Нокаут на шестой минуте - Питер Гент

Дежурный администратор шестого этажа гостиницы «Интурист», полная блондинка лет сорока, назвалась Ниной Александровной Королевой. Она внимательно рассмотрела удостоверение Шахбекова, переводя взгляд с фотографии на лицо, и наконец сказала:

— Да, к Бауэрсу приходил один человек. Такой, знаете, представительный мужчина в очках. У него большое родимое пятно. Вот здесь. — Королева дотронулась пальцем до щеки.

— Даже родимое пятно? — Шахбеков щелкнул авторучкой. А когда он приходил?

— Позавчера. Я как раз дежурила вечером. Боксеры только вселились. Бауэрс вошел в номер, а минут через пятнадцать пришел этот мужчина. Сидел в номере недолго. Минут десять, не больше. — Королева кокетливо поправила прическу. — Потом вышел, вызвал лифт и уехал. Бауэрс вышел вслед за ним и пошел на ужин.

— Почему вы думаете, что именно на ужин?

— Он был в спортивном свитере. Это во-первых. Во-вторых, у лифта он встретился с другими боксерами. Они все ехали в ресторан. И все вместе вернулись.

— Не был ли Бауэрс чем-то расстроен? Или взволнован?

— Нет, скорее наоборот. Шел, смеялся. А вот через полчаса…

— Что через полчаса? — не выдержал капитан.

Королева облизнула губы.

— Через полчаса он вдруг выскочил из номера с чемоданом в руке и помчался вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. Я не знала, что и думать. Позвонила администратору, но на первом этаже Бауэрс не появился. Минут через двадцать он вернулся в номер.

— А чемодан?

— Чемодан был у него в руке.

— И вы не узнали, куда он ходил?

— Нет. Я спрашивала у девочек, которые дежурили в этот вечер, но его никто не видел. До второго этажа он не дошел, а на третьем, четвертом и пятом шла пересменка, и администраторов на месте не было. Я решила, что у Бауэрса какие-то претензии к номеру, и директор наш подумал так же. Он позвонил Бауэрсу, но тот сказал, что все в порядке.

Шахбеков аккуратно записал в блокнот все рассказанное Королевой, оставил ей свой телефон с просьбой звонить, если что-нибудь вспомнит, и откланялся.

4

Вторник (утро)

Порывом ветра газетный лист едва не вырвало из рук Горина. Подполковник придавил газету тяжелым пресс-папье, вышел из-за стола и закрыл окно.

— Удивительная у нас все-таки пресса, — усмехнулся он, возвращаясь за стол. — Произошло такое ЧП. Убит иностранный боксер. И никто — ни звука. В отчетах о матче — сплошное «ура» Ахундову, нокаутировавшему чемпиона мира. А о том, что чемпиона мира больше нет в живых, не написали нигде. Вот вам и гласность. Когда наконец кончится эта круговерть недомолвок?

Подполковник сел на место и развернул «Спорт». Там заметка о матче была подписана Муслимом Адигезаловым.

— Черт, и этот молчит, — чертыхнулся он. — А ведь наверняка по городу ходят самые нелепые слухи.

Подполковник скомкал газету и швырнул на стол.

— Газетчики вчера звонили шефу, спрашивали, можно ли писать о смерти Бауэрса, — сказал Шахбеков. — Шеф на всякий случай не разрешил.

— Вот оно что, — проворчал Горин. — Я об этом не знал.

— Они поздно звонили. Вы уже уехали в министерство.

Подполковник кивнул и принялся складывать газеты.

— Какого дьявола они на все спрашивают разрешения, — не выдержал он. — Своей головы нет?

Шахбеков пожал плечами.

— Они привыкли все с нами согласовывать. Вот и…

— Согласовывать, — перебил подполковник. — Надо правду писать. Что знаешь, то и пиши. И нечего согласовывать. Ладно, займемся делами. — Горин достал из ящика стола папку. — Получил заключение экспертов. На внешней поверхности бутылки в числе прочих есть отпечатки пальцев Джавадова. На внутренней поверхности стекла, как и ожидали, следы яда. Я попросил Джавадова заглянуть ко мне. Он опознал бутылку.

— Следователь предъявил ему обвинение?

— Пока решили повременить. Я со вчерашнего дня пытаюсь ответить себе на вопрос: откуда человек, отравивший воду в бутылке, знал, что Бауэрс окажется в нокауте? Откуда он знал, что Бауэрс будет пить именно из нее? Ну скажи, откуда? Не знал и не мог знать. Тогда зачем всыпал яд? Для кого он предназначался?

Капитан неопределенно качнул головой.

— И в этой связи, — продолжил подполковник, — мне нужен как можно скорее человек, побывавший в номере Бауэрса.

— Человек в очках и с родимым пятном на щеке?

— Он самый. Как думаешь его искать?

— Начну со Спорткомитета. Может, тамошние руководители вспомнят такого приметного товарища.

— Начни. Это — первое. Второе. Ты установил, куда бегал Бауэрс с чемоданом?

— Нет. Постояльцы ничего не видели. А у дежурных была пересменка.

— Надо же, — буркнул Горин. — Будто специально время выбрал. И наконец, третье. Если Бауэрс был в СССР в последний раз на Кубке Европы, то это — июль позапрошлого года. Я попросил девочек из библиотеки найти мне газеты того периода. И вот что обнаружил. — Горин выложил на стол пачку газет и развернул верхнюю. — Читай.

Шахбеков осторожно взял чуть пожелтевший лист. В центре чернел заголовок: РУДОЛЬФ БАУЭРС: «Я ПРИЕХАЛ ПОБЕЖДАТЬ».

— Ну как? — спросил подполковник.

— Надо прочесть, — пожал плечами капитан.

— Я имею в виду не содержание, а подпись.

Капитан поднял газету и прочел: М. Адигезалов, спецкор «Спорта».

— Значит, они встречались раньше? — удивился капитан.

— Как утверждает автор, они два часа беседовали в номере Бауэрса. Вполне достаточно для знакомства.

— А Адигезалов говорил, что они не знакомы. Помните его слова: «Я его и знать-то не знаю». Это интересно.

— Пока не очень, — усмехнулся подполковник. — Ведь Адигезалов не мог знать, что Бауэрс окажется в нокауте и будет пить воду из бутылки доктора Джавадова.

Горин вышел из-за стола и зашагал по кабинету. Шахбеков подумал, что ему еще надо успеть до поездки в Спорткомитет хоть немного перекусить.

* * *

Час спустя в кабинете Горина зазвонил телефон.

— Товарищ подполковник, — голос Шахбекова слегка дрожал. — Я звоню из Спорткомитета. Намик Гасанов, тот самый, который сидел в судейской комнате, носит очки и на щеке у него большое родимое пятно. Понимаете, тот самый…

— Я понимаю, понимаю, — спокойно сказал подполковник. — Ты его ко мне вызвал?

— Повестку еще вчера отправили. Сегодня после обеда он должен быть у вас.

— Где сейчас Гасанов? В Спорткомитете?

— Нет. Он отпросился. Сказал, что вызвали в милицию. И ушел на весь день.

— Хитер, — подполковник усмехнулся и повесил трубку.

5

Вторник (день)

Намик Гасанов был очень расстроен. Он сидел в кабинете Горина за столом, барабанил пальцами по пепельнице и бубнил:

— Во всем оказался виноват я. Это же неправильно, товарищ подполковник. Говорят, ты отвечал за организацию матча и не обеспечил. Что я мог сделать? Проверять каждую бутылку?

— Наверное, ответственный за матч должен проверять все.

— Вот видите, и вы говорите, как