Флетчер Нибел - Исчезнувший

Президент вскочил, быстро обогнул стол. Они стояли лицом к лицу, меряя друг друга враждебными взглядами.

— Когда же вы объявите о вашей отставке? — спросил Роудбуш.

— Завтра, — ответил Ингрем. Он сделал шаг к дверям.

— Одну минуту! — остановил его Роудбуш. — Возможно, вы и кончили, а я еще нет.

Ингрем замер. Он стоял, как ледяная статуя, и смотрел на Роудбуша.

— Артур, если вы объявите о своей отставке завтра, вы выставите себя последним дураком перед всей страной, — медленно проговорил президент, словно темп речи мог обуздать его ярость.

— Пусть народ сам решит, дурак я или нет, — сказал Ингрем.

— Последним дураком, — повторил Роудбуш. — И знаете почему? Потому что вы совершенно не поняли сути дела Грира. Формально вас за это нельзя порицать. Я подчеркиваю слово «формально», потому что вначале я хотел вас полностью информировать, но изменил свое решение, когда узнал о вербовке молодых физиков. Эта история лишний раз подчеркнула, какая пропасть лежит между нашими представлениями об основах демократической системы.

Ингрем ничего не ответил. Он держался все так же враждебно.

— Мое решение скрыть от вас некоторые факты оказалось правильным, — продолжал Роудбуш. — На прошлой неделе я узнал, что более двух лет вы при посредстве мисс Найгаард беззастенчиво контролировали мои частные разговоры. В свете этого я оказался бы в дураках, если бы доверился вам в деле Грира. А ведь я собирался это сделать, хотя вряд ли это свидетельствует о моем умении разбираться в людях…

Президент умолк и снова взглянул на Ингрема.

— Тем не менее даже после всего, что случилось, я хотел как бы отдать должное если не вам, то вашему учреждению, рассказав вам о Стиве. Я думал, что будет несправедливо, если ЦРУ окажется неподготовленным к финалу дела Грира. Но вдруг, к моему вящему удивлению, я узнаю, что вы нарушили мой категорический приказ и послали одного из своих агентов на остров Тристан. Это свидетельствовало о вашем вызывающем неповиновении. Оно могло привести к трагическим последствиям, если бы не усилия многих людей, в том числе Стивена Грира и агента моей секретной службы Дона Шихана.

Услышав про остров Тристан, я вспомнил Ларри Сторма, склонившегося над картой Южной Атлантики… Грир, Любин и Киссич отплыли из атлантических портов — на Тристан?.. Неужели и давно не попадавшийся мне на глаза Дон Шихан был на том же острове?

Ингрем оцепенел. Он стоял перед Роудбушем не в силах шевельнуться. Президент махнул рукой.

— Но все это сейчас уже ненужные слова, — продолжал он. — Дело в том, Артур, что вы исходили из неправильной предпосылки. Что это была за предпосылка, я не знаю, но, видимо, она была в корне ошибочна… Стив Грир с самого начала действовал с моего согласия и одобрения. Его миссия сулит очень многое Соединенным Штатам и всему миру. О результатах ее мы узнаем завтра.

Он скрестил на груди руки, не спуская глаз с Ингрема. Во взгляде его была враждебность и в то же время — или это мне почудилось? — жалость. Роудбуш был не из тех людей, кому доставляет удовольствие унижение ближнего.

— Так вот, Артур, — сказал он, — я только предупреждаю вас, хотя ничего еще не могу сказать наверняка, — вы совершите трагическую ошибку, если объявите завтра о своей отставке.

— А я думаю, вы заблуждаетесь, — ответил Ингрем. — И уверен, что ошибку совершаете вы.

— Вот как?

— Да, сэр, — Ингрем опомнился и перешел в атаку. — Когда страна узнает, что мы лишились важнейших разведданных из-за того, что вы свернули операцию «Мухоловка»… Когда страна узнает, что накануне переворота в Китае вы запретили своему штабу разведок обсудить этот вопрос, имеющий огромное значение для Соединенных Штатов… Когда страна узнает…

— Уверяю вас, Артур, — перебил его президент, — чем больше вы получите места в печати, тем глупее будете выглядеть. Но в свете грядущего сомневаюсь, чтобы вам предоставили много места.

— И все же я рискну, — отрезал Ингрем. — Когда всплывут все факты, я думаю, вы поймете, что недооценивали свой народ.

Трудно было разобраться, кто из противников одержал верх. Предельное напряжение обоих говорило, что ни тот, ни другой не уверен в себе до конца. А моя интуиция потонула в потоке новых впечатлений и неожиданных фактов.

Роудбуш пожал плечами.

— Кто из нас прав, пока не ясно. Однако ради дела, которое я считаю главным, а также ради своей политической репутации я бы не хотел, чтобы воду мутили посторонние стоки, вроде Артура Ингрема. Но если вы настаиваете, что ж, продолжим борьбу! Но предупреждаю: вам несдобровать.

— Разрешите удалиться, господин президент?

— Разумеется.

Не говоря больше ни слова, Ингрем повернулся и направился к двери. Когда он уже взялся за ручку, президент сказал:

— Это будет вашей самой страшной ошибкой, Артур.

Ингрем оглянулся.

— Или вашей, господин президент.

Он расправил плечи, вышел и решительно закрыл за собой дверь.

Роудбуш покачал головой.

— Слава богу, с этим покончено.

Я хотел встать, но президент удержал меня. Он вернулся за свой письменный стол, скинул пиджак и повесил его на спинку кресла. Затем сел и откинулся с видимым облегчением.

— Джин, — сказал он, — этот разговор надо сейчас же записать. Не уединиться ли вам на часок в кабинете наверху? Джилл как-нибудь справится в вашей лавочке.

— Это не лавочка, — сказал я. — Это сумасшедший дом.

— Завтра будет еще хуже. — Он полистал свой настольный календарь. — Давайте-ка посмотрим. Наше джентльменское соглашение, — кстати, мы с вами, наверное, последние джентльмены — истекает когда?

— Девятого октября. В субботу.

Это я знал и не заглядывая в календарь.

— Неувязка, — сказал он. — Если все пойдет как задумано, вы все узнаете завтра… Джин, я должен перед вами извиниться. Несмотря ни на что, вы работали великолепно и доказали свою преданность. Я хотел довериться вам с самого начала, но не мог. Миссия Грира была слишком важной и сложной. Малейшая утечка информации могла оказаться роковой.

— Да, мне пришлось туго, — сказал я.

— Понимаю. Но вы были неодиноки. Почти никто из правительства ничего не знал. Это было самой строжайшей тайной со времен Манхэттенского проекта, и посвящено в нее было гораздо меньше людей. Мы исходили из принципа: привлекать к делу только абсолютно необходимых… Я хочу поблагодарить вас за поддержку. Насколько мне помнится, мы за все это время поругались всего два раза. Вы терпеливый человек, Джин.

— А до завтра все-таки придется ждать?

— Да, — он посмотрел на свои часы. — Еще примерно двадцать часов. Однако за это время вам надо кое-что подготовить. Я хочу представить группу людей — среди них будут иностранцы — на очередной пресс-конференции в госдепартаменте. Впрочем, не совсем очередной и к тому же не совсем обычной. Я хочу изложить нашу историю, не отвечая на вопросы прессы. Материалов им хватит и так… Время я бы назначил около полудня. Лучше — поближе к часу. И я хотел бы, чтобы радио и телевидение… Кстати, это главный вопрос: успеют они подготовиться, если мы оповестим их часа за два-три до пресс-конференции?