Эвис: Неоднозначный выбор - Василий Горъ

из памяти все, что связано с болью, страхом и унижениями, то останутся жалкие ошметки личности Найтиры ар Улеми. И что, по-твоему, можно будет из этого собрать?

Я сглотнул:

— Наверное, ничего. И что мне теперь делать?

Амси тяжело вздохнула:

— Нейл, стержень, вокруг которого собралась новая личность Найты — это ты. Но этот стержень очень-очень непрочный — он сломается, если ты отдалишься, если не оборвешь связь с тем прошлым, которое продолжает ее разрушать, и если она решит, что ты ее предал. Говоря иными словами, пока ты поддерживаешь эту женщину, она будет твоей и душой, и телом — добьется любой поставленной цели, станет тем, кем ты захочешь, и будет помогать тебе в любых начинаниях. Отойдешь в сторону — наложит на себя руки. И я нисколько не преувеличиваю: еще одного предательства она не переживет, а принять помощь другого человека не захочет, так как просто не сможет ему поверить. Поэтому прими ее такой, какая она есть, дай возможность на себя опираться и береги, как самую хрупкую стеклянную вазу. И тогда она когда-нибудь соберется в цельную Личность…

Из засидки выбрались вместе. Только Найта рванула к дереву, на ветвях которого с ночи сохли купальники, сняла свой и танцующей походкой направилась к лесу, а я подошел к ложу, на котором дрыхли мои женщины, развесил петельки и, присев на корточки рядом с Вэйлькой, залюбовался ее личиком.

Как и следовало ожидать, младшая Дарующая отреагировала вспышку моих эмоций практически мгновенно — проснулась и, не открывая глаз, подставила губки под поцелуй. Удовольствие, которым она полыхнула, почувствовав прикосновения моих губ, заставило Майру открыть глаза и потянуться ко мне за своей долей ласки, а следом за ней зашевелились и все остальные. И, не задумываясь, начали добавлять свои чувства к тем эмоциям, которые уже испытывали мы втроем.

Девушки нежились минут пять-семь. Пока не увидели Тень, идущую не к нам, а к озеру.

— Найта, а куда это ты собралась? — приподнявшись на локте, «с легким недовольством» в голосе поинтересовалась Стеша.

— Умываться!

— А почему в купальнике? — грозно сведя брови к переносице, спросила Алька.

— Вода у берега не очень чистая. Зато если заплыть подальше…

— А-а-а, она собирается плавать! Без нас!! Вредина!!! — возмущенно взвыла мелкая, выстрелила собой прямо из-под покрывала и рванула к дереву, совсем ненамного опередив Вэйльку, сорвавшуюся с места второй.

— Что случилось⁈ — встревожено воскликнул Магнус, который вскочил на ноги уже с мечом в руке.

— Найта пошла умываться, но не позвала с собой девочек! — объяснил я. А когда мужчина непонимающе нахмурился, ухмыльнулся: — Умываться, но подальше от берега. Ибо вода там значительно чище…

— И?

— И сейчас ей помогут! — хохотнул я. — Утопят. Раз двадцать. Если, конечно, поймают!

— А можно поплескаться и нам? — спросила проснувшаяся Ивица. А когда услышала утвердительный ответ, торопливо встала, огляделась по сторонам и потрясенно уставилась на розовеющее небо: — Ух-ты, как красиво!!!

Правда, рассветом любовалась совсем недолго — стоило Рине с Властой припустить за купальниками, как она побежала следом…

…Вечер, проведенный на «женской» половине озера наряду с ночным весельем на «мужской», напрочь отбили у супруг Магнуса как лишнее стеснение, так и страх перед «Преддверием Бездны», поэтому, переодевшись, они выбежали из леса, арбалетными болтами пронеслись по берегу, сходу влетели в воду и сразу же бросились в битву. Благо мои дамы о них не забыли, поэтому воевали на мелководье. Уже через несколько секунд Ринка, потеряв равновесие из-за неожиданной атаки Стеши, восторженно взвизгнула, Власта, бросившаяся ей на помощь, воинственно завопила, а Ивица заливисто рассмеялась и тут же вступила в другую схватку. На стороне Альки. Увы, Майра оказалась слишком шустрой, поэтому ушла старшей ар Койрен за спину и высекла из-под нее ноги. Уйти в воду с головой не дала, придержав за подмышки. И из-за этого пропустила ласковое, но очень быстрое касание мелкой…

Наблюдая за буйствующими воительницами, я получал несказанное удовольствие как от красоты самих воительниц и тех связок, которые они использовали, так и от яркости и силы испытываемых эмоций. А Магнус пребывал в постоянном напряжении. Первые пару минут. Но когда убедился, что его супруг тщательно оберегают от любых случайностей, расслабился и иногда стал позволять себе отрывать взгляд от сражения, чтобы высказать свое мнение о чем-то понравившихся связках или отдельных атаках.

Да-да, перестав переживать за любимых женщин, он вернулся в обычное состояние Идущего по Пути Меча, то есть, оценивал сначала эффективность, своевременность и чистоту исполнения движений, а уже потом все остальное. Поэтому радовался, как ребенок, заметив в защитах и атаках моих красавиц что-то незнакомое, и повторял несколько раз, чтобы уложить в памяти для последующего обдумывания. Правда, при этом не забывал и о супругах — уловив в движениях старшей жены первые признаки усталости, заволновался. И совершенно зря — не прошло и минуты, как Майра закончила побоище, а страшно довольные собою дамы повернулись к нам:

— А вы что, умываться не собираетесь?

— Собираемся! — задумчиво глядя вдаль, кивнул я. — Просто никак не решим, как правильнее умываться — заплывая подальше, ныряя на глубину или прыгая со скалы?

— Прыгая со скалы и проплывая над самым дном как можно дальше! — тут же ответила моя старшая жена. — Готова показать!

— Зачем так напрягаться? Вы уже умылись, поэтому можете начать приводить себя в порядок и готовить завтрак. А мы быстренько сбе— …

У Ивицы потух взгляд и оборвалось сердце:

— Мы что, уже уезжаем⁈

— Нет, чтобы успеть въехать в город до закрытия ворот, надо выехать в конце второй стражи, так что успеете и напрыгаться, и наплаваться…

— Отлично! — «обрадовалась» женщина и, зачерпнув ладонями воду, плеснула себе в лицо: — Все, с умываниями здесь закончено. Я готова идти умываться под скалой.

Играла она куда хуже Альки, поэтому я не поверил бы в ее «радость» даже без использования Даров. А с ними просто знал, что она еле сдерживает слезы, так как страшно не хочет покидать озеро. Магнус, заметивший состояние жены и не на шутку расстроившийся, промолчал — видимо, считал, что и так вытащил меня из города на два дня, и просить остаться на третий будет наглостью. Зато не промолчала Майра:

— Любимый, а что нам мешает отправиться домой не сегодня, а завтра? На службу тебе вроде как не надо, на приемы и балы мы,