Трой. Дело чести - Василий Меркулов

пьяных клиентов ночного клуба лезли прямо на подиум, на котором танцевали сексуальные танцовщицы, стремясь засунуть в трусы стриптизёршам побольше денег... Ну, во всяком случае, тем, на ком ещё были эти самые трусы.

Один из в конец запьяневших посетителей залез на подиум и принялся оттанцовывать вместе со стриптизёршей что-то среднее между вальсом и гопаком. При этом он отчаянно срывал с себя рубаху и штаны.

Но такой стриптиз не оценили. Мужика оперативно оттащила с постамента охрана, после чего нарушитель спокойствия был выдворен из заведения.

Разноцветные прожекторы кружили голову, проворачивая перед глазами разноцветные огни. Полутёмный зал манил к себе. А прекрасно сложенные стриптизёрши пьянили клиентов больше, чем любой синтетический наркотик.

Именно здесь, на небольшом (но каком роскошном) диване восседал владелец этого заведения. Им был ни кто иной, как сам Барс. В окружении своих самых доверенных лиц он наслаждался жизнью, потягивая валерьянку из своего бокала.

Да, гигантский кот сумел добиться огромного успеха не только в области производства имплантов. Ночной бар, который он приобрёл просто по дешёвке, приносил Барсу немалый доход. Правда, коту пришлось изрядно вложиться в развитие этого бизнеса, ибо бар достался Барсу просто в плачевном состоянии.

Но коту удалось исправить и это. И вот теперь его собственный ночной клуб стал чуть ли не самым посещаемым заведением в Хротцбере.

— Вот скажи мне, Барс! — сквозь бит электронной музыки донёсся до него голос одного из его приближённых, Арчи. — Я вот по многим городам мира путешествовал. Много чего видел, много на кого посмотрел. Но вот, Барс... такого, как ты — кота огромного — я никогда в жизни не видел! Скажи мне, ты что — жертва какого-то безумного опыта? Или как? Или ты вообще единственный в своём роде? Объясни!

Барс слегка ухмыльнулся. Панибратство по отношению к себе (и подобные вопросы, кстати, тоже!) он позволял только самым приближённым к себе людям.

Но Арчи Фрюз и был таким человеком!

— Я не один в своём роде, если тебя это интересует! — проговорил Барс. — У меня есть ещё два собрата... Но если я начну тебе про них рассказывать, ты, пожалуй, не поймёшь.

Он испил валерьянки и бросил многозначительный взгляд на Фрюза.

— Почему это не пойму? — лицо Арчи на миг озарил фиолетовый прожектор. — Я всё пойму, Барс! Объясни мне! Я хочу знать!

Барс вновь улыбнулся.

— Хорошо, Арчи! — сказал кот. — Я расскажу тебе. Но когда твой мозг начнёт взрываться, не вини старого доброго Барса.

Во вселенной существует множество миров. Тысячи, миллионы. Некоторые из них похожи на наш. Некоторые — на современность, многие же другие — на средневековье (таких, кстати, большинство). Вот в таких мирах и живут мои братья. Их двое. И называют нас всех (обычно, конечно) Королями кошек.

Один из моих братьев, как мне известно, живёт в мире, напоминающим Россию примерно 2020-ых годов. О, он у них там революционер, агитатор за движение против угнетения и убийства кошек! Правда, все его попытки свергнуть людскую власть оканчивались неудачами... Но это и неудивительно. Что, в конце концов, могут сделать кошки против людей?

Второй брат обитает в совсем другом мире. Там в его лапах содержится целый остров, с помощью которого он заманивает в свои сети различных глуповатых искателей сокровищ. Ловит их, словно мышей, и развлекается с ними, как хочет, насылая на них новое и новое наваждение.

Достойный кот!

Ну, и третий Король кошек — это я, Барс, собственной персоной. Устроился в этом мире, причём весьма неплохо устроился. Валерьянка течёт рекой (пей — не хочу!), да и к тому же не тронет никто... Разве что приходится иногда убивать тех, кто у меня в списке, но и это меня только радует! Теперь понимаешь, Арчи, что я говорил о том, что у тебя могут мозги закипеть, когда я всё это буду рассказывать?

Барс вновь опрокинул в себя бокал с валерьянкой. Он продолжал наслаждаться жизнью.

— Постой-постой, Барс! — внезапно проговорил Фрюз сквозь грохочущую со всех сторон музыку. — Ты сказал, что вас всего трое! И кошек среди вас нет. Так как же вы тогда...

— О, смотри-смотри! — внезапно проговорил Король кошек. — Рыжая Шанни идёт! И я по запаху чувствую, что сегодня в сексе она не откажет никому, даже такому пню, как тебе! Вперёд, Арчи! Вперёд и с песнями!

Пьяный Фрюз перевёл свой взгляд на рыжую стриптизёршу, шагающую мимо него и, слегка крякнув, поднялся из-за стола и помчался вслед за ней, совершенно забыв, что он хотел узнать от Барса.

Король кошек лишь посмотрел ему вслед, поворачивая деревянную фигурку кота, висевшую у него на шее под кожаной курткой.

Кошки умеют хранить свои секреты...

— Я думаю, причину нашего отказа вы и сами прекрасно поймёте, если немного пораскинете мозгами!

В небольшой комнатке, которая представляла из себя кабинет возможного (нет, уже теперь точно невозможного!) будущего работодателя Милье, тучного невысокого человека со смешной фамилией Пукьон в таких же смешных очках, сидел он сами бывший арестант местной тюрьмы. Леонард не отрывал свой единственный глаз от Пукьона. Он уже примерно знал, что этот толстяк в очках сейчас скажет ему.

— Вы же сами прекрасно понимаете, Милье! — вальяжно развалившись в кресле, продолжил толстяк. — Сейчас в мире всем правят устои, традиции, а также строгость и предосудительность. Вы, мой друг, пятнадцать лет просидели в тюрьме Хротцбера. Пятнадцать, Леонард, только вдумайтесь, пятнадцать! И как, скажите мне на милость, как я могу вас взять к себе на работу? Как я могу спокойно принять к себе человека, который, не ровен час, что-нибудь не утащит с работы к себе домой? Тюрьма обычно не меняет человека, Милье! Лишь один процент...

— Боитесь, что я что-то украду у вас на работе? — печально хмыкнул Леонард. — И что же, скажите на милость, мне красть, работая уличным дворником? Урну для мусора?

— Кстати, а почему бы и нет? — хмыкнул Пукьон в ответ. — Вам там в тюрьмах голову будь здоров, как промывают! Может, вы и на урну позаритесь, чёрт там вас знает...

Поймите, Милье: статистика — дело неумолимое! Как я уже начал говорить, лишь один процент из тех, кто уже отсидел в тюрьме определённый срок, может вернуться в нормальную жизнь. Остальные же вновь начинают воровать,