Андрей Буревой - Одержимый. Рыцарь Империи

Ознакомительный фрагмент

– Как придем в город, надо не мешкая брать припасов месяца на два, штук шесть или восемь выносливых осликов и быстро возвращаться к шахте! – категорично заявил парень, похоже приняв мое невнятное бурчание за явную поддержку. – Когда еще выдастся такой шанс заработать, может, даже по полсотни золотых монет?

– Да, подобные возможности нечасто выпадают, – согласился я.

И не сдержал кривой усмешки, что сама собой возникла на губах, стоило взглянуть на мечтательно закатившего глаза Гэла, погрузившегося в сладкие грезы о том невероятно прекрасном будущем, что ждет любого молодого человека с огромными деньжищами в кармане. Неизвестно, конечно, что он там себе навоображал, но, судя по бессмысленно-глупой улыбке на его физиономии, мечты не ушли дальше разнузданных пирушек-гулянок в компании закадычных дружков и непременного охмурения всех знакомых симпатичных девчонок.

Сказать ему, что ли, какими огромными проблемами такое времяпрепровождение в итоге оборачивается?.. Или не стоит расстраивать парнишку?

– Опять мечтаешь, олух? А кашу кто за тебя мешать будет? – вернуло Гэла с небес на землю недовольное ворчание его старшего родственника, Торвина Атеми. Или вернее – Деда, как уже на третий или четвертый день нашего похода именовали его все, а не только родной внук. Что закономерно: он все-таки втрое старше почти каждого из нас. Да и знает побольше нашего. А в своем деле разбирается вообще на зависть многим. Да что там говорить – без него и его таланта рудознатца из нашего похода к заброшенному руднику вышел бы один пшик.

– Да все нормально с кашей, не подгорела даже! – бросаясь к котелку, торопливо заверил Гэл.

Старик, грозно хмуря брови, уже потянулся к своему посоху из кашмирского тиса – крепкого и очень стойкого к излому дерева. Одному непослушному внуку уже не раз перепадала возможность самолично удостовериться в этом. Дед-то его – тот еще воспитатель. Считает, что с палкой наука куда доходчивей выходит и не вылетает мигом из дурной головы, не успев в ней отложиться.

– Смотри мне! – пригрозил Дед, оставив в покое палку. – Посолить-то кашу не забудь.

– Не забуду, – беспечно отмахнулся наш кашевар.

– Вот олух, – покачал головой старик. – Когда ж ты ужо повзрослеешь…

– Дед, я давно уж не малец! – раздосадованно воскликнул, расслышав последнее замечание, Гэл. Хотя насчет «давно» явно погорячился – ему только этой осенью шестнадцать стукнуло. Сам как-то хвастал.

– Тогда язык попридержи! – сердито одернул его Торвин. – А то всю дорогу от тебя только и слышно: шахта, шахта, шахта! Даже не знаю, брать тебя в город с собой али лучше связать да бросить здесь дожидаться, когда мы возвернемся… А то ить ты, чую, прям на воротах начнешь орать в голос, что на старом руднике Ольмеров прямой ход теперь к серебряной жиле через четвертую штольню имеется.

– Что же я, совсем дурак, что ли? – обиженно засопел парнишка. И, не дождавшись ответа от многозначительно промолчавшего деда, пообещал ему, а заодно и мне: – Да я никому ни слова!

– Вот и молчи, раз зарок дал, – одобрительно покивал Торвин, почему-то посчитавший слова внука обещанием в дальнейшем вовсе рта не раскрывать.

– Да я… – заикнулся было Гэл, но тут же прикусил язык, видя, что дедова рука вновь шарит по земле рядом с посохом.

– То-то же, – довольно изрек Дед, угомонив своего внука. В последнее время тот и впрямь стал на редкость словоохотлив. А ведь поначалу таким не был…

Задумчиво поглядев на Гэла, я мысленно хмыкнул. Может, у него серебряная лихорадка? Пареньку, очевидно, эта шахта уже снится. Так же как мне – здоровенный мешок с каменюками, что каждый день тяжким грузом ложится на плечи.

– Все внука воспитываешь? – обратился к Атеми-старшему проснувшийся Ллойд, зевнув при этом так, что едва челюсть не вывихнул. Резко поднявшись с лежанки, немного насмешливо спросил у меня: – Что, Стайни, бдишь?

– Угу, – утвердительно буркнул я, даже не повернувшись в его сторону. Все же у нас не подразделение имперской гвардии, чтобы перед начальством тянуться и, завидев его, немедленно отчитываться. Да никто ничего такого и не требует. Чистой воды вольница. Даже похлеще той, что царила в спецотряде «Магнус».

– Кэрридан все время бдит, – заметил Дед. – В отличие от некоторых.

– Ну так он сам вызвался, – развел руками Ллойд и со смешком добавил: – Тоскует, видать, наш стражник по службе, вот и захапал себе аж полночи!

