Антон Корнилов - Урожденный дворянин. Рассвет

Ознакомительный фрагмент

Неудобно, конечно. Надо овраг засыпать и прямую дорогу прокладывать?

«Надо», – ответили в Москве и утвердили проект. И стало все хорошо. Вот уже девятый год на осуществление этого проекта из государственного бюджета выделяется внушительная сумма. И полным ходом идет строительство. Никита Карпов, например, на свою долю два дома в Сочи построил: один для младшей дочери, другой для старшей. Первый заместитель Карпова – автозаправку и станцию техобслуживания. Ну и так далее…

А что же Соленый овраг? Овраг, естественно, засыпали. Помаленьку. Засыпали, засыпали, а он все, родненький, не наполнялся. «И дай Бог, – частенько говаривал Карпов, – чтоб подольше не наполнился… А наполнится – другой такой же рядом выроем, х-хы…»

А в этом году какой-то невесть откуда вынырнувший директор ЗАО «Витязь» Олег Гай Трегрей принялся донимать администрацию официальными запросами: когда же, наконец, завершатся работы и начнется строительство дороги? Ему отвечали: в положенные сроки. Директор ЗАО «Витязь» Олег Гай Трегрей выразил желание принять безвозмездное участие в работах. Ему ответили – не имеет права. Такого рода проекты строго подотчетны, и самодеятельности никакой тут не допускается. Директор ЗАО «Витязь» Олег Гай Трегрей оповестил о намерении засыпать овраг и проложить дорогу на собственные средства. Высшие чиновники посмеялись и покрутили пальцем у виска: дураками надо быть, чтоб разрешить кому-то закупорить исправно фонтанирующий благами рог изобилия.

И вот – гром среди ясного неба! Нет больше Соленого оврага!

Проклятый выскочка взял да и уничтожил его! В три дня! В три дня, подумать только!..

– В порошок сотру! – рычал Никита Карпов, вышагивая по кабинету в ожидании звонка от зама. – А Арнольдыч-то, старый козел, не позвонил, не оповестил вовремя! Заплатил ему, что ли, Трегрей, чтобы время выгадать? Или наоборот: подставить хотел Арнольдыч того Трегрея, вот и ждал, пока он закончит свое преступное деяние, усугубив тем самым вину властей? Да какая разница?! Обоих в пор-рошок сотр-ру!..

– Власть пожаловала, – сказал Женя Сомик, щурясь на заходящее солнце. – Раз, два, три, четыре… На шести машинах! Многонько охраны с собой взяли. Может, все-таки стоило подтянуть Мансура с ребятами, а, Олег?

– Незачем, – качнул головой Трегрей.

– В натуре, незачем, – подтвердил Двуха, присев на капот автомобиля. – Если чего нехорошего вдруг затеют… мы с тобой и справимся, даже Олегу вмешиваться не придется. Ну вот сам скажи, что для второй ступени десяток охранников?

– Да я не в этом смысле, – повернулся к нему Женя. – Справимся-то справимся, тут сомнений никаких быть не может. Я просто подумал: если б тут еще и наши ребята присутствовали, до чего-то нехорошего дело точно бы не дошло. Побоялись бы эти гаврики впрямую конфликтовать.

За их спинами – на том самом месте, где тридцать лет назад наличествовал мост через несуществующий уже Соленый овраг – рабочие раскидывали лопатами гравий, тяжело пыхтел, утрамбовывая основание дороги, асфальтоукладчик.

Двуха спрыгнул на землю, хрустнул шеей, разминая:

– Заварили кашу! – с удовольствием сказал он. – Чувствую, повеселимся. Эх, как в старые добрые времена! А хоть и дошло бы до нехорошего! – обратился он к Сомику. – Я бы даже хотел, чтоб дошло. А ты, Сомидзе, костюмчик, что ли, боишься попортить? Или репутацию? Депутатик, е-мое…

– Твой костюм, между прочим, не дешевле моего стоит, – ответил Сомик, снял пиджак, аккуратно сложил его, повесил на руку. – Не говоря уж о золоте… Зачем ты эти цепи на себя накручиваешь? Не человек, а ювелирный стенд какой-то…

Подумав, Сомик определил пиджак на заднее сиденье двухиного автомобиля.

– Я не для себя, а для бизнес-партнеров, – сказал Двуха. – Пусть видят, как у нашей компании дела идут. Классическая схема самопиара. Еще мой прадедушка так поступал: голь перекатная, дома жрать нечего, куска хлеба нет… Зато как из дома выходил, всегда шкуркой от сала, которую как зеницу ока хранил, губы мазал. Прогуливался перед соседями и по ребрам себя поглаживал: «Ох, на обед сегодня мясо было…» Нет, ну у нашей-то компании, слава Богу, все нормально… А ты, Сомидзе, раз уж депутатом заделался, мог бы, между прочим, вопрос с дорогой Кривочки – Саратов на своем уровне решить. Не боялся бы теперь за костюмчик…

– Сколько раз я вопрос этот поднимал! Толку-то… Мне бы времени побольше, тогда, конечно, другой разговор. А Олег все торопится, впереди самого себя бежит.

