Слезы небожителей - Эйси Джей Миллс

– Чего встали столбами? – разгневалась хозяйка. – Малка, неси лекарства! Орин, тащи тряпки и горячую воду! Аряк и Денир, а ну марш баню топить! Гостям отмыться надобно будет.

«Дети» Ваари разлетелись по коридорам выполнять указания, а Рэйден подхватил на руки Леона и потащил в пристройку дома. Хозяйка распахнула перед ним комнату и пропустила внутрь, опасаясь, что в порыве чувств тот выбьет ее ногой.

– Не это я имела в виду, когда приглашала вас ко мне заглянуть на обратном пути, – покачала головой Ваари, с сочувствием наблюдая, как Рэйден осторожно опускает Леона на кровать. – Я надеялась чай попить с ватрушками, истории героические послушать, а не раны штопать.

– Мы любим являться с сюрпризами, – пожал плечами Викери и выдавил неловкую улыбку.

Ваари закатила глаза и шлепнула его по плечу.

– Не паясничай, – пробухтела она. – А ну, тащите свои тушки в баню отмываться! Не хватало, чтобы вы мне тут полы варнульей кровью заляпали.

– Так ведь она уже засохла…

– Мне что, придумать еще отговорку, чтобы выдворить вас? – нахмурилась женщина и, поторапливая, захлопала в ладони. – А ну, быстро!

Джоанна, Николь и Викери скинули вещи и быстро скрылись в коридоре, не желая злить хозяйку бани. Только Рэйден остался стоять около кровати.

– Тебе бы тоже надобно, – немного ласковее обратилась она к Кассергену. – Отмоешься, а потом мы с Малкой тебя перевяжем.

– Кровь не моя, – коротко ответил Рэйден. – Варнулы одну из наших лошадей разорвали.

– А раны на груди твои. – Она пальцем указала на разорванные лоскуты рубашки, сквозь которую проглядывались глубокие раны от когтей. – Ступай, я сберегу мальчишку, уж не сомневайся.

– Спасибо, Ваари. – Рэйден поблагодарил ее кивком и вышел.

Леон наблюдал за всем этим через дымку полудремы. Способность двигаться начала медленно возвращаться к нему. Он повернул голову и осторожно пошевелил пальцами.

– Ты лежи, милый, – бросилась к нему Ваари и приложила руку ко лбу. – Жара вроде нет, но ты все равно постарайся уснуть. Ночь была тяжелая. Мы с Малкой твои раны обработаем, ты уж не переживай.

Леон молча кивнул и закрыл глаза. Эта ночь действительно была тяжелая, как и ночь до этого, и до этого…

Когда он проснулся, за окном уже бушевало закатное огненное зарево. Викери крепко спал на краю кровати, а Рэйден задремал на табуретке, положив голову на перину.

Леон поднялся. На нем не было пиджака и рубашки. Кожа была вымыта от крови, а плечо аккуратно перебинтовано. Оно не болело, но все еще саднило при движении.

Самаэлис спустился с кровати и тихо вышел из комнаты, стараясь не разбудить друзей. Он наделся, что баня Ваари еще растоплена. Металлический запах крови и вонь варнулов преследовали до сих пор. Хотелось поскорее смыть с себя всю грязь минувшего кошмара.

– Проснулся? – встретила его улыбкой Ваари в парадной. – Как себя чувствуешь?

– Как выжатый лимон, – признался Леон с усмешкой. – Спасибо, что раны перевязали.

– Ты своего голубоглазого дружочка благодари, – хмыкнула хозяйка. – Он нас с Малкой к тебе не подпустил. Так переживал, что сам вызвался все сделать. Весь день глаз не сомкнул. У кровати твоей сидел, да тело от грязи и крови отмывал, пока остальные отсыпались.

Леон густо покраснел, поняв, о ком идет речь. От Ваари это, конечно же, не утаилось. Она задорно хмыкнула и жестом позвала Леона в банную.

– Нет ничего постыдного в желании защитить дражайшую душу, дорогой, – сказала она. – Если она такой теплой заботой связана, значит, с годами только сильнее становиться будет.

– Боюсь, вы ошибаетесь, Ваари, – покачал головой Леон. – Дражайшая душа – слишком громкие слова, чтобы описывать ими наши взаимоотношения.

