Айзек Азимов - Миры Айзека Азимова. Книга 4

— Выходит, — сказал Бейли, — что ты каким-то образом сумел уловить мое внутреннее состояние и даже за закрытой дверью понять, что у меня случился припадок. То есть, говоря коротко и, вероятно, упрощенно, ты способен читать чужие мысли.

— Да, сэр, — спокойно ответил робот.

— И не только читать, а еще и как-то воздействовать на них. По-моему, ты уловил, что я заметил эту странность, и тогда затемнил память о ней в моем мозгу, чтобы я забыл об этом случае, а и вспомнил бы, так не придал бы ему значения. Однако полностью тебе это не удалось, возможно, твоя способность ограничена…

— Сэр, — сказал Жискар, — все решает Первый Закон. Я должен был спасти вас, хотя и понимал, что тем самым выдам себя. А сознание ваше затемнить я мог лишь слегка, чтобы не причинить ему вреда.

Бейли кивнул:

— Да, вижу, у тебя есть свои трудности. Слегка — а потому я вспоминал, когда сознание у меня расслаблялось и было открыто для свободных ассоциаций. В грозу перед самым обмороком я подумал, что ты найдешь меня раньше других — как тогда на корабле. Да, ты мог меня найти по инфракрасному излучению, но ведь оно исходило от всех млекопитающих и птиц, а это запутывало поиски… Но ты-то воспринимал деятельность моего мозга и тогда, когда я был без сознания, и это, конечно, тебе помогло.

— Да, очень помогло, — сказал Жискар.

— То, что мне вспоминалось на грани сна или обморока, я вновь забывал, если сознание возвращалось ко мне полностью. Однако вчера ночью со мной была Глэдия, и утром она повторила мне мои слова: «Он успел раньше». Но смысл их я уловил только тогда, когда случайные слова доктора Фастольфа разорвали темную паутину. А тогда я вспомнил и многое другое. Например, когда я усомнился, действительно ли мы летим на Аврору, ты привел доказательства этому прежде, чем я успел задать вопрос… Насколько я понимаю, ты скрываешь свою способность читать мысли?

— Совершенно верно, сэр.

— А почему?

— Чтение мыслей открывает мне, сэр, особую возможность эффективнее выполнять требования Первого Закона, а потому я этой способностью очень дорожу. Она позволяет мне гораздо лучше оберегать людей от потенциальных опасностей. Но мне представляется, что доктор Фастольф, да и любой другой человек, не станет долго терпеть возле себя робота, умеющего читать мысли, а потому я скрываю свою способность. Доктор Фастольф любит рассказывать легенду о роботе, чтеце мыслей, которого Сьюзен Кэлвин уничтожила, и мне не хочется, чтобы он повторил ее достижение.

— Да, он рассказывал мне эту легенду. По-моему, он подсознательно подозревает о твоей способности, не то легенда не занимала бы его в такой степени. А для тебя, мне кажется, она опасна. Во всяком случае, я разобрался в случившемся отчасти благодаря ей.

— Я делаю все, что могу, чтобы нейтрализовать опасность, не оказывая излишнего воздействия на сознание доктора Фастольфа. Он ведь никогда не забывает упомянуть о фантастичности и неправдоподобности легенды.

— Да, я помню. Но раз Фастольф не знает, что ты умеешь читать мысли, значит, эта способность не планировалась при твоем создании. Так откуда она у тебя?.. Нет, не отвечай, Жискар. Дай я сам попробую сообразить. Мисс Василия, когда в юности только-только заинтересовалась робопсихологией, специально занималась тобой. Она сказала мне, что экспериментировала с твоим программированием, а доктор Фастольф особенно за ней не следил. Так, может быть, она совершенно случайно вложила в тебя эту способность. Я прав?

— Да, сэр.

— И ты знаешь, что именно она сделала?

— Да, сэр.

— И пока среди роботов ты единственный чтец мыслей?

— Да, сэр. Но будут и другие.

— Спроси тебя я — или доктор Фастольф, — что именно сделала доктор Василия, ты нам ответил бы в силу Второго Закона?

— Нет, сэр, поскольку я заключил бы, что это причинит вам вред. И мой отказ будет опираться на Первый Закон. Впрочем, эта дилемма не возникнет. Я заранее узнаю о намерении задать этот вопрос и успею нейтрализовать импульс задать его.

— Верно, — сказал Бейли. — Позавчера вечером, когда мы возвращались от Глэдии в дом Фастольфа, я спросил Дэниела, были ли у него контакты с Джендером, пока тот жил у Глэдии, и он ответил отрицательно. Тогда я повернулся к тебе, чтобы задать тот же вопрос, но так его и не задал. Ты нейтрализовал импульс задать его?

— Да, сэр.

— Иначе тебе пришлось бы ответить утвердительно, а ты не хотел, чтобы я знал о твоем с ним общении.

— Да, не хотел, сэр.

— Контактируя с Джендером, ты знал, что Амадиро подвергает его испытаниям — ведь, полагаю, ты мог читать мысли Джендера или улавливать степень напряжения его позитронных потенциалов.

— Да, сэр. Эта способность равно распространяется на умственные процессы и людей, и роботов. Только роботов понимать значительно легче.

— Ты был против того, чем занимался Амадиро, поскольку согласен с Фастольфом в вопросе о заселении Галактики.

— Да, сэр.

— Но тогда почему ты не остановил Амадиро? Почему не нейтрализовал его импульс использовать Джендера?

— Сэр, — ответил Жискар, — заметное вмешательство в умственную деятельность недопустимо. Побуждения Амадиро были глубокими и сложными, нейтрализация их требовала радикального вмешательства, а его интеллект так развит и так ценен, что я не мог рискнуть на воздействие, которое почти наверное причинило бы ему вред. Я не вмешивался, но все время искал способ наилучшим образом осуществить требования Первого Закона. И наконец нашел наименее опасный способ. Принять решение было нелегко.

— Ты решил вывести Джендера из строя, прежде чем Амадиро получил бы сведения, необходимые для создания подлинно человекоподобного робота. И ты знал, как этого достигнуть, поскольку за долгие годы почерпнул все необходимые сведения о теории Фастольфа из его мыслей. Так?

— Именно так, сэр.

— Следовательно, Фастольф все-таки не единственный в мире специалист, которому было по силам уничтожить Джендера!

— В определенном смысле он все-таки единственный, сэр. Ведь мое умение было всего лишь отражением… или экстраполяцией его знаний.

— И этого оказалось достаточно. Но разве ты не предвидел, что в результате Фастольф попадет в опасное положение? Что подозрения, естественно, падут на него? Ты собирался сознаться в содеянном и рассказать о своей способности, если бы это потребовалось для его спасения?

— Я действительно понимал, что доктор Фастольф окажется в неприятном положении, но признаваться в своей вине не собирался. Я надеялся использовать ситуацию для того, чтобы вас послали на Аврору, сэр.