Ядовитая - Анна Сергеевна Одувалова

Меня вытащили родители. Судя по поджатым папиным губам, залог был таким, что лучше бы там, в платформе, умерла я. Я высказала им это и впервые в жизни получила по губам. Стыдно.

В душе провожу три часа, вызываю стилиста, косметолога – не помогает ничего. Я до сих пор чувствую на себе вонь и грязь камеры. Хорошо хоть, я сидела там одна.

Иду по городу и ощущаю на спине взгляды. В очередной раз убеждаюсь – я теперь персона нон грата. Но отец просил не вести затворнический образ жизни. Все должны видеть: дочь Гевина фо Солара на свободе, а значит, выдвинутые обвинения беспочвенны.

Поэтому я, сжав зубы и пытаясь не разрыдаться, гуляю по городу. Особенно тяжело становится от осознания, что это только начало. Дерек будет рыть носом землю и сделает все, чтобы закопать меня.

Нет, я не сомневаюсь в его честности. Если я не убивала, он докажет и это. Но если, пока он доказывает, разрушится мой имидж, жизнь, статус, это доставит ему удовольствие. А если виновата я… Это для него вызов. А он считает меня виноватой. Я видела это в его стальных глазах. А я сама… я просто не знаю, и не уверена, что хочу знать. Я бы просто отмотала все на несколько дней назад, чтобы остаться дома в тот злополучный вечер. Все равно настроение было паршивым. Не стоило никуда ездить.

Возвращаюсь домой совершенно разбитая. Мама ждет меня внизу. Она как всегда безупречна, и я чувствую себя рядом с ней какой-то слишком… простой, что ли. Гадким утенком, которым, по факту, никогда не была.

– Клэр, у тебя пятнадцать минут на сборы, – говорит она нетерпеливо. – Мы с отцом ждем тебя в столовой. Будь безупречна, как ты умеешь, пожалуйста. Это важно.

– Почему такая срочность? – спрашиваю я настороженно, замерев на лестнице. В свете последних событий я перестала любить сюрпризы и неожиданные повороты.

– У нас гости. Не разочаруй, – коротко отвечает мама, разворачивается и уходит, оставив меня одну.

«Гости?» – проносится в голове. Не та ситуация, чтобы меня демонстрировать. Я сейчас не эталон идеальной дочери. Но вопросов не задаю и поднимаюсь к себе. Распахиваю шкаф. Сегодня, пожалуй, выберу белое. Мне жизненно необходимо сделать акцент на невинности. Правда, вряд ли мой наряд что-то изменит, но всяко лучше, чем агрессивно-красный, который я так люблю.

Пока разбираю в шкафу наряды, немного отвлекаюсь от действительности. Останавливаюсь все же не на чисто-белом платье, а на нежном цвете шампань. Открытые плечи, спадающая по ногам длинная шелковая юбка и жемчуг на шее и в ушах. Волосы убираю в гладкую прическу, с ней я выгляжу чуть старше. Никакой яркой помады, все максимально естественно – смотрю в зеркало и вижу утонченную нежную блондинку голубых кровей, а не стерву. Такая глупая, но спасительная иллюзия. Образ дополняют лодочки на высоченной металлической шпильке. Они чуть более агрессивны, чем весь мой образ, но в этом тоже что-то есть. Сочетание мягкости и металла. Наверное, в этом вся я.

Кроме родителей в гостиной только один человек, и я его знаю. Не очень хорошо, но на мероприятиях видела. Алексис фо Варинар – герцог, посол и еще что-то, я не помню весь перечень его дипломатических заслуг. Слышала только о любовных, и это не те слухи, которые мне нравятся. Достаточно, что он был другом Нориса фо Лифтена, осужденного за убийство моей подруги – опасный и неприятный тип. Зачем он здесь?

Улыбаюсь и прохожу к столу. Легкий поцелуй в щеку от отца, сдержанная улыбка матери. Нет. Все это не просто так.

– Рад видеть тебя, Клэр. Прекрасно выглядишь, – от нашего гостя.

Что-то не припомню, чтобы мы переходили на «ты», но сегодня я примерная дочь и молчу. Не в том я положении, чтобы показывать гонор.

В меню у нас рыба, гребешки и еще что-то изысканно- морское. В бокалах белое вино. Обстановка слишком напряженно-торжественная. С трудом сдерживаюсь, чтобы не задать вопрос. Отпиваю из бокала и ем. Молча. Сами расскажут, из-за чего мы собрались.

Впрочем, долго думать не нужно. Из-за меня. Все происходит сейчас из-за меня и ради меня.

Первой не выдерживает мама.

– Милая, – говорит она сдержанно и касается моей руки, словно предостерегая от взрыва. Незаметные для других знаки давно у нас в ходу. Этот значит – не нервничай. Выходит, повод есть, и нешуточный. Напрягаюсь. – Герцог фо Варинар предложил прекрасное решение нашей деликатной проблемы.

– Надо же? – Смотрю на мужчину с интересом. Лет сорок, сухощавый, с презрительно поджатыми губами и ранней сединой на висках. Неприятный тип. Осознаю, что мне не хочется принимать от него помощь. Будто у меня есть выбор и возможность выпендриваться? Нет, я в полной заднице. И это понимают все. И родители, и мой «спаситель». – И какую же помощь хочет предложить герцог?

Смотрю ему в глаза прямо и с вызовом. Понимаю, ему это не нравится, но он тоже сдерживается и ровно отвечает:

– Я, как вы знаете, посол Мерийской империи. Через несколько дней я уезжаю из страны в Нагдад на пять лет с дипломатической миссией.

– И как это поможет мне? – уточняю осторожно, чувствуя, как сердце замирает от нехороших предчувствий. Хочется сбежать из-за стола, от этого неприятного человека, и вообще из своей жизни, покатившейся под откос на космической скорости. Почему нет заклинания, позволяющего отматывать время назад?

– Дорогая… – Папа мнется, а значит, то, что он хочет озвучить, мне не понравится. – У герцога дипломатический статус.

– И что? Я уже это поняла и спросила, как его дипломатический статус поможет мне.

– Он распространяется и на мою супругу, – отвечает герцог, изучая меня откровенно оценивающе. – Дипломатическая неприкосновенность. Если ты станешь моей женой, то через три дня мы уедем отсюда и никто не посмеет тебя задержать.

Сердце пропускает удар, а глоток вина, который я только что сделала, едва не идет носом. Такого позора мне бы не простили. Поэтому я сдерживаюсь, но все равно издаю странный кашляющий звук, а из глаз брызгают слезы. Отнюдь не от переизбытка эмоций, чисто физиологическая реакция.

Мама смотрит то ли с осуждением, то ли сочувствием. Я не настроена сейчас изучать ее реакции. Мне бы в своих разобраться.

– Дочка, свадебная церемония будет самой простой и скромной, – осторожно говорит она, не отпуская из прохладных пальцев мою стремительно теплеющую ладонь. – Завтра в полдень. Если этот следователь узнает, он попытается помешать, а как