– Ага, – хмыкнул я, вздохнув про себя. На самом деле я бы тоже с удовольствием продрых всю ночь. Если бы не было так холодно под куцым плащом… Вот и приходится караулить сон остальных, а заодно греться у костра.

– Ладно, ваше дело, – решил Дед, видя, что я не собираюсь возмущаться имеющей место явной несправедливостью.

На том разговор и заглох. Ллойд не стал возникать по поводу высказанного Торвином замечания, хотя только старшине охраны решать, кому и когда ночную стражу нести, а Торвин благоразумно решил не развивать тему. Он вообще мало во что вмешивается, хотя формально является главой нашего отряда. Со стороны если глянуть, так и вовсе можно подумать, будто походом командует Ллойд. Да так оно и есть на самом деле, если честно. Ведь только на руднике распоряжался исключительно Дед. Вот там старый рудознатец разошелся… Ну а по дороге до старого рудника и обратно рулит наш старшина как более сведущий в походных делах и лучше знающий местность.

К завтраку проснулись все. Прямо моментом поподнимались со своих лежанок и потянулись с чашками-плошками и ложками к котлу, исходящему вкусным запахом каши.

– О, я смотрю, Гэл сегодня добро мяса сыпанул! – заметил один из рудокопов, Сив Межо, словоохотливый мужичок не шибко высокого роста, но широченный в плечах и недюжинной силы.

– А что его теперь беречь? – легкомысленно высказался Гэл, действительно щедро сыпанувший в котел вяленого мяса. – Все одно к вечеру в городе будем.

– Ну это если непогода нас не застанет, – с привычным пессимизмом протянул закадычный друг коротышки Межо, Раен Буриньо. В противоположность приятелю он был высок и худ, а также являлся уроженцем солнечного юга, а не располагающихся далеко на севере Вольных княжеств.

– Да ты глянь, какое небо с утра чистое! – перебил его Сив. – Ни тучки! Откуда взяться-то непогоде?

– Это ничего не значит, – не согласился с ним южанин. – Погода здесь такая дурная, что мгновенно может перемениться. Сейчас вот солнце светит, а к обеду как завьюжит…

– Опять начали. – Чем-то недовольный со сна Бурс Табури неодобрительно покосился на Межо и Буриньо.

– Завязывайте давайте с трепотней, – лениво зевнул Ллойд, прекращая едва начавшийся спор двух приятелей. – Погода, непогода… Так или иначе, все равно сегодня будем в городе. В худшем случае, даже если засветло не доберемся, по темноте дошагаем. – Он обвел нас насмешливым взглядом. – Или среди нас есть желающие сделать еще одну ночевку в лесу?

Но выяснить, имеются ли в отряде олухи, готовые остановиться в часе или двух ходьбы от города только из-за того, что село солнце, не удалось. Гэл всех сбил с мысли словами:

– Каша поспела.

Все разом забыли о вопросе Гальбо. Да вообще никто больше словом не обмолвился до конца завтрака – молча стрескали котел каши и довольны. Хотя что там, того котла? Всего-то ведро на десять человек. Вдоволь не наешься… Через пару-тройку часов опять кушать будет охота.

Тем не менее, навернув добрую плошку каши, я малость подобрел и перестал неприязненно зыркать на крутящегося на моем плече непоседу-беса. Шут с тобой, поганец. Живи. Пока.

После завтрака, оставив за собой догорающий костер, наш отряд, растянувшись цепочкой, отправился в путь по сумрачному лесу. Темновато шагать, приходится зрение напрягать, чтобы о какой-нибудь выступающий корень или камень не запнуться и не упасть, но что поделать – в ущельях всегда так. Только ближе к полудню, когда солнце поднимется над горными отрогами, рассеется тьма. А пока над вершинами елей – светлое-светлое небо, а внизу, под их сенью, царят настоящие сумерки.

И ладно бы только это. Выбравшись из ущелья и спустившись чуть ниже по склону, мы словно перед огромным блюдом со студнем очутились, таким густым и плотным казался заполонивший долину перед нами туман. Вот мы и попали… Когда вокруг бело, а все равно не видно ничего! Можно сказать, даже хуже стало, чем в сумраке. Ибо кроме спины идущего впереди, и не разглядишь ничего в этой кисейной пелене. Отстать и заблудиться проще простого. Хорошо я не последний иду – хоть компания будет в случае чего. Вдвоем с нашим молчуном-лучником Джимом Шмилсом бродить будем. Но лучше пошевеливаться и не упускать из виду Бурса, шагающего передо мной. И надеяться на то, что движущийся во главе отряда Ллойд не заплутает.

Только я о нем подумал, как старшина охраны обратился к нам:

– Что, народ, может, на старую дорогу выберемся и пока по ней двинемся? А то, неровен час, кто-нибудь ногу себе сломает или глаз выколет.