

— Вот ваше дело, — сказал Джекаби. — На нём стоит ваше имя и прочее. Просто откройте его.

Дженни грозно посмотрела на детектива.

— Где мои перчатки?

— Я уже говорил вам, что они вам не нужны. Думаю, я могу это доказать. — Одну чайную чашку с золотой каймой он взял со стола, а другую с подноса. — Вот, эта из вашего семейного чайного сервиза. — Он бросил нежно-голубую чашку, Дженни с округлившимися от ужаса глазами протянула вперед руки и поймала снаряд из китайского тонкого фарфора. — А вот эту я купил на рынке утром. — И не дав ей времени на раздумья, он запустил в её сторону очередной чашкой с золотой каймой. Инстинктивно, Дженни протянула руку, но чашка пролетела её насквозь и разбилась о книжный шкаф.

Бережно держа первую чашку в руках, она обратила хмурый взор на Джекаби.

— Прекратите уничтожать имущество. Вы ничего не доказали! Мы оба знаем, что я могу касаться только тех вещей, которые были моими при жизни. Вы просто захотели меня помучить — и прекратите скалиться, когда я сержусь на вас!

Джекаби покачал головой, продолжая улыбаться.

— Вы можете прикасаться только к тем вещам, которых, как вы считаете, у вас есть право касаться. А ведь вы в руках держите не свою чашку. Разве вы не узнали сервиз миссис Симмонс, которая подарила мне его, после дела «Гномов» в прошлом году?

Дженни уставилась на свои руки, и чашка начала утопать в её ладонях. Она судорожно старалась исправить ситуацию, но та всё равно упала на пол и разлетелась на дюжину фарфоровых осколков.

— Они, конечно, похожи только цветом, но требовалось только, чтобы вы поверили. Менталитет, мисс Кавана. Всё у вас в голове. — Он толкнул через стол папку к Дженни, которая оторвалась от созерцания битых черепков. — Это ваше дело. Всё, что вам требуется — открыть его.

Дженни уставилась на папку. Я, затаив дыхание, наблюдала, как она протянула руку к столу. Её пальцы остановились возле папки, и на краткий миг я поверила, что бумага поддастся ей — но её рука погрузилась запястьем в папку. Она отпрянула, будто её кто-то укусил, и прижала руку к груди. На её лице застыло выражение смятения.

— Попробуйте ещё раз. — Голос Джекаби прозвучал на удивление нежно.

Дженни посмотрела на детектива, а затем на меня, а потом опять на папку. Она помотала головой и попятилась к книжному шкафу, теряя очертания.

— Дженни, подожди! — сказала я, но она вновь исчезла.

— Мне кажется, что все прошло довольно неплохо, как считаете? — Джекаби затолкал пустую корзину на и без того заставленные книжные полки. Я не был до конца уверен, что моя теория будет подтверждена на практике, но должен сказать, что эксперимент прошел с оглушительным успехом.