– Это бизнес, детка, – важно объяснил Двуха. – Чтоб ты понимал. Тормозить начнешь, тебя конкуренты живо обставят.

– Дорога не только для дела нужна, – заметил Трегрей, – но и для людей тоже. А на Жене и без того много важных проблем.

– Скажи еще, что он один во всей городской Думе и работает, – усмехнулся Двуха.

– Будешь смеяться, но по большому счету так оно и есть, – не стал спорить Сомик.

– Я, что ли, прохлаждаюсь? – картинно обиделся Двуха. – Да на мне вся бухгалтерия «Витязя», договоры, встречи… Дохнуть некогда!

Автомобили один за другим спустились с насыпи трассы, остановились. Первыми выгрузились охранники – спортивные парни в черных форменных брюках и футболках, почти у каждого из нагрудной кобуры металлически поблескивала рукоять пистолета. Затем стали выбираться из автомобилей чиновники.

– Вон Карпов, во-он, – показал Сомик. – Видите? Маленький такой, на тоненьких ножках.

С насыпи скатился, едва не перевернувшись, внедорожник. Из него выскочил, позабыв закрыть за собой дверцу, немолодой мужичок, заспешил к группке чиновников.

– Арнольдыч наш пожаловал, – констатировал Двуха.

Асфальтоукладчик за спинами троих витязей затих, остановившись. Рабочие побросали инструмент, возбужденно перешептываясь.

– Два часа еще до конца рабочего дня, – обернулся к ним Двуха. – Чего это вы, братцы, расслабились?

– Так ведь… вон оно как, – ответили ему. – Сейчас нас, видно, разгонять будут.

– Беспокоиться не о чем, – проговорил Трегрей. – Извольте продолжать.

– А мы и не беспокоимся, – полуголый, черный от солнца водитель асфальтоукладчика развернулся на сиденье. – Чего нам беспокоиться? Нас-то не тронут. А если даже и тронут – лично мне не страшно. Я уже умирал один раз. В детстве. Упал с качелей, лоб себе расшиб. Очухиваюсь – мама родная! Я в морге посреди жмуриков! Орать начал, понятное дело. Прибежали санитары, башку чешут: вот же, в сопроводиловке написано: «Упал. Опух. Умер». Вызвали докторов, которые меня на скоряке везли. А те ржать начали. Это, говорят, мы сократили просто по причине спешки. «Опух. Умер.» – значит опухоль умеренная. Шишка у меня на лбу была…

– Не беспокоимся мы, – прервал кто-то из рабочих говорливого водителя. – Просто цирк охота посмотреть…

– Будет цирк, – пообещал ему Двуха. – Аплодировать только не забывайте. Ну что, парни, пошли?

– Действуем по обстоятельствам? – осведомился Сомик.

– Как обычно, – ответил Трегрей.

Витязи тронулись с места. Первым шел Олег. По бокам, чуть отставая, Сомик и Двуха. Чиновники, сопровождаемые охраной, двинулись им навстречу. Причем мэр Кривочек Иван Арнольдович Налимов, волшебным образом ставший одного роста с низеньким Карповым, семенил вслед за гендиректором «Саратовоблжилстроя», непрерывно бормоча что-то и то и дело выпрыгивая вперед, чтобы по-собачьи заглянуть ему в лицо.

Витязи и чиновники сошлись метрах в десяти от засыпанного оврага. Охранники тут же профессионально растянулись полукругом. Руководил ими коренастый мужчина, очень похожий на краба из-за выпученных, молниеносно бегающих из стороны в сторону глазок и мощных клешнеобразных ладоней. Подчинившись его жесту, трое охранников зашли парням за спину.

Несколько секунд было тихо. Карпов без стеснения рассматривал троицу. Видимо, ему уже донесли, кто из этой троицы и являлся Трегреем, поэтому крупного, гладкого, по-деревенски румяного Сомика и лопоухого Двуху, в облике которого до сих пор без труда улавливались неизжитые черты «четкого пацана с городской окраины», Никита Ильич едва удостоил взглядом. А вот Олега ощупал глазами с головы до ног. Словно не верил, что этот невысокий темноволосый крепкий, ничем не примечательный парень двадцати с небольшим лет – и есть предводитель тех самых витязей, о которых гуляло по области столько устрашающий слухов.

Потом Карпов грозно вопросил:

– Кто такие?!

– А то ты сам не знаешь… – не особо заботясь о том, чтобы его не услышали, бормотнул Двуха.

Гендиректор «Саратовоблжилстроя» услышал. Лицо его побагровело, а круглая фигурка, казалось, раздулась еще больше, уже совершенно уподобившись воздушному шару, удерживаемому сразу двумя нитями.

– Мы ведь знакомы, Никита Ильич, – доброжелательно проговорил Сомик. – Ну, если хотите… Сомик Евгений Борисович. – Приложив руку к левой стороне груди, он чуть поклонился. – Будь достоин!