Александра Брагинская - Муниципальная ведьма - 2

— А доза? Актрисе вручили смертельную дозу?

— Да. Тем ядом, что ей дали, можно отправить на тот свет полдесятка людей.

— Понятно. Тот человек, которого собирались отравить…

— Якобы собирались, — поправил подполковник. — Мы не знаем, собирались его убивать или нет на самом деле.

— Согласна. Так он жив?

— Жив, и ему ничего не угрожает. За ним надёжно присматривают наши люди.

Других вопросов я придумать не смогла, а все попытки выяснить, кого же террористы собирались травить, остались безуспешными. От вчерашней болтливости подполковника не осталось и следа, теперь из него не получалось вытянуть и одного лишнего слова. Пришлось попрощаться и нажать кнопку отбоя.

— Его же теперь убьют! — встревожено вскричал Юра, который, похоже, слышал весь разговор, хоть громкую связь я и не включала. — Жалко всё-таки! И никакой особой охраны там нет, плевать им на его смерть!

— Не понимаю, — призналась я. — Говори со мной попроще. Я не выспалась и очень плохо соображаю. Если ты сейчас скажешь, что я и когда высыпаюсь, соображаю не очень, превращу тебя в крысу.

— А почему не в жабу?

— Потому. Кого убьют и почему плевать? Подробнее излагай, юноша.

— Понимаешь, яд на самом деле для депутата. Главарь сказал санитару, что для другого человека, но это фигня. Он хочет, чтобы Юрий Николаевич и товарищ подполковник думали, что депутата убьют взрывчаткой.

— И что?

— Теперь, когда федералы узнали про яд, главарь попытается убедить их, что яд — для другого. А что для этого нужно?

— Что?

— Тётя Лена, ты действительно плохо соображаешь! Нужно этого другого отравить! А что они теряют? Яда много, на пятерых хватит. Если одного отравить, останется достаточно. Но это и федералов устроит. Они попытаются поймать убийцу, а тот человек будет просто приманкой, наживкой, червяком на крючке! Разве рыбака волнует, выживет червяк или нет?

— Юра, скажи мне без всяких выкрутасов: кого попытаются убить?

— Неужели ты не поняла? Они — мстители, невинных людей убивать не будут. Жертва должна быть связана с преступным миром, иначе их совесть остановит.

— Так кого? Меня, что ли? Я связана, мой отец сам знаешь кто, — и только сейчас я поняла, о ком он говорит. — Так, молчи. До меня, наконец, дошло. Если ты прав, мне его тоже жалко. Но это всего лишь догадка, её надо проверить.

Нежный совсем не обрадовался моему звонку. Явно хотел послать меня подальше, но сменил гнев на милость, когда я ему сообщила, что вчера обстоятельно поговорила с подполковником. Правда, не забыл заявить, что от дела отстранён и совершенно им не интересуется. Я ему вкратце изложила всё, что мы с Юрой узнали из ночной беседы, а в конце задала вопрос:

— Он прямо не сказал, что яд предназначен Пиротехнику, но ясно дал это понять. Юрий Николаевич, скажите, это так и есть, или федерал морочил мне голову?

— Не морочил. Яд — для Берендея, с одной поправкой — это санитар так думает. На самом деле, я уверен, травить будут только депутата. Что ж, интересные вещи вы рассказали. Конечно, я почти всё это уже знал, у меня есть свой источник в спецслужбе, но вот, к примеру, о том, что эксперт по манере исполнения второго муляжа приписал и его Берендею, впервые слышу от вас. Лично я в это не верю, считаю, что эксперт лажанулся.

— Я — тоже. А что ещё вы узнали, испив из своего источника?

— Да есть кое-что. Товарищ подполковник вечно сходит с ума из-за секретности, многое скрывает, причём там, где никакой необходимости скрывать нет. А узнал я вот что. Коллеги нашего товарища, которые из соседнего города, раздобыли ‘пальчики’ актрисы. Как вы понимаете, они совпали с ‘пальчиками’ нашей фигурантки. Её личность установлена окончательно. Но интереснее другое. В квартире, где держали Светлану, нашли коробку, в которой предположительно принесли бомбу. Так вот, на ней — те же отпечатки. Ваш юный родственник прав, курьер — очередная роль нашей актрисы.

— Вау! — заорал Юра и пустился в пляс с абсолютно счастливым выражением на лице.

— Что там за обезьяньи вопли? — поинтересовался Нежный.

— Это мой талантливый родственник немного вернулся назад по эволюционной лестнице.

— А, понял. Стал макакой. С подростками это бывает.

— Юрий Николаевич, так что будем делать с Берендеем? Жалко старика, если убьют.

— Если я правильно понимаю, убивать его незачем. Всё что мог, он уже разболтал. А показывать нам, что яд не для депутата — глупо. Всё равно не поверим.

— А если всё-таки главарь решит убрать Берендея?

— Тогда уберёт. Люди подполковника его не остановят.

— Почему? Разве спецслужба не умеет охранять?

— Умеет отдел охраны, а не борьбы с терроризмом. Вы всерьёз думаете, что эта экономка сможет защитить старика? Нет, она не по этой части.

— А почему подполковник не обратится в отдел охраны?

— Елена Михайловна, если Берендея будут охранять профессионалы, к нему даже комар не подлетит с враждебными намерениями. А нашему товарищу нужно совсем другое. Он хочет взять с поличным актрису, а может, и самого главаря. Но, как я уже говорил, у него нет ни единого шанса при любом варианте. Или покушения не будет, или будет удачное и нераскрытое.

Я попросила, чтобы Нежный защитил Берендея, но тот заявил, что против федералов не попрёт. Это, по его словам, иногда вредно для здоровья, а для карьеры вредно всегда. На том и распрощались. Юра продолжал самозабвенно танцевать под звучащую только в его голове музыку, и прерывать его вдохновенные телодвижения я сочла преступлением перед хореографическим искусством.

Немного поразмыслила над мелкой нестыковкой. Нежного отстранили от дела, да ещё и в грубой форме, но он продолжал если не вести расследование, то уж следить за ним — наверняка. То, что у полицейского майора есть осведомитель в федеральной спецслужбе, меня не удивило. Но вот представить, что этот ‘источник’, как называл его Нежный, по своей инициативе поделится новостями, удавалось с трудом. Нет, майор сам поинтересовался, и получил информацию. Но зачем ему это? Профессиональная гордость не позволяет бросить неоконченное расследование, или приказ о его отстранении отменён?

Так или иначе, но Берендея надо хотя бы предупредить. Я позвонила ему, но в трубке долго звучала только мелодия вызова. Я уже собиралась отключиться, как вдруг услышала ‘Алло!’, сказанное бархатным женским голосом, в котором сквозила растерянность. Я предположила, что это экономка, не то, чтобы я её узнала, но кто бы ещё это мог быть? Но почему она отвечает по телефону Берендея? Он что, уже мёртв?

— Доложите обстановку! — рявкнула я.