Переворот.ru - Олег Георгиевич Маркеев

Проводница только улыбнулась в ответ. При этом подумала, что и не таких и не в таком виде довозили без проблем.

— Андрей Ильич, ты в надёжных руках! — объявил питерский.

По красному от выпитого «на посошок» лицу пассажира расплылась самодовольная улыбка.

Провожающий кивком послал охранника с баулом в руке в вагон. Второй, перехватив взгляд начальника, приспустил молнию на куртке, сунул руку подмышку и вошёл следом. Оставшиеся двое дружно развернулись спиной друг к другу, взяв под наблюдение перрон. Руки скрестили на причинном месте, как футболисты в «стенке» перед штрафным ударом, и выражение лиц сделали соответствующее.

— Андрей Ильич, не смотрите, что поезд дополнительный. Я специально узнавал, экспериментальный прогон совершенно нового состава. С иголочки! Даже телевизор в каждом купе есть, — скороговоркой произнёс референтик.

— И отходит удобно. Час с четвертью. Хоть посидеть успели, как полагается, — подхватил питерский. — А то вечная проблема, сам знаешь, из-за стола сорваться и лететь на вокзал. Что в Москве, что у нас, в Питере. Ты бы забросил главному железнодорожнику идейку — пусть введёт этот рейс в расписание. Самое оно, в почти в два ночи отправляться, как считаешь?

Андрей Ильич сделал строгое лицо.

— Как говорит один ваш «питерский», понимаешь, о ком я: «Серьёзный разговор должен вестись с документами в руках». А у меня компры на шефа МПС нет.

И первым захохотал над собственной шуткой.

— А на кого её нет? — сквозь смех спросил питерский.

— На нас с тобой нету! — подкинул Андрей Ильич и ещё громче захохотал.

Оттеснённый в сторонку референтик облегчённо вздохнул и вытер водочную испарину со лба. Судя по настроению московского гостя, организацией визита он остался доволен.

Из вагона вышел охранник, чуть заметно кивнул и занял свой наблюдательный пост, за спиной у прощающихся, лицом к вагону.

После мелодичного проигрыша из динамика раздался голос диктора: «Дополнительный скорый поезд номер двадцать два-четырнадцать по маршруту Санкт-Петербург — Москва отправляется со второго пути. Провожающим просьба покинуть вагоны».

Референт подскочил к проводнице, она пока ещё молча уже демонстрировала крайнюю степень беспокойства, из папочки достал билет, потом протянул полураскрытую красную книжечку удостоверения. Что-то прошептал, с напряжённым лицом. Проводница, отклонившись от водочных паров, ухнувших ей в лицо, только дрогнула тонко выщипанными бровками.

— Ну, с Богом, Андрей Ильич! — Он протянул руку.

— Ты, Алексей Дмитриевич, не расслабляйся… — начал было Андрей Ильич.

— Не беспокойся, всё на личном контроле. Так и доложи, — понизив голос, оборвал его Алексей Дмитриевич.

— Смотри, Алексей Дмитриевич, начнут трезвонить «бандитский Петербург, бандитский Петербург»… Нам сейчас только этого не хватало!

— Ох ты, боже мой… Я же осознаю всю ответственность, — поморщился Алексей Дмитриевич. — Сколько служу в Питере, столько и осознаю. То мы «колыбелью революции» были, то «форпостом демократии», а теперь вот угораздило родиной Самого стать. Ты успокой там наших, если сможешь. Так и передай: всё под контролем!

— «Успокой»! Второй эпизод за неделю. Сериальчик просматривается.

— Сериалы бабки по телевизору смотрят. А у нас — всё под контролем! И вот ещё что… — Он помял в пальцах лацкан пальто Андрея Ильича. — Не надо сюда «варягов» из столицы присылать, ладно? Своими силами разберёмся.

Андрей Ильич, подумав, кивнул.

— Решаю не я, но мнение своё выскажу. А оно в твою пользу.

— И на том спасибо.

Они обнялись на прощание, и Андрей Ильич шагнул на подножку вагона. Протиснулся мимо проводницы. По коридору на встречу ему скорым шагом пошёл охранник. Показал один палец, кивнув на купе. Потом сложил указательный и большой в колечко.

— Счастливого пути, Андрей Ильич.

Вагон дрогнул, и пол поплыл под ногами.

Соседа, о котором дал знать охранник, в купе не было. Только на диване лежала небрежно свёрнутая газета.

Андрей Ильич устало плюхнулся на своё место, осмотрелся. Вагон, действительно, был совершенно новый. Даже пах как-то по-особенному. Покосившись на плоский дисплей телевизора, вмонтированный над дверью, Андрей Ильич криво усмехнулся, мысленно набросав схему, по которой это чудо техники оказалось в столь неположенном ему месте. С учётом ставки «отката» в пятьдесят процентов, деньги на круг выходили не шуточные. На жизнь внукам хватит.

Выпитое «на посошок» ещё кружило голову. Андрей Ильич стал дышать по особой методе: на четыре счета вдох, на четыре — выдох, каждый раз увеличивая длину выдоха на два счета. Дошёл до «четыре на двенадцать», вернулся обратно. Помогло. Напряжение, сдавившее грудину и виски, заметно ослабло. И в голове развеялся сизый сивушный туман.

Раньше Андрей Ильич пил, как все «силовики», много и по любому поводу. Потом тягу к спиртному как отрубило. Но вливать в себя спиртное всё же приходилось частенько, иначе никакого общения с сослуживцами не получалось. Правда, ближний круг в Генеральной прокуратуре и взаимодействующих с ней оперсостав знал об отношении Злобина к спиртному и со стаканом, как с ножом к горлу, не приставал.

В Питере или информацию не передали, или, получив «ориентировку», решили использовать в своих интересах. Злобин вспомнил, как радостно заблестели глаза у Колосова, когда московский гость согласился на традиционную «отвальную». Пил Злобин наравне с питерскими и, как все, с интересом смотрел на выступление ресторанных стриптизёрш. К концу застолья Колосов уже не таил радости по поводу того, как ловко уделал соглядатая Генеральной.

С первых же часов командировки Злобин почувствовал, что его обложили плотным кольцом. Нет, препятствий не чинили, кто же рискнёт открыто бодаться с сотрудником Управления по надзору за законностью в органах дознания и следствия, но невидимую границу дозволенного Злобин ощутил чётко. До прямых намёков, что в случае излишнего рвения можно нарваться на окрик из Москвы, где у каждого питерского теперь свой «питерский» в верхах имеется, дело не дошло.

Злобин вёл себя максимально корректно, налепив на лицо маску вальяжного чинуши, плевавшего со столичной колокольни на местные интриги. Но работу свою выполнил,