Светлана Чехонадская - Саваоф

— Она видна, но она меняется уже оттого, что на нее смотрят. Само наблюдение искривляет ее, заставляет двигаться в другую сторону. Как в квантовой физике...

— Знаешь, — сказала я, помолчав немного. — Это действительно забавно. Мы можем сравнить, что было на самом деле и что предложит «Саваоф». Я думаю, он будет нелепым и разоблачит сам себя. Так уже бывало в его истории.

Просмотр состоялся на следующий день после этого ночного разговора.

Они пришли, немного смущаясь — Елена в невероятном новом пальто, Антон в парадном костюме.

— Опять из ресторана? — громко спросила Марианна. — Вы их рисуете, деньги?

Микис дернул ее за рукав.

— Не порви! Это мое лучшее платье! — обернулась она к нему. — Вот, кстати, работаешь в контрольном органе, который должен отслеживать законность банковских операций. Не хочешь заняться банком Антона? Что-то он слишком жирует. Может, налоги недоплачивает?

— Да пусть отслеживает! Пожалуйста! — сказал Антон, но видно было, что он недоволен.

— Микис — въедливый! — предупредила Марианна. — Если что заметит, то не отцепится!

— Ничего! Отцепим! — отмахнулся Антон. — Ну, все условия созданы? — Он вошел в комнату, потирая руки. — Где поп-корн? Где места для поцелуев?

— В последнем ряду, — сказал Алехан, показывая на спальню.

— Я уже два года не смотрела телевизор! — призналась Елена, усаживаясь в самое удобное кресло (я всегда завидовала тому, как легко она забирает все лучшее). — Мне даже кажется странным, что это может развлекать: маленькие человечки, маленькие домики, крохотные горы.

— Вчера в новостях крохотная лавина снесла миниатюрный городок в Мексике, — сказал Микис, перебирая бутылки. — Погибли три тысячи человечков, правда, совсем малюсеньких...

Антон громко засмеялся и тоже подошел к бару.

— В каком смысле? — спросила Елена.

— Все-таки ты милая! — сказал Алехан.

— Вы пока посидите, а я разморожу торт. — Я торжественно оглядела их всех. — А что? Будем со всеми удобствами.

— Хочу поп-корн! — раскапризничался Антон. — Я не ел поп-корна десять лет!

— И мороженого! Мы требуем мороженого, которое не тает! Которое дают в кинотеатрах!

— Какая гадость! Оно так мерзко превращается в желе! Оно сделано из полиэстера!

— Нет-нет. Почему из полиэстера? Из целлюлозы! Ха-ха-ха!

— Друзья, это натуральный поливинилхлорин!

— Да успокойтесь! — сказала я. — Я не собираюсь давать вам никакого мороженого. Речь шла о торте. Господи, когда людей много, разговор похож на танцора тарантеллы. Бедный «Саваоф»! Как он с нами справится?

— А как выглядит танцор тарантеллы?

— Я знаю! Это милый молодой человек в спортивном костюме! Ха-ха-ха!

— Ты перепутала! Это женщина, показывающая стриптиз на скорость.

Марианна выскользнула из комнаты сразу вслед за мной.

— Ненавижу эти пустые разговоры! — проворчала она, отколупывая орех с торта.

— Не трогай. Что за манеры?

— И главное: они считают себя такими остроумными, эти ребята. Мой Микис в тысячу раз умнее их. Почему все так несправедливо?

— Что несправедливо?

— Ну, этот дурак Антон — посмотри, как он живет. А ведь он вор. Ему просто хватает бесстыдства воровать. Не ума, а бесстыдства. Но сколько гонору!

— Чтобы воровать, одного бесстыдства недостаточно. Ум тоже нужен.

— Смотря как воровать! — Марианна перешла на шепот. — Что я узнала! Не имею права говорить, но меня распирает! Антон ворует, причем по-глупому. Он совсем не прикрыт!

— Откуда ты знаешь?

— Я же вам рассказывала. Ты что — не помнишь? — Марианна снова колупнула торт.

— Доставай чашки. Они вон там, на полке. Да нет, синие.

— Два месяца назад управление Микиса начало проверку его банка. Я же говорила, не помнишь?

Я покачала головой.

— Он у меня вообще-то секретный весь такой! — Она так и застыла у полки с неподходящими чашками в руках, видимо, ей очень хотелось поделиться информацией. — Но сегодня проболтался. Нарушений у Антона — куча. Ему светит огромный срок!

— Не преувеличивай. — Я перестала резать торт, повернулась к ней и тоже перешла на шепот. — Ты ведь в этом не разбираешься. Могла не так понять.

— Да чего уж там понимать! Все оказалось блефом! Гигантские растраты! А я-то раньше все мучилась, ну как это: такой роскошный особняк, три тысячи метров, это с ума сойти! С прислугой! Еще один особняк — на Алтае. Представляешь, сколько он стоит? А все эти машины? А яхта? А ее шубы, драгоценности? — Голос Марианны стал сладострастным. — Это были деньги, взятые у акционеров. Как просто!

— Ну, не так-то просто, видимо, если все открылось. Как-то же он собирается решать эту проблему?

— Да вы его печете, что ли? Говорили, замороженный торт, а сами возитесь уже полчаса. — На кухню зашел Микис. Настроение у него было прекрасное.

«Может, и его радует грядущее крушение Антона? — подумала я. — Микис — порядочный человек, но это трудно — оставаться порядочным в их мире, когда вокруг огромные состояния и неизвестно, как они нажиты. Точнее, трудно оставаться порядочным и веселым. Может, и он думал все это время: „Неужели я такой дурак, каким меня считает жена?” Сейчас у их брака может открыться второе дыхание». Я повеселела: поклонница старых журналов, я в душе люблю этот древний институт — семью. Мне кажется, у нее еще есть шансы. Как у виниловых пластинок, которые все дорожают и выходят огромными тиражами, а ведь и их, говорят, хоронили.

Наконец, Марианна разобралась с чашками, я разобралась с тортом и мы вошли в гостиную под аплодисменты собравшихся. Алехан даже нахмурился: он считал, что сегодняшний день — это триумф «Саваофа», а не моего торта.

...Вначале на экране была пустая комната. Два кожаных дивана, пять кресел, журнальный столик с инкрустацией, бильярд у балконной двери, и за ней — окна, окна, окна соседнего, вплотную примыкающего дома. Затем голоса, ранее звучавшие как невнятный шум, как бормотание телевизора у соседей, эти голоса приблизились и вошли в комнату, соединившись со своими обладателями. Шестеро нас разошлись по гостиной.

— Честность! Трусость это, а не честность, — сказала Марианна, видимо, продолжая начатый в коридоре разговор. — Неудачники любят кичиться порядочностью! Это единственное достоинство, которое они у себя находят.

— Почему единственное? — пожал плечами Микис. Он подошел к бильярдному столу, наклонился над ним и шаром попытался забить другой шар, замерший у входа в дальнюю лузу. У него не получилось.

— Спроси лучше: «почему достоинство»?