Дмитрий Казаков - Слишком много щупалец

Ознакомительный фрагмент

Мы мчались по Москве, Витя общался с рацией, Бартоломью время от времени нервно икал.

Понятное дело – худредам редко приходится участвовать в «силовых акциях».

– Стой, – скомандовал Рэмбо водителю, когда мы проехали метро «Сокольники». – Ждем пока.

Ждать пришлось минут пятнадцать, затем рация в руках Вити разразилась ликующей скороговоркой. Мы вновь ускорились и быстренько добрались до уже знакомого мне переулка.

Около входа в офисное здание стоял грузовичок коммунальных служб, рядом с ним курили двое «работяг», вряд ли когда державших в руках гаечный ключ, но хорошо знакомых с «СВД» и «ПСС»[1].

– Значит так, парни, – Рэмбо повернулся и смерил нас с Антоном скептическим взглядом. – Вперед не соваться, позади не болтаться, под ногами не путаться. Стратегия понятна?

Бартоломью только рот раскрыл, будто удивленная рыба, а я сказал:

– Как прикажешь, босс. Если понадобится совершить сеппуку – приказывай.

– Юморист, – хмыкнул Витя. – Пошли.

Время для шуток закончилось – это я понял, когда в руках наших спутников появились пистолеты. Мы выбрались из фургончика, прихватили из багажника пару больших спортивных сумок и мимо даже не посмотревших в нашу сторону «работяг» прошли к двери. За ней обнаружился охранник, не тот, что был утром, а помоложе и покрепче, с ежиком черных волос на каком-то угловатом черепе.

Он мирно спал, уронив голову на руки, а рядом скучал один из заместителей Рэмбо, чьего имени я не знал, – невысокий, но плечистый, с узкими змеиными глазами и шрамом на лбу.

– Нейтрализация – сто процентов, – доложил он. – Система безопасности изолирована, путь открыт.

– Хорошо, – кивнул Витя. – Прикрывайте.

Оказалось, что дверь в офис Церкви Святой Воды аккуратненько вскрыта, а рядом с ней топчется еще один громила.

Внутри царила та же полутьма, стояли на полке статуэтки из черного камня, и никуда не делся аквариум с зеленоватой водой. Разве что место, где утром сидел лупоглазый тип, пустовало.

– Так, парни, за дело! – скомандовал Рэмбо. – Бартоломью, быстренько все сфотографируй! Коля, Олег – на вас компьютеры. Ты, Пат, разберешься со столами и шкафом.

Антон защелкал «лейкой», снимая антураж во всех возможных ракурсах. Когда он сделал достаточное количество кадров, подопечные Вити занялись ближайшим компом и мигом распотрошили системный блок. Не тратя время на ерунду, просто вытащили винт.

Я открыл шкаф и принялся торопливо швырять в сумку пластиковые папки с документами: договоры, платежки, отчеты – вся эта юридическая требуха порой говорит о конторе больше, чем устав и пресс-служба.

– Как-то скучно здесь, – разочарованно сказал Бартоломью. – Обыденно. Я думал – ай-яй-яй, а тут…

– Ждал, что мы найдем под столом новый труп? – усмехнулся я. – Иди, сунь руку в аквариум. Если обитающий там крокодил отхватит тебе конечность, нам будет точно не скучно.

– Крокодил? Правда? – загорелся Антон.

Я услышал, как он сделал несколько шагов, а потом почему-то остановился. Судорожно всхлипнул один из парней Рэмбо, и в офисе Церкви Святой Воды стало неестественно тихо. Будто мои соратники в одно мгновение перенеслись в другое измерение.

Я обернулся.

Бартоломью стоял в центре комнаты, Олег и Коля замерли у водруженного на стол системного блока, Рэмбо застыл у двери. И все они смотрели на висевшую на стене полку, а точнее – на стоявшую там статуэтку, что изображала чешуйчатое страховидло с крыльями.

А фигурка мелко-мелко дрожала, и вокруг нее колыхался зеленый ореол.

Вновь, как и утром, стальная лапа страха сжала мое сердце, а волосы на затылке решили, что пора размяться.

– Эй, друганы, вы чего? – спросил я, но голос мой прозвучал слабо, и никто на него не отреагировал.

И Антон, и трое безопасников стояли неподвижно, точно загипнотизированные.

А каменная фигурка, следовало это признать, притягивала взгляд, на нее хотелось смотреть не отрываясь. Кроме того, она испускала звук – мягкое, еле уловимое жужжание, монотонный, ритмичный шорох.

Он походил на рокот волн океана, набегавших на берега молодых континентов миллионы лет назад, в те времена, когда людей еще не было, а Землей владели жестокие боги.

Последняя мысль прозвучала у меня в черепе так, словно ее кто-то произнес, и вот тут-то я слегка испугался.

– Эй, очнитесь! – рявкнул я, подскочил к Бартоломью и встряхнул его за плечо, а через мгновение осознал, что сам стою и пялюсь на статуэтку, будто футбольный фанат – на Криштиану Роналду.

Теперь я смог разглядеть ее куда лучше, чем утром.

Тварь на корточках сидела на пьедестале, украшенном символами вроде тех, что имелись на найденном Антоном диске. Покрытое бородавками тело ее выглядело неприятно раздувшимся, а ноги – напряженными, будто перед прыжком. Осьминожья голова была склонена вперед, а «борода» из щупалец достигала локтей.

И все это вместе создавало ощущение мерзости, отвратной непотребности…

Еще мне показалось, что чешуя местами радужно переливается, будто на ней имеется мыльная пленка. Но разглядеть ее я не успел, поскольку тут из аквариума с зеленой водой донесся плеск.

Чтобы повернуть голову, я потратил столько усилий, что их хватило бы на пару вскопанных огородов. От напряга я вспотел и тут же вспотел повторно – на этот раз от страха.

Густая тина в аквариуме булькала и колыхалась, и из нее торчали настоящие щупальца толщиной в запястье! Судя по ним, в стеклянном резервуаре прятался кальмар с меня размером!

– Твою мать… – сказал я, еле шевеля губами, и сунул руку под комбинезон – к кобуре.

По комнате покатилась волна вони, той самой, что ощущалась на месте убийства. Вслед за щупальцами из аквариума начало подниматься нечто осклизлое, округлое, похожее на черный гриб.

Я сумел совладать с оцепеневшей конечностью и выхватил пистолет.

– Получи! – боевой клич вышел тихим и жалобным, зато выстрел прозвучал как надо.

Зазвенело разбившееся стекло, мутно-зеленая жижа хлынула на пол, вонь стала сильнее. Я всадил еще пару пуль в то место, откуда торчали щупальца, и напоследок выстрелил в статуэтку. Она разлетелась на куски, ореол погас, и затихло мерзостное, сводящее с ума жужжание.

– Пат? – ожил Рэмбо. – Ты чего палишь?

– Вас спасаю! – рявкнул я, вглядываясь в разбитый, опустевший на две трети аквариум.

Густой мути на ладонь, пара сотен литров воды на полу, осколки разбитой пулей стенки, дикий смрад, и никаких следов той громадной, жуткой твари, что мне примерещилась.

Померещилась или нет?

– Спасаешь? – Витя недоуменно заморгал, глянул на разбитую статуэтку, на начавших шевелиться подчиненных, и лицо его стало серым. – Что за чертовщина тут творится?