Дело о настойчивом привидении - Евгения Ивановна Лифантьева

Девушка снова погрузилась сознанием в металл. Вроде бы с ним ничего не происходило... хотя — нет! Металл нагревается от солнечных лучей и остывает ночью. Вскрывали остывший, значит была ночь. Но не совсем остывший, только остывающий.

— Замок вскрыли ночью после солнечного дня. Дверь на юг, так что даже осенью она могла нагреваться. Но ранней осенью, сейчас даже в полдень металл так не нагревается.

— Правильно! А теперь вспомни: когда были последние погожие дни?

— Не знаю... меня не было в Эконе. Когда я приехал, как раз начались шторма...

— А когда ты приехал? Для всех — вчера, а на самом деле?

— В конце Ореховой седьмицы...

— Вот и ответ! На Ореховую седьмицу как раз погода поменялась. Сначала было холодно, а потом несколько дней — почти как летом.

— Точно! Значит, это было три-четыре седьмицы тому назад! — радостно выпалила Астралия.

— Вот! А говоришь: не знаю. Думать надо!

— Вы уже допросили замок и проверяли меня?

Мастер Вивелли расхохотался:

— Нет, конечно! Я же не тень и не маг металла. Я не умею слышать замки. Просто как раз на Ореховую седьмицу был тут один скандальчик... пойдем, найдем одного разумного. Хотя в том, что он — разумный, я немного сомневаюсь.

***

В любой усадьбе с садом, в монастыре или даже дворце всегда найдется поганый угол, в который сносят весь мусор, чтобы потом его вывезти. В монастыре Зеленой Девы такой угол был за конюшней. Здесь помойка скрывалась за небольшой рощицей в дальней от улицы части кладбища. И не только помойка.

Миновав линию деревьев, Вивелли с «племянником» оказались рядом с тем, что можно было назвать «хозяйственным двором». Возле хлипкого заборчика, отгораживающего кладбище от пустоши, были сложены блоки какого-то недорого камня вроде известняка, тут же приютились несколько сарайчиков и большой бак на колесиках, наполовину забитый мусором. Возле него возился помятый жизнью мужичок.

— Привет, Лан! — окликнул мусорщика мастер Вивелли. — Как здоровье?

— Дык ничо так! — бодро откликнулся мужичок. — Помогла настоечка, господин мастер! А чо в наши края? Опять на меня кто напраслину гонит?

Старик ухмыльнулся:

— Не-не-не, все хорошо. Спросить хотел: чего вы тогда с садовником сцепились? Ну, когда я вас разнимал и потом тебе синяки лечить помогал?

— Дык псих он ненормальный! Вроде благословляющий, почти благородный, а псих — хуже пьяни с выселок. Полез ко мне, вроде как я забыл накануне ворота закрыть, и коровы тетушки Петунии забрались на могилы. Его драгоценные цветочки потоптали, а я виноват! А я точно помню, что ворота закрыл и завязал даже! Я же не так, чтобы пьяный был! А он орал, как псих!

— Закрывал, говоришь, ворота? — с сомнением переспросил мастер Вивелли.

— Чем угодно клянусь! — стукнул себя в грудь мусорщик. — Да я, чо, не понимаю? Да я все понимаю! Коровы и с проулку, и с выселок завсегда на пустоши пасутся, от них и забор делали. Я же понимаю...

Астралия вспомнила своего деда-садовника и подумала, что, случись какой-нибудь скотине забраться на его клумбы, тот тоже озверел бы. Так что поверила мусорщику. И в то, что злить садовника вряд ли кто отважится, тоже поверила.

— Что ж, пойдем посмотрим на твои ворота, — пробормотал мастер Вивелли и направился вдоль забора. Астралия поспешила за хозяином, попутно думая о том, что ограда с тыльной стороны кладбища несерьезная. Действительно, низенький заборчик из кривых досок, со многими дырками, кое-где отремонтированный не ошкуренными жердинами, вряд ли удержит любого разумного. Когда накануне девушка шла в Север-Вход, мастер Вивелли направил ее на тропинку, ведущую к калитке — примитивной раме, повешенной на ременных петлях. Запиралась та такой же петлей, накинутой на соседний столбик.

Теперь эльф с «племянником» обнаружили и такие же примитивные «ворота» — две собранных из жердей и обрезков досок рамы, связанные друг с другом самой простой веревкой.

— Простенько, но с умом, — одобрительно кивнул старик.

Действительно, створки были прикреплены не к крайним столбикам ограды, а к соседним жердинам примерно в локте от них. Поэтому могли открываться лишь наружу. Сами створки порядком перекосило, свободные их края, связанные веревкой, просели до земли. Так что, чтобы открыть ворота, мастеру Вивелли пришлось приподнимать каждую и переносить — от простого толчка они не открывались.

— Штука хлипкая, да только корове не открыть, разве что сломать, — решилась высказать свое мнение Астралия. — Собака через дырку пролезет, но собаки цветы не едят... А про то, что ворота были сломаны, мусорщик не сказал, так?

— Нет, они были открыты, а не выломаны. Иначе бы мастер Горус не устроил скандал. Вернее, пошел ругаться бы не к мусорщику, а к старшему могильщику, Ограду вроде его парни ладили, да и вообще тут — их сараи. Ладно, хватит на сегодня. Пора домой.

***

До ужина мастер Вивелли не возвращался к разговорам о трупе. Отправил Астралию на кухню готовить, наказав сделать ужин попраздничнее, сам занимался чем-то в лаборатории. Не успела девушка накрыть на стол, как раздался стук дверного молотка. Старый эльф сам пошел открывать, словно заранее знал, кто может заявиться в не очень-то ранний час. Лишь крикнул помощнице:

— Поставь третий прибор!

Астралия пошла на кухню за тарелками, а когда вернулась, обнаружила в гостиной полковника Варивана.

— А! Вот и наш юный друг! — радостно воскликнул полицейский. — Ну-ка, Сау, сознавайся, как переманил в столицу это чудо?

Эльф посмотрел на потолок и загадочно улыбнулся:

— Да, гномы не хотели его отпускать. Тень с несколькими дарами, пусть и не сильными, — то, что нужно под горой. Но в мальчишке слишком много от звезд. А в подземельях слишком сильный запах смерти. Поэтому мы решили, что ему лучше будет тут, на поверхности. И ему лучше, и тем, кто рядом...

— Ладно, не хочешь говорить — не говори. Ваши магические проблемы. Хотя вопрошающий и мастер мертвых в одном лице... это было бы здорово!

— Я не знаю, куда буду пристраивать малыша, — покачал головой эльф. — Пока не знаю. Может, и в школу теней.

— А, может, в академию, — продолжил полковник. — Что-то ты темнишь, Сау. Впрочем, это сейчас не важно. Что вы насмотрели