Таис Сотер - Простые вещи

– Вы… провоцируете меня?

– Именно. Мне казалось, что это не должно быть сложным.

– И на вас не воздействует никакой артефакт, заставляя испытывать то, что вы не хотите?

– Нет, ничего такого.

– Да пошло все к черту! Я вас за язык не тянул!

Не уверена, что это те слова, которая девушка хочет услышать, когда ее тащат… к двери?

– Кровать с другой стороны. Ближе к озеру. Три или четыре шага, – подсказала я, болтая ногами в воздухе. – И можете поставить меня на… ах! Ну или положить. Да, так тоже хорошо.

Хотя полное ощущение, будто мы парим в метре над землей. Определенно, у моего мнемографа есть будущее в той сфере, о которой я даже не думала, когда его создавала.

От мыслей об артефактах меня отвлек Мартин, начавший целовать мою шею, прокладывая дорожку вниз, до ямочки у ключиц, затем снова вверх, закончившуюся нежным покусыванием мочки уха. От необычных и невероятно острых ощущений я забыла, как дышать. Лишь когда ладонь мужчины легла на мою грудь, поглаживая ее сквозь тонкую батистовую блузу, я не удержалась от короткого вздоха.

Перламутровые пуговицы Мартин расстегивал неторопливо и сосредоточенно, не отвлекаясь на разговоры. За блузой последовала очередь корсета и юбки, от которых маг избавился уже гораздо быстрее, продемонстрировав опыт в раздевании женщин. Мою попытку помочь Шефнер пресек строгим взглядом, вызвав у меня нервный смешок. Я осталась в короткой рубашке, панталонах и чулках и чувствовала себя несколько неловко. Мы впервые зашли так далеко.

Когда Мартин начал стягивать с меня рубашку, я воспротивилась:

– Теперь ваша очередь.

– Вот как? Повинуюсь вашей воле, фрейлейн.

Стоило Шефнеру подняться с кровати, как он исчез в иллюзии, созданной артефактом. По шороху одежды я могла понять, что мужчина где-то рядом. Было странно сидеть почти обнаженной под открытым небом, сознавая, что на самом деле я нахожусь у себя в спальне.

– Это твой первый раз?

Мартин так неожиданно возник передо мной, что я вздрогнула.

– Да… Да, первый. Я проводила некоторые теоретические изыскания, но не слишком успешно. Художественные романы не раскрывают тему дальше поцелуев, а описания любовных утех в исторических трактатах иносказательны и местами неправдоподобны. Возможно, если бы все это выполняли циркачи, я бы поверила…

Хм, когда я волнуюсь, становлюсь слишком болтливой…

– Дурочка, – Шефнер сказал это так ласково, что мне даже не захотелось на него обижаться. – Просто доверься мне. И… для тебя это может быть немного болезненно. Ты хочешь, чтобы я убрал неприятные ощущения?

– Никакой ментальной магии! – твердо ответила я.

Мой взгляд то и дело скользил вниз, хотя я и старалась удержать его на уровне лица Мартина. Все же мужчины устроены довольно странным и нелепым образом, хотя вполне функционально и симпатично. Во всяком случае, тот образец мужского рода, что сидел передо мной. Худощавое и поджарое тело Мартина оказалось более мускулистым, чем мне представлялось. А шрамы на нем выглядели и вовсе впечатляюще. Все раны были старыми, служа напоминанием о бурной юности мента-листа, но один из рубцов, на плече, показался свежим. След от пули?

Но я не успела спросить о ранении, маг прикрыл мои глаза ладонью.

– Расслабься. Попробуй сконцентрироваться на своих ощущениях, а не на мыслях.

Это оказалось не так сложно. Стоило рукам Мартина вновь заскользить по моему телу, как в голове стало на удивление пусто. Не было больше ни стыда, ни тревоги. Мир сузился до одного мужчины. Его прикосновений, его голоса. В какой-то момент мнемографическая иллюзия растворилась, возвращая нас в мою комнату, но мы этого не заметили. Все казалось настолько естественным и правильным, что когда Мартин на мгновение остановился, давая привыкнуть к новым ощущениям, я сама притянула его к себе, обвив ногами, не желая, чтобы он сдерживался. Боль была такой незначительной по сравнению с нашей жаждой. И в переплетении рук, в слиянии наших тел, в их движениях мы вновь узнавали друг друга, сжигая все, что я когда-то считала почти непреодолимой преградой.

Не знаю, было это любовью или страстью, чем-то уникальным или вполне обычным между мужчиной и женщиной. Но я многое упустила, считая звание мастера единственным, чего мне не хватает для полного счастья. Нет, теперь мой список пополнился…

Мне бы, конечно, не помешала бы и ванна, но затопившая тело нега не давала ни одного шанса подняться с постели. Я лениво перевела взгляд на Мартина, размышляя о том, будет ли уместно попросить его отнести меня в ванную комнату. Но и он выглядел таким расслабленным, что мне не захотелось его тревожить.

Так и не решившись ничего сказать или спросить, провалилась в сон, чувствуя себя как никогда умиротворенной и спокойной.

Лишь услышав слабое сопение заснувшей девушки, Мартин позволил себе пошевелиться и сесть. Переложив голову Софи на подушку, он встал и укрыл возлюбленную сбившимся покрывалом.

«Надо же, как я увлекся… Даже постель не разобрал. Ладно хоть до кровати довел», – несколько виновато подумал мужчина. Мартин был очень доволен случившимся, но это не отменяло факта, что он не только развратил невинную девушку, но и сделал это в доме мастера Вернера, бывшего ему не просто другом, но и в какой-то мере наставником. И что бы мастер сказал, узнав, как он нечестно поступил с его внучкой? Едва ли оправдания Мартина, что он хотел жениться на Софи, произвели бы впечатление на артефактора.

Стараясь не шуметь, Шефнер поднялся с кровати. Поднял забытый на полу браслет и надел его на руку Софи.

«Так неосторожно, родная. Разве не ты всегда недоверчиво сверлила меня взглядом, подозревая в самом худшем? А теперь спокойно заснула в моих объятиях».

Велико было искушение узнать, почему Софи вернулась домой такой расстроенной. Узнать и, может быть, избавить от тревог. Но что дальше? Даже если Софи останется в неведении о вмешательстве в ее разум, то он-то все равно нарушит данное ей обещание.

«Может, снова приставить к ней своего человека?»

Шефнер поскреб щеку, начавшую зарастать щетиной, и решил не торопиться с этой идеей. Рихтер наверняка заметит слежку за своей ученицей и использует это для того, чтобы выставить его перед глазами Софи как ревнивца и параноика. Что было недалеко от истины. К счастью, о Софии Вернер, кажется, забыли на время, да и она была слишком занята в последние дни, чтобы влипать в неприятности.

Одевшись, Шефнер нащупал в кармане жилетки бархатную коробочку. Кольцо. Он совсем забыл о нем. Маг присел на край кровати и осторожно надел тонкое золотое колечко с прозрачным камнем на безымянный палец левой руки Софи.