– Я стара. Могу и ошибаться, – повела плечами Ваари, – но в Энрии никто не посмеет назвать безразличного человека анхеле. Это будет сопоставимо с оскорблением Создателя и Небесной матери.

– Почему же? Что вообще значит это слово?

Ваари завела его в жаркие стены предбанника. На этот раз там пахло успокаивающим ароматом лаванды.

– Ты брюки снимай, – сказала она и положила перед ним полотенце. – Я их постираю, а тебе чистое принесу. Благо у вас с Дениром размерчик один. И меня не стесняйся. Ты хоть парень красивый, но меня, старую, уже на трепет сердца не возьмешь.

Леон не сдержал усмешки.

– Чего смеешься? – с хитрой ухмылкой сощурилась Ваари.

– Вы мне напомнили одного человека, – признался Леон, с теплом вспоминая миссис Биккель. Интересно, как она там поживает без него?

– И кого же? – Ваари села на скамейку и подперла подбородок кулаком. – Кого-то из вашего мира?

Леон удивленно хлопнул глазами.

– Так вы знаете, что мы не из Энрии?

– Девчушка ваша златовласая рассказала, – улыбнулась женщина. – Ей только дай повод, так она всю историю перескажет. Такая забавная. Ты подойди ко мне, помогу бинты снять.

– Да, Николь такая. – Он подошел к хозяйке, и та аккуратно стала развязывать бинты. – Впрочем, вы правы. В нашем мире я работал прислугой в пансионе. Там за мной присматривала одна пожилая кухарка. Она очень похожа на вас: такая же честная и прямолинейная, добрая и любит двусмысленно пошутить.

– Хочешь сказать, что у меня нрав, как у старухи?

– Не хотел вас обидеть.

– Да ладно, – расхохоталась хозяйка. – На правду не обижаются. Не знаю я эту женщину, но мне она нравится. Хорошая.

Леон оставил брюки и нижнее белье на лавке и проследовал за Ваари в моечную. Почему-то, проведя параллель между хозяйкой бани и миссис Биккель, он перестал смущаться ее присутствия.

Женщина прихватила с полки мыло и лыковое мочало и увела юношу в соседнюю с парной комнату. Как оказалось, в ней располагалась большая круглая купель, до краев наполненная горячей водой. Рядом прилегала небольшая печка.

– Мучить тебя я не стану, – хмыкнула Ваари. – Забирайся.

Леону дважды повторять не пришлось. Он поднялся по небольшой деревянной лесенке и опустился в воду, удобно устроившись на внутренней скамейке. Вода волной выплеснулась из стенок купели, когда он погрузился по самую шею, и хлынула на босые ноги Ваари. Низ ее длинного платья намок, но женщина не стала гневаться, а наоборот, только потешно рассмеялась.

Она обмакнула в воду мочало и натерла мылом, после чего аккуратно стала растирать кожу юноши. Впервые за время их путешествия Леон ощутил, как усталость спала с плеч. Он прикрыл глаза и расслабленно поболтал ногами. Наверное, со стороны он походил на малое дитя, потому как Ваари тихо хихикнула.

– Кстати, вы так и не рассказали о смысле слова «анхеле», – напомнил Леон и, откинув голову назад, с любопытством уставился на хозяйку бани.

– Все-то тебе знать надобно, – хмыкнула Ваари. Она резким движением наклонила его голову обратно к воде и принялась растирать шею. – Это слово относят к временам создания Энрии. По легенде, когда Создатель повстречал Небесную матерь и между ними вспыхнуло глубокое чувство, он поклялся ей в вечности. Небесная матерь приняла его признание и назвала их бесконечную возвышенную любовь «анхеле». Для нас анхеле – это чувство, стоящее выше самого понятия любви. Это своего рода клятва перед богами, что мы готовы посвятить вечность одному человеку, заботиться о нем, защищать. Сейчас же клятва анхеле уже утратила изначальный смысл. В старое время ей клялись только возлюбленным, потом изначальный замысел исказился под веянием новых идей и просторов людской мысли. Люди стали обширнее смотреть на вещи, поэтому теперь эту клятву можно дать даже собственной лошади, если пожелаешь.

Услышав