Бассейн с акулой - Атаман Вагари

что надеется, что мы останемся друзьями. Потом он привёз меня домой и намекнул, что завтра куда-то уезжает, повидать родственников, которые живут за границей. И всё. И назавтра уехал. А вернулся несколько дней назад. И мы снова друзья! И я уже выросла, ну, созрела, в смысле! Мне уже шестнадцать!

– Ясно, – кивнула я, многозначительно задумываясь.

И тут Пит спросил вопрос, за который я ему благодарна. Вопрос, который впоследствии спас ей жизнь. Я не догадалась задать этот вопрос тогда лишь потому, что мне в голову не приходило, какое это имеет значение.

– Синти, а куда это он тебя отвозил, к себе домой?

– О, он отвозил меня в заброшенную хижину какого-то своего друга, который тоже уехал за границу. Друг увлекался идеей выживания, сам построил эту хижину и вырыл там потайной подвал-бункер. Там лес сплошной кругом, на много километров никакого жилья. Это где-то к востоку от Карридена, километрах в шестидесяти-семидесяти.

– А конкретнее как называется это место? Посёлок какой-нибудь или, может быть, урочище?

– О, я не помню, кажется, Вэзиш, или что-то в этом роде. Вы только никому не говорите! Чёрт, зачем я вам сказала?! Ладно, будем считать, что не сказала, мы ведь скоро расстанемся и никогда больше не увидимся. Родни договорился со мной, что я никому никогда ни при каких обстоятельствах не расскажу, – быстро и беспечно-легкомысленным тоном залепетала Синти.

Мы уже подходили к дому Полины. Дождик припустил как из ведра, но я увидела Рикардо рядом с дверью, как он там прогуливался взад-вперёд, коварно нас поджидая. Синтию я уже почти не слушала и только собралась ломануться бегом под козырёк крыльца, а заодно пожать руку Кэпчуку, как девушка ляпнула:

– А ещё я сегодня с Марком рассталась. Дала ему от ворот поворот. И даже не стала предлагать остаться друзьями.

– Синтия! – Пит воскликнул.

Я, дёрнувшаяся, было, вперёд, чуть не упала.

– Что ты сказала? – повернулась я к девушке медленно. – Ты рассталась с Марком?!

– Да! – она гордо задрала нос. И тут увидела Грифона. – Ой…

Она сразу затихла и стушевалась, инстинктивно подалась назад и взяла Пита за руку. Почему она его так боится?! И Пит туда же! Вон как неодобрительно смотрит! Я подскочила к Кэпчуку первая:

– Вот и мы! – улыбнулась я.

Думать про Синтию и Марка, про их отношения, и как у них всё лихо закрутилось, про этот любовный треугольник, сейчас было некогда. Но что меня так напрягло? А то, что Марк сегодня ночью ради Синтии, в попытке её спасти, грабил банк и скоро, возможно, мы с его помощью поймаем Игуану на крючок. И Марк будет рисковать жизнью – опять же ради Синтии, только вот Синтия этого не поймёт, либо ей всё уже безразлично; ведь она бросила Марка! Ну точно, она ведь говорила, что он ей не очень-то и нужен. Что у неё теперь есть Родни, в которого она вцепилась как клещ. Не забывая при этом бросать недвусмысленные взгляды на Ривела.

Грифон отвлёк меня:

– Превосходно. У нас всё готово. Пойдём, поговорим на пару секунд. Ривел, заводи леди в дом, Полина ждёт вас в спальне, она скажет сейчас вам, что делать.

Заинтригованная, я увязалась за Кэпчуком. Мы прошли в небольшую комнату с мягким диванчиком и столиком, на котором лежало несколько колод карт, включая мистические Таро. Рикардо прикрыл за собой дверь и многозначительно прислушался.

– Здесь Лисон, – сказал он.

– С ним всё в порядке? Он добрался?

– Конечно, и, представь себе, даже с ума не сошёл. Он не дурень и догадается, что ты была там. Но я приказал ему молчать и ничем не выдавать, что вы с ним уже познакомились. А также то, что между вами произошло.

– Между нами произошло?! – не дошло до меня.

– Ты спасла ему жизнь, Клот. Не отнекивайся. Мы с Полиной решили, что Полина немного посвятит его в свою сферу.

– Научит гадать на Таро? – расширила я глаза в удивлении.

– Не только, – снисходительно ответил Грифон. – Мы предложили ему поговорить с Элизой, и он будет присутствовать с нами. Он, я, Полина, ты и Ривел будете бодрствовать. И с кем-то из нас ещё, возможно, Элиза захочет поговорить, это нормально. Потом она уйдёт с миром. Так что если у тебя к ней есть что сказать – дерзай. Но только лишь в том случае, если она обратится к тебе сама.

– А Синтия – что с ней будет?

– Синтия будет вырублена. Элиза использует её тело для временного переселения. Когда Синтия придёт в себя – то будет означать, что Элизу мы отпустили.

– Понятно, – закивала я. – Ну что, пошли? Мне так не терпится посмотреть и познакомиться наконец с ней!

– Погоди, Полина должна успокоить Синтию и морально подготовить Лисона, которые, в отличие от бывалых Сорвиголов, ещё не привыкли общаться с мёртвыми.

Мы вышли из комнаты и стали ждать в гостиной. Там же сидел Пит, передавший Синтию в руки Полины. Сэмюэля не было видно. И лишь когда через несколько минут Остинс пригласила нас войти тихим шёпотом и прикладывая палец к губам, Сэмюэль вышел из ещё одной комнаты. Взглянув на него, я сразу увидела перемены, отпечатавшиеся на его лице. Теперь это уже не серый маленький человек из обыденной массы. Что-то поменялось в его взгляде, походке, жестах. Позавчера я видела Сэмюэля как перепуганного скукожившегося, молящего о пощаде несчастного потерпевшего. Сегодня это некто, готовый принять существование тайных знаний как данность. Вот какое необычайное преображение после контакта с демоном!

Сэм ничем не обозначил, что понял, кто я такая. Что я та, кто вступился за него. Он лишь долго и внимательно посмотрел на каждого из нас – на Рикардо, Пита и меня, и на мне его взгляд задержался чуть дольше. После чего он пожал нам всем руки и сказал, что его зовут Сэмюэль Лисон. И мы вошли в уже знакомую нам спальню.

Синтия лежала на кровати, на спине, пребывая в глубоком сне. На этой самой кровати я лежала после того, как у меня произошёл отток энергии на спиритическом сеансе. Полина почти не говорила и всё делала безмолвными энергичными жестами, словно боясь разбудить девушку. Она указала нам четверым, как нам встать. Мы образовали полукруг из пяти фигур рядом с кроватью. Ближе всего к Синтии, рядом с её головой стоял Лисон, справа от него Пит, посередине Полина, потом я и Грифон.

Полина закрыла глаза и начала концентрироваться. Она глубоко и тяжело задышала, зашептала нечленораздельные слоги и буквы. Людям, не знающим и неверующим,