Юлия Зябрева - Дело о золотом песке

Грохот взрыва заставил Лещинскую зажать уши, присесть на корточки. К ней разом рванулись и Лена, и мужчина, и ещё двое в штатском, что стояли за дверью, но всё, как оказывается, видели.

— Всё в порядке, всё хорошо, — лепетала Марина. — Всё хорошо… вертолёт. Он взорвался. Это золото было там, оно… помнит.

В ушах затихал дикий, нечеловеческий вой сгорающих заживо людей: машина сначала загорелась, а потом уже взорвалась. Перед глазами одна за другой вспыхивали картинки: сопка. Огонь. Обломки.

Покорёженные останки свалились как раз на ту сопку, которую судьба и так уже обидела, разделила надвое…

Лена с Мариной выглядели бледными, усталыми, но довольными.

Марченко всё восхищалась:

— Нам бы такие интерьеры!.. Нам бы их кондиционеры!.. Нам бы такое, как у них!..

Скрипка слушал отрешённо — то ли продолжал практиковаться в «прямом переносе», то ли просто был на своей волне. «Волна» ему не помешала бы, ведь на нём «висела» уже пара нераскрытых дел.

Лещинская, у которой в присутствии Краснова пропадал не то, чтобы дар красноречия, а голос вообще, старательно пересиливала себя, рассказывала о том, что удалось увидеть. Николай Васильевич и Ярослав наперебой засыпали её уточняющими вопросами, а она старательно вспоминала подробности.

— Мне кажется, — сказал Горячев, — самым полезным для нас в вашем видении является эта сопка с седловиной. Их таких, конечно, много, но всё же не на каждом шагу они встречаются. Нам известно направление полёта, и можно будет расспросить местных жителей о том, есть ли на пути следования машины подобные сопки.

— Мне кажется, — поддержал Краснов, — Игорю не придётся расспрашивать местных. У него есть Аля.

— И у Али есть карты? — предположил Николай Васильевич.

— Ну, то на худой конец. Но думаю, с поиском этой сопки наша Цыганка справится и без Таро.

Марина почти улыбнулась Ярославу — и он почти обрадовался.

Но… мысли молодой женщины были перед ним как на ладони. И в них не было ни намёка на примирение.

— Дай мне карту, — попросила Аля Игоря уже раз этак в десятый. — Дай мне большую карту окрестностей Хабаровска.

Валуйский вышел на викимапию, нашёл там Хабаровск, увеличил изображение и пододвинул ноутбук Сочиной.

— Дай мне большую бумажную карту! — возмутилась Цыганка.

— У меня диагональ двадцать дюймов, тебе этого мало?! — взмутился в ответ Игорь.

— Мне надо её потрогать!

— Ну фиг с тобой, трогай экран!

— Мне надо её ощутить!

— Ну ощути экран же! Чем тебе не карта!

— Ай, баро, что ж ты непонятливый-то!

— Ай, Цыганка, что ж ты отсталая-то! Ты бы радовалась, что у тебя такая возможность — проверить, каково это, работать с электронными картами на большом экране в хорошем разрешении, и я слово чести даю, ни полслова не скажу про залапанный экран и попорченное ногтями покрытие! А ты!

Сочина насупилась и ушла к окну, продолжая требовать:

— Найди мне большую бумажную карту! Прошу тебя! Разве сложно? Спустись на первый этаж, там наверняка продают, мы же в гостинице, должны же здесь заботиться о гостях города!

— Аля! Уймись!

— На![6] — женщина взялась переплетать косу и, похоже, сама не заметила, что перешла на цыганский.

— Ну кончай капризы строить!

— На ракир акадякэ![7]

— Ну потрогай ты экран!

— Тэ кинэс, со трэби, дрэ бандза![8]

— Ну возьми ты ноут!

— Йав со лачё…[9]

— Ну попробуй хотя бы!

— На! Мэ тут мангав!..[10]

Валуйский зарычал.

Аля сдвинула брови:

— Я что-то не то сказала?

— Нет! Ты что-то не на том языке сказала!

Она прищурилась:

— Я не сказала ничего нового, ты всё это уже слышал и прекрасно меня понял! Мне нужна бумажная карта, чем больше, тем лучше! Ты можешь купить её в магазине! Будь так добр, уважь слабую женщину!

Игорь зарычал ещё раз, погромче. Цыганка резко встряхнула недоплетённой косой и подпёрла кулаками бока:

— Найди мне карту!

Валуйский прищурился, явно взвешивая в уме, что будет проще — переспорить Алю или уступить ей? Второе показалось более полезным для здоровья, и он, издав третий, самый громовой и раскатистый рык, отправился на поиски карты Хабаровска и окрестностей.

Как только за ним закрылась дверь, Сочина сразу же словно «сдулась», ладонью стерев с лица недовольство, тихонько рассмеялась, села в кресло, взяла ноутбук на колени.

— Значит, ни слова не скажешь… тогда берегись, машинка, я буду тебя лапать!

Неизвестно когда вынутые из кармана Таро уже лежали на клавиатуре.

— Значит, летел вертолёт в Хабаровск, — рассказывала им Аля, и чувствовала, как руки наливаются силой, а веки тяжелеют, и глаза сами собой закрываются. — Летел-летел, и упал… на сопку… с двумя вершинами… кай тэ джав?..[11]

Утро выдалось приятным: прохладным, свежим. В небе высоко раскинулась кисея полупрозрачных белых облаков, и свет солнца казался слегка приглушённым, как из-за шторы.

Когда Игорь зашёл будить Алю, она открыла ему дверь полностью собранная, в брючном костюме защитного цвета. За завтраком и Сочина, и Валуйский чувствовали странный невроз. Ели быстро, глотали, почти не жуя, торопились, и всё равно Вадим-Семён пришёл ещё раньше, чем они закончили.

До аэропорта домчал в считанные минуты. Заразился неврозом от московских коллег?

Пилоты были всё те же, Костя с золотым зубом, Стася и Михалыч. Они с Игорем ещё вчера перешли на «ты» и вообще быстро нашли общий язык, понимая друг друга с полуслова. Валуйский поздоровался с ними, разложил бумажную карту, раскрыл ноутбук, показывая, куда нужно направляться…

Оперативники, похоже, тоже не изменились с прошлого раза, только четверо, включая Семёнова, оделись в камуфляж, а шестеро в чёрную форму спецназовцев.

— Это на случай, если придётся высаживаться без посадки, — сказал Вадим, считая, что все всё поняли из его слов.

— Что, гаджи, — прищурилась Аля, — запаслись пакетами? Маслят искать хотите? Да?

Нестройный робкий хор смешков почему-то ей не понравился.

— А маслят вам сегодня не будет! Бронежилеты все захватили?

Услышав Алино соло, бодрый Вадим-Семён решил вмешаться:

— Уважаемая госпожа…