Иллюзия страха - Дарья Александровна Демидова

и встрепенулся. Встал, пошатываясь, подошел к люльке и бережно взял малыша на руки.

– Есть, да. Есть… – пробормотал он и тут же прыгнул.

Кирилл подумал, что оглох от образовавшейся внезапно тишины.

– Наконец-то! – выдохнул за спиной Ворон.

Кирилл достал из кармана перчатку, надел на руку и подошел к трупу. Двумя пальцами откинул волосы с лица жертвы. Картина та же – красные глаза, будто она и мертвая питается, серая бетонная кожа в трещинах. Наверняка вскрытие покажет то же, что и в случае Виктории Васнецовой.

Калинин снял перчатку, сунул обратно в карман и забрал у Лежакова свой кофе.

– Приступайте, – бросил он, сделав большой глоток. – Я сейчас.

Кирилл прошел мимо сотрудников и вышел в гостиную, совмещенную с кухней. Оглядел просторное светлое помещение и приблизился к панорамным окнам, за которыми открывался великолепный вид на ночной город.

Он отыскал в телефонной книге нужный номер, нажал кнопку вызова и приложил телефон к уху. Казалось, гудки длились вечность, но вот ему ответил твердый волевой голос:

– Говори!

– Вам надо сейчас же забрать Лену с Каролиной к себе, – отчеканил Кирилл тоном, не терпящим возражений.

– Принял! – рявкнул собеседник и тут же отключился.

Кирилл выдохнул. За девочек теперь можно не волноваться. Тесть – бывший вояка – никогда лишних вопросов не задает. Наверняка уже через две минуты будет у них и заберет дочь и внучку. Все-таки хорошо, что родители Лены живут в другой стране. Всего пара прыжков по корпоративным квартирам – и будут на месте. И ему, Кириллу, так спокойнее.

Тут же пришла СМС от Лены: «Я требую объяснений, как только освободишься!»

Он усмехнулся, смахнул уведомление и набрал другой номер.

– Вы меня в покое не оставите? – ответили ему.

– У нас маньяк, – только и сказал Кирилл.

Марк тяжело вздохнул:

– Скоро буду.

– Никита Сергеевич, – раздался за спиной голос Ворона, – вот, присядьте, давайте, выпейте водички. Потом прыгнете с Петром Андреевичем к нам в офис, расскажете все, что сегодня было, по порядку.

Иван усадил хозяина квартиры на белоснежный диван, протянул ему стакан воды, а сам подошел к Кириллу:

– Ну и?

– Насчет Лежакова правильно. Демон скоро будет.

– Ух ты! Еще бы! За ним должок, а то чего это мы его студенточек по домам развозим и память правим?! Совсем Демон очеловечился. А мог бы просто пожрать и домой отвалить. – Нет, Ворон не возмущался, точнее, возмущался наигранно.

– Не понял, каких студенток? – Кирилл заморгал, совершенно не понимая, о чем речь.

– Красивых и вкусных! – хихикнул Ворон. – На них гопота напала, а наш рыцарь бросился спасать. Пригвоздил хулиганов к асфальту да еще покушал мимоходом. Короче, я с тобой больше в Еленовку не поеду. Жанночка так орала, что я ей девочек на лечение притащил, что чуть ли не всю больницу на уши подняла. И чего сегодня всем не спится? – протянул он. – Трудоголики хреновы.

– Сон для слабаков.

Они обернулись. Рядом стоял Марк, осматривая гостиную. Потом его взгляд остановился на Макарове, и он повернулся к друзьям, вопросительно вскинув брови.

– Хозяин квартиры, муж убитой, – пояснил Кирилл, протягивая Марку руку для приветствия.

– Ясно. На хрен он тут не нужен, – отрезал Демон.

– Сейчас Лежаков заберет в отдел. Труп в спальне. – Калинин кивнул в сторону двери, за которой что-то бурно обсуждали коллеги.

Марк кивнул и направился туда.

Эльнар Гасанович совершал манипуляции над трупом, кто-то фотографировал помещение, остальные стояли у окна. Только Лежаков, стоя у кровати, переговаривался с Эльнаром.

– Почему здесь такая толпа? – скривился Марк и обратился к Ворону: – Пусть займутся делом! Осмотреть другие помещения, опросить соседей, проверить камеры!

Ворон открыл рот, делано изумляясь, и обратился к Кириллу:

– Не помнишь, когда Константинов ушел в отставку и на его место пришел Марк Юрьевич?

Кирилл шутливо отвесил Ивану подзатыльник.

– Давай за работу, – бросил он другу и тут же попросил Лежакова взять на себя Макарова.

Воронов раздал парням указания, а Марк тем временем приблизился к кровати и вгляделся в мертвое лицо женщины.

– Картина та же самая, что и с Васнецовой? – обратился он к судмедэксперту.

Эльнар Гасанович глянул на него через плечо и усмехнулся:

– Явление Демона народу. Приветствую, молодой человек. Вы правы, внешне все то же самое.

Марк улыбнулся на «молодого человека» – старая шутка среди них.

– И типаж такой же…

– Думаешь, маньяк выбирал жертву по типажу? – спросил Кирилл, подойдя ближе.

– Это одна из версий, и не самая популярная. Представляешь, как тяжело маньякам в Норвегии, где все блондинки? – усмехнулся Марк. – В нашем случае нужно копать глубже и искать другую связь между жертвами.

– Займешься? – Кирилл повернулся к Ивану, и тот кивнул в ответ.

Марк оглядел комнату, смятую кровать и остановил взгляд на детской кроватке:

– А где ребенок?

– Отец отнес родственникам.

– То есть маньяк не тронул его? – задумчиво прошептал Марк.

– Нет, не тронул. Может, пожалел? – предположил Кирилл.

– Может, – кивнул Марк. – А может, не смог получить от ребенка то, что нужно.

– А что, по-твоему, ему нужно? – почесал затылок Ворон.

– Не знаю. Вы сказали, что Васнецову выпили досуха, тут то же самое, но ведь никто не может тянуть страх из своих же. Какой-то бред.

– А вдруг можно, просто никто никогда об этом не задумывался, – предположил Иван. – Теперь нам тут в сыщиков играть, а менты мы неважнецкие, если честно.

– Какие есть. Других не будет, – отрезал Марк.

– И то правда. – Эльнар Гасанович разогнулся и посмотрел на троицу. – Это у нас только название громкое: Седьмой отдел! Отдел по борьбе с преступностью! А по факту что? Собрали самых сильных и головастых следить за тем, чтоб наши людей досуха не выпивали. Вот и весь сказ! Мы на самом деле – отдел по сохранению нашего общества в тайне от человеков!

Кирилл покачал головой. Все правда. Вспомнил заголовки газет полуторагодичной давности: «Найден труп девочки десяти лет с потрескавшейся серой кожей и кровавыми глазами!» Устали тогда память чистить свидетелям.

Марк же заявления Эльнара проигнорировал. Был согласен, но работа есть работа, так что работают как умеют и с чем имеют.

– Зачем такие сложности? – начал говорить Голицын, вроде ни к кому не обращаясь и в то же время ко всем сразу. – Голодный акудзин может просто постоять под окнами роддома или хосписа. Ну или напугать кого до смерти и стереть память. Зачем ему страх своего собрата? А главное – как он это сделал? Я вот не чувствую твой страх, Кирилл.

– О чем ты? – удивился Калинин.

– Лена подходит под этот типаж. Ты наверняка за нее боишься, но никто не чувствует этого.

Иван повернулся