Леонида Подвойская - Изродок

Макс взял карабин наизготовку и, выстрелив в сторону противоположного берега, откинул винтарь в сторону и направился к реке. Вначале кто-то пальнул один разок в ответ. Потом - тишина. Соображают, что делать. Один же. Пускай идет. Встретим.

Но такие мысли могли, видимо, были у противника только до той поры, пока Максим не ступил на воду. Нет, чуда стразу не случилось - он погрузился по пояс, потом дно ушло еще ниже. Надо нырнуть. И врезаться в дно. Вот так! И теперь, во второй своей сущности, Максим вынырнул, правда, уже без ружья и без одежды. Встав на поверхность воды, юноша медленно направился навстречу врагу. Конечно, тут же съехала и поплыла куда-то одежда. Неприятно как-то вообще голышом. Но ничего, так еще необычнее.

Вот теперь это была, действительно, «психическая» атака. Во все века люди боятся непонятного и сверхъестественного. И во все века стараются поначалу это уничтожить. Вот и сейчас - начали стрелять. Из всего - наганов и маузеров, винтовок и даже - из двух пулеметов. «Неужели все-таки спасли от огня арсенал Саввишны?» - мелькнула мыслишка у Макса.

А затем, как и следовало ожидать, у врагов начали рваться нервы. Нет, в Бога они не верили уже давно. А вот…

- Нечистая!

- Сатана!!!

Огонь смолк. Еще пару раз безболезненно, но неприятно просвистели сквозь голову две пули, вероятно, того же снайпера. И все. На непонятное и необъяснимое люди реагируют по-разному. Часть наиболее продвинутых просто побросала оружие и скрылась в лесу. Но большая часть, сбившись в стадо, стояла неподвижно, казалось, даже не дыша, не отрывая глаз от приближавшегося паренька. Теперь им было все равно, как он выглядел. Ужас не давал разуму хоть несколько критически осознать происходящее. А когда комиссар заверещал: «Стреляйте же, это какой-то фокус» и пальнул из своего нагана, а потом упал и обуглился, все стало ясно. Стадо опустилось на колени и со смирением протянуло руки к вышедшему на берег… Богу? Ангелу? Черту? Сатане? - неважно, главное высшей силе.

- Где командир? - обратилась к ним «высшая сила», накидывая на себя длинную комиссарскую кожанку.

- Вот, вот он! - услужливо вытолкали из своих рядов покорные каратели своего бывшего поводыря.

- Не я! Это все комиссар! - завизжал бывший, не осмеливаясь вставать с колен.

- Встать. Смотреть за всеми. Пристрелить каждого, кто пошевелится!

- Есть! Я, ваше… ваше… я их! - с восторгом перешел на службу новому хозяину командир отряда, уже высматривая выдавших его подчиненных. Было очевидным, что именно они и «пошевелятся». И самый ушлый понял, что жить ему - пока не отвернется «новый».

- Ваше… Господин! Дозволь слово сказать! Важную информацию имею! - вскочил он и вновь нырнул в толпу.

- Не стрелять! - одернул Максим уже выцеливавшего командира. - Вставай! Говори!

- Я сам знаю! Больше, чем он! И все расскажу!

- Врешь! Всего не расскажешь!

- Оба расскажете. Ты - ткнул Максим пальцем в командира - остаешься стеречь своих. Ты - со мной. Рассказывай.

- Они оба, оба эту девушку пытали. Им приказано было живой ее доставить, но они смеялись, что не было приказа «живой и невредимой». Это они ее вот здесь привязали, и брали с костра угли…

Максим уже бегом бежал к краю опушки, где к молодой сосенке была привязана Ольга.

- Господи!

Максим уже видывал многое. Но вот так - девичье тело? Он обернулся, посмотрел на маячившего над коленопреклоненным отрядом командира.

- Теперь иди ты, охраняй своих.

- Какие они мне «свои»! Я мобилизованный, да мой брат, тоже. Мы их того отряда, что на том берегу… А они - все один к одному! - стал открещиваться солдат, в ужасе глядя, как вспыхнул факелом, страшно заорал и рванулся к реке его бывший командир.

- Иди! И вытащи из стада палачей.

- А можно, я и брательника своего подключу. А то вон, зашевелились - закинул протекцию новый приблатненный.

- Давай. Все. Отстань! - рассеянно отмахнулся Максим, уже настраиваясь на целительство. И вскоре коленопреклоненная толпа с ужасом увидела, как из рук этого дьявола полились на их пленную голубые лучи, постепенно полностью ее окутав. (Не желая тратить время и причинять девушке новую боль, Максим решил пока ее не отвязывать). Ожоги были страшные и очень болезненные, но, к счастью ни один орган поврежден не был. Все-таки должны были они доставить пленницу живой. И в тоже время хотелось, ох как хотелось, комиссару и командиру обладать великими тайнами. Информация - это тоже власть. Или смерть. Но от смерти такие люди тогда отмахивались, а власти жаждали.

Уже через несколько минут Ольга открыла свои изумительные, полученные по наследству от отца глаза лани. Удивленно взглянула на окутавшее их сияние. Узнала Максима, улыбнулась. Отвела взгляд в сторону и вдруг задрожала.

- Он…

- Никого теперь не бойтесь.

- Нет, он…

Максим тоже на мгновение отвлекся. К ним приближался невесть откуда появившийся монашек. Где-то Макс его уже видел. Постой- постой… Да это же тот самый юный инок, которого собирался застрелить комиссар в монастыре, допытываясь у настоятеля, где беглянка. И именно эта угроза сломала, свела с ума старого монаха. А этот, гляди, жив. Но что ему…

- Бусы… Он и сразу хотел, но потом согласился подождать, пока меня… меня… Возьмите! - девушка рванула себя драгоценное украшение и передала Максиму за секунду до того, как к ее горлу протянулась невероятно длинная рука монаха.

- Убери лапы! - крикнул Макс, ударив всей своей ненавистью по волосатой лапе.

«Вот тебе и монашек! Как купил!» - разозлился юноша. Но сюрпризы только начались - удар Макса подействовал, но как-то странно. Вдруг жутко преобразился монах, превращаясь в какое-то черное клубящееся облако. И нахлынул кипящей смолой на Максима. Но успел Макс сделать гигантский прыжок в сторону, перенося схватку подальше от девушки. А затем враги сплелись в смертельных объятиях, и огненный шар покатился по поляне, уничтожая на пути своем парализованных ужасом людишек. Но вскоре животный инстинкт возобладал, и с десяток уцелевших ЧОНовцев растворились в тайге. Конечно же, потом никто не верил в россказни выловленных дезертиров о том, что Некто пришел к ним по воде, как Иисус к апостолам, что исцелил он двух дев, что накинулся на Него дьявол в обличии монаха и в их битве погиб отряд, а Он в битве своей с сатаной вознесся на небо.

- Поупивались вы там! До белой горячки понажирались! Где девка? Не знаешь? К стенке! - кричал проводивший впоследствии дознание «представитель центра». Правда, и его несколько смутили не совсем обычные следы на месте последней стоянки отряда. Останки плоти были, конечно, уже сожраны нашими братьями меньшими, но амуниция, обмундирование…