Баннерет - Мстислав Константинович Коган

«сойдет», когда вылечила мне раны. Тем более, что там то не просто снятие боли было, но ещё и заживление весьма глубокого, пусть и не такого масштабного пореза. Впрочем, ей бы тоже временами не помешало придерживать свой острый язык. Чтоб не нарываться на ответную грубость.

Я помотал головой окончательно приходя в себя. Посмотрел на бойца. Его побледневшее, заросшее многодневной щетиной лицо выражало абсолютную безмятежность. Слышалось едва различимое сопение спящего человека.

— И что? Это поможет? — хриплым голосом поинтересовался я, тяжело усаживаясь на стул. Боль из руки рассасывалась, превращаясь в ноющую слабость, стремительно расползающуюся по всему организму, и ноги понемногу сами собой подгибались. Откат заклинания. Мерзкая штука, вызванная тем самым «законом равновесия». Но как показывал мой опыт в пиромантии — со временем и с ростом уровня должно произойти привыкание, и последствия уже не будут ощущаться так остро.

— На какое-то время, — подтвердил Вернон, смачивая бинт то ли спиртом, то ли очень крепкой водкой и начиная обтирать края раны. На лице у бойца при этом не дрогнул ни один мускул. Похоже тот и впрямь ничего не чувствовал, — Его должно хватить, чтобы вычистить рану, стянуть её края и наложить восстанавливающий компресс. Дальше, конечно, будет больно, но всё же это не та боль, когда тебе по живому залезают прямо в мясо. И верёвку грызть не придётся.

Он замолчал, сосредоточенно вычищая из распухшей раны струпья, и лезущую из под них сукровицу. Гноя пока не было видно. В конце-концов солдат получил её только сегодня днём. Но шедший от него весьма подозрительный запах заставлял насторожиться и заподозрить, что рана уже заражена.

— Твою мать, — выругался Вернон, и подтверждая мои подозрения тут же добавил, — Уже начался сепсис. Айлин, нож.

Девушка взяла с небольшого приставного столика нечто очень отдалённо похожее то ли на скальпель, то ли на нож для чистки картошки и протянуло его лекарю. Вернон лишь покачал головой, не притронувшись к инструменту.

— Не этот. Поменьше, — бросил он, немного помедлил и добавил, — Я же тебе объяснял уже какой нож для какой раны. Опять не слушала?

Девушка насупилась и передала ему инструмент немного поменьше, но такого же неказистого вида. Как приедем в столицу, надо первым делом поискать нормальный хирургический набор. А то лекарь то у нас есть. И похоже что очень умелый. Но даже имея золотые руки с таким набором юного вивисектора, много сделать не получится. А терять солдат из-за того, что у нас просто не было средств их вылечить… Ну такое. Минус к репутации командира и минус более-менее обученный боец, впаянный в коллектив.

— Не слушала, — продолжал наставительно отчитывать девушку Вернон. Несмотря на свой молодой возраст сейчас он напоминал дряхлого старика, который журил молодую ученицу, не способную запомнить элементарные вещи, — И очень зря. У вас это с Генри похоже общее. Два сапога — пара, как верно выразился Роб…

— Так, давай без показушной драмы, — перебила его Айлин, — Ну ошиблась. Ну бывает. Поправилась же. И заняло это пару мгновений не больше. Никто не умер.

— Сейчас, когда у нас достаточно времени — да, — согласился Вернон, — Но вот когда на счету каждая секунда, такая ошибка может стоить человеку жизни. Хорошенько это запомни. И постарайся больше так не ошибаться.

Девушка скрестила на груди руки, возвела «очи горе» и тяжело вздохнула, всем своим видом показывая, как её достали уже эти поучения. Лекарь пожал плечами, повернулся к бойцу и с деловитыми видом начал резать рану, отделяя от неё посиневшую, вздувшуюся плоть.

— Есть ещё одна новость. По поводу той туши, которую вы мне притащили, — немного помолчав, сказал Вернон, — Я её вскрыл. Немного поизучал. И пришёл к очень интересным выводам.

— И каким же? — поинтересовался я.

— Мы имеем дело с «морфом». Я бы сказал «обыкновенным», но дело в том, что эти то, как раз, не совсем обыкновенные, — лекарь немного помолчал, но увидев наши не понимающие взгляды пояснил, — Морф — это существо, которое может точно копировать облик другого живого существа, если оно попадает в его поле зрения. Причём полностью внешне имитирует как плоть, так и ткань, если объект копирования оную на себе имеет. Ткани и плоти, понятное дело нет, но не причастный к магии человек или слабый колдун не заметит подмены. Высшая магия иллюзии, как-никак. Единственное ограничение — морф должен быть схожих с жертвой габаритов и телосложения, чтобы принять её облик более-менее достоверно.

— И как мы можем заметить, — хмыкнула Айлин, — Эти паскуды были созданы так, чтобы наиболее достоверно копировать именно людей.

— Очень точное наблюдение, — согласился лекарь, откладывая в сторону нож и снова беря в руки пропитанный спиртом бинт, — Пускай ты немного и забежала вперёд. Но всё в целом верно. Твари очень сильно отличаются от своих «диких» сородичей. Мозг сильно уменьшен, а вместе с ним и способность к мышлению. Однако Lobus parietalis, отвечающая за ментальную восприимчивость напротив, существенно увеличена. Кроме того, имеется едва заметный шрам в паху. Такой, словно кто-то удалил гениталии, вытащил часть внутренностей а потом зашил, оставив ткани срастаться. Аналогичный шрам имеется и на затылке, но тут, думаю, понятно — тому кто создавал это существо, нужно было удалить часть мозга. Питающие присоски на руках — это совместный результат магии крови и трансформирующего заклятия. Очень тонкая работа. Чародей делавший это явно обладал очень большим опытом в этих школах. Но при этом был начисто лишён всякого рассудка.

— Это почему? — поинтересовалась Айлин.

— По очень тривиальной причине, по которой в своё время магия крови попала под строжайший запрет. И по той самой, о которой, к сожалению, современное поколение магиков, похоже вовсе не догадывается.

— А конкретнее, — подтолкнула его в нужном направлении девушка, которой явно уже наскучило слушать многословные и пафосные тирады.

— Вот об этом я и говорю. Современная нетерпеливая мол… — Вернон осёкся. Смерил меня странным глубоким взглядом от которого мне стало немного не по себе. Затем перевёл его на Айлин, вынудив девушку нервно поёжится. А после, продолжил, как ни в чём ни бывало, — Магия крови дарует использующему её особое могущество. Не сравнимое ни с какой другой школой. Та же некромантия, которую во времена коллегии тоже хотели запретить, и рядом с ней не стояла. Она позволяет менять